Песцовый рай: вокруг Амдермы на берегу Карского моря
Сейчас численность песца регулируется только природными факторами и подчинена закону «популяционных волн», всем известному из школьного курса биологии
Фото: Сергей Горшков / GeoPhoto
В арктических природных экосистемах есть виды животных, которым присвоен статус «не вызывающие особого опасения» в плане исчезновения или находящиеся на территории региона вне опасности. К таковым относится и песец (Vulpes lagopus) или полярная лисица. Действительно, этот консумент второго порядка в пищевых цепях природных сообществ имеет высокую плодовитость (в помёте песца может насчитываться 10-12 щенков) и способен поддерживать стабильную численность, несмотря на высокую смертность в течение первого года жизни.
Промысел на песца издавна имел для человека большое значение и претерпел значительные изменения в способах добычи и количестве добываемого зверя. В XXI веке спрос на «мягкую рухлядь» стал заметно меньше и охотников на песца среди жителей арктических поселений и коренных ненцев поубавилось. В настоящий момент можно считать, что численность песца регулируется только природными факторами и подчинена закону «популяционных волн», всем известному из школьного курса биологии.
Погрузиться в атмосферу жизни полярного песца нам помогут фрагменты из одноимённого рассказа («Песцовый рай»), который был опубликован в литературно-художественном и общественно-политическом журнале «Аврора» (Санкт-Петербург), посвящённом Ненецкому автономному округу.
Для чего это нужно, ведь в печатных изданиях и на просторах Интернета достаточно лаконичной информации энциклопедического и научного характера? Мне думается, что познавать природу и её законы будет правильнее с разных точек зрения, беря во внимание и опыт обычных людей, умеющих наблюдать, и умозаключения писателей-натуралистов, и знания охотников и рыболовов.
Человек, осваивая территорию Арктики, становится частью её биогеоценозов, он стремительно изменяет среду обитания, удовлетворяя свои всё нарастающие потребности. Обращаясь исключительно к научным фактам, позволяющим относиться к природе рационально, мы часто упускаем некую тонкую материю философского происхождения, которая связана с чувством любви и восхищения перед силами природы, перед результатами её эволюционного развития.
Фото: Тимур Ахметов
Время удачной охоты и инстинктов продолжения рода
«Когда над землёй поплыли запахи весны, когда серебряные ручьи засверкали среди синих снегов, маленькая полярная лисица вернулась к старому родовому логову.
Небольшой холм на берегу реки уже освободился от снежного покрывала и на рыхлой, комковатой почве шелковилась свежая зелень. Лисица скусывала сладкие стебельки, с упоением нежилась на прогретых солнцем камнях, грациозно вытягивалась и, дурачась, переворачивалась на спину. Глаза слезились от ярких бликов, которые отражались от воды и плясали всюду. Лисица фыркала и чихала. Вряд ли она была способна на чувства, скорее её поведение определялось природными инстинктами. Но время наступило действительно чудесное: время удачной охоты, время самых сильных и волнующих ощущений, время основных инстинктов продолжения рода.
Встревоженные лемминги выскакивали из своих зимних убежищ и суетились в поисках пищи. Одурманенные весной, полусонные, они становились лёгкой добычей. Осторожно продвигаясь по кромке прибрежного льда, можно было найти снулую рыбу. Щурясь от удовольствия, лисица неспеша лакомилась белой мороженой мякотью. А ведь совсем ещё недавно в безмолвной тишине давили страшные морозы, на многие километры бушевал ураган. И песцам приходилось трусить по берегу далеко-далеко, чтобы найти хоть что-нибудь съестное»
Игривая лисичка
В отдельные годы леммингов в тундре размножается столько, что они буквально врассыпную выскакивают из-под ног с отчаянным писком. Это означает, что через 2-3 года разрастётся популяция песца. Конкуренция внутри- и межвидовая за пищевую базу значительно возрастёт, и песцов всё больше будет привлекать населённый пункт, стихийные свалки и люди, которые ради забавы или любопытства прикармливают диких животных, забывая о законах природы.
Прикормленные песцы собираются в черте посёлка, представляя собой опасность. В период массового размножения популяции песца нередки случаи бешенства. Практически каждый сезон в посёлке Амдерма появляются животные, которые нападают на человека. Такого песца сложно отогнать, спасением является палка для скандинавской ходьбы или обычная лыжная. Песцы бросаются и на незнакомые им объекты, например, на висящий низко к земле кабель. В меньшей степени нужно опасаться песца в тундре, когда он деловито трусит по своим делам, боязливо оглядываясь на человека.
«Старая нора изрядно обрушилась, и лисица сильными движениями когтистых лап старательно выгребала снег и оползни из камней и глины. Вычистив нору, она тяжело легла, положив голову на лапы, чувствуя усталость и щемящее томление.
И вот наступил день, когда в узкой тёмной норе, пахнущей землёй и корнями, появились, один за другим, её щенки. Шершавым языком мать вылизывала себя и мокрых детёнышей, а они беспомощно барахтались, пищали, а посему им была положена забота. Забота матери о своём потомстве. В целесообразности этих самых простых проявлений видится величие природы.
Большое тепло матери и сладкий запах грудного молока, всеобъемлющая нежность и любовь воцарились на небольшом островке, среди великих просторов тундры. И, казалось, ничто не в силах нарушить этот покой. Обыденно-просто, но возвышенно красиво. Забота лисицы проявлялась не только в том, чтобы накормить и обогреть, но и в том, чтобы защитить и сохранить».
Нора песца имеет множество ходов, выходов наружу и «совершенствуется» год за годом. И если в период сильных морозов и метелей песец устраивает убежище в снегу, то в весенне-летний период обитает в лабиринтах своих нор, которые чаще устраивает у водоёмов.
Рыбаки нередко слышат весьма разнообразные звуки, которые издают песцы, но чаще это хрипловатый лай. Хитрых и умных животных привлекают рыболовные снасти, выловленная рыба и особенно потроха, которые остаются на берегу, когда рыбаки «шкирят» и готовят к посолу свой улов. Приближающийся песец может долго выжидать, незаметно выглядывая из-за холма или прячась в какой-нибудь ложбине. И, здесь уж кто кого перехитрит.
Борьба за существование
«Близко к норе приближался только самец. Он призывно тявкал, когда приносил добычу, откидывал задними лапами зазеленевший мох. Целыми днями он охотился. Припадая к земле, бесшумно крался за леммингами, а то мог жадно захватить в клыкастую пасть целый выводок голых гнездовых птенцов, отчаянно дрыгавших лапками и открывающих в безнадёжном писке жёлтые клювы. Как-то странно, но гибель жертвы не является жестокостью, она оправдана самой жизнью.
Какая такая сила сдерживала песца от желания вкусить тёплой, свежей плоти? Почему, взрослый, сильный и выносливый хищник послушно семенил в сторону холмов у реки, туда, где в тёмном логове подрастали его детёныши? Детёныши Полярного песца. Снова и снова его природный инстинкт повелевал им: поймай, принеси и отдай.
Вместе с лисицей в нору врывались и незнакомые запахи. Они говорили о неизбежности перемен, связанных с большим непредсказуемым миром, огромным царством, к которому стремится вся их животная сущность. Шерсть лисицы впитывала запахи цветущей тундровой растительности: сумасшедшие медовые нотки переплетались с запахом перегнивающего мха, да мышиного помёта. Но сильнее всех был запах свежей плоти. И именно он способен разбудить в хищнике глубинные, потомственные задатки, мобилизующие всю силу, сноровку, невероятную выносливость, а порой хитрость и даже наглость. Щенки возбуждённо возились, тянулись, поднимали морды и втягивали носами запах взрослой пищи, той пищи, которая даёт энергию целому виду, выживающему в суровых условиях северных широт.
Любопытство заставляло лисят исследовать самые отдалённые ходы логова. В азарте они рыли землю, грызли сладкие корни растений. Их челюсти становились сильнее, зубы крепче день ото дня».
Щенячья игра в «охоту» – только имитация нападения на жертву. Но уже сейчас прослеживается сноровка маленького хищника. И всегда кто-то оказывается первым. Неумолимый закон природы, извечная борьба за жизнь.
Песец, как и все животные, приспособленные к условиям Арктики, за тёплый период должен не только взрастить своё потомство, но и нарастить слой подкожной жировой клетчатки для того, чтобы пережить бескормицу и холода.
Рацион песца, помимо мышевидных, весьма разнообразен: по побережьям северных морей это останки морских млекопитающих, моллюсков, ракообразных и даже водорослей. Нередко в районе Амдермы море выбрасывает туши огромных мёртвых моржей – это богатая жиром пища не только для белых медведей, но и для песцов.
В период, когда популяция песца достигает максимальной численности, разоряется огромное количество птичьих гнёзд, в том числе и тех пернатых, которые находятся в статусе редких и исчезающих.
В природе нет случайностей
Дикие песцы пугливы, но их щенки порой бывают так увлечены своими играми, что могут не заметить случайного наблюдателя или хищника, охотящегося на них. Они летают кубарем с пригорков, визжат и лают, не думая и не зная, что впереди каждого из них ожидает трудный жизненный путь. Вся жизнь взрослеющего песца будет зависеть от случайностей, а порой жестокой реальности условий арктической тундры, а высокая плодовитость вида – это всего лишь приспособление, позволяющее поддержать численность в суровых условиях заполярья.
«Самых любопытных и смелых дрейфующие льды занесут на далёкие северные острова, где пищу даёт море, а оно не всегда бывает щедрым. Тяжёлые туши тюленей, зачастую мёртвых детёнышей, будут им кормом в те дни, когда морозы перехватывают дыхание. Самые хитрые и наглые приблизятся к жилью человека.
Нет, не для того, чтобы пойти на сближение, а для того, чтобы выжить в ледяную стужу, радуясь случайной находке. Некоторые погибнут, попадая в силки, капканы или под выстрел ружья. А иных поразят болезни.
Но какой бы трудной не была жизнь северного хищника, он, преодолевая немыслимые расстояния, никогда не откочует далеко на юг, никогда не покинет свой заснеженный край.
А с приходом очередной весны, как и прежде, за долгие-долгие годы удивительных эволюционных преобразований на нашей Земле, маленькая полярная лисичка всё так же поспешит к чернеющим холмам у звенящей речки, где неистово дерутся, лают и свирепо кусаются соперничающие самцы. И не то, чтобы красавица: землистая, коричнево-серая. И не то, чтобы держит грациозную лисью осанку, а так себе… воровато припадает грудью к земле, сзади приподнимая свой худой костяк. Дикарка. Да, впрочем, так оно и есть! Но своя среди своих, своя среди цветущей, поющей, клокочущей тундры».
И вот уже приходится противоречить: нет в природе случайностей, в ней всё закономерно!
Старое логово.
Щемящее чувство.
Трясущиеся мордочки щенков.
Большое тепло матери и запах грудного молока.
Маленький островок любви, заботы и нежности среди бушующего, стремительно меняющегося мира.
Свернувшись клубком легче переносить пургу
Песцы, сгенерированные нейросетью Kandinsky
***
Ирина Коваль, специально для GoArctic
