Сейчас в Архангельске

15:30 3 ˚С Погода
18+

Из Арктики на Белгородчину: чем она привлекает северян

Какими мотивами руководствуются люди, покидая Арктику?

Переселение из Арктики Миграция с Севера Белгород
Надежда Замятина
9 июля, 2020 | 13:47

Из Арктики на Белгородчину: чем она привлекает северян
Бекарюковский бор, Белгородская область. Автор фото Илья Исаев, GeoPhoto.ru


Исследования, проводившиеся в северных и арктических регионах России, показали, что Белгородская область – один из наиболее привлекательных регионов страны для переселения с Севера, опережающий в этом отношении большинство регионов Центральной части и Юга России [например, см.: Замятина 2014; Мкртчян 2004 и др.]. В Норильске, например, Белгородская область и вовсе входит в пятерку наиболее привлекательных направлений миграции по программе переселения[1].

В целом переселение из северных и восточных районов страны в Белгородскую область вписывается в широко известный тренд, получивший название «западный дрейф». Однако возникает вопрос: почему Белгородская область оказывается более привлекательной по сравнению с другими регионами Центральной России (кроме Московской области)?

Актуальность работы объясняется масштабом миграционных потоков между северными регионами страны и основной зоной расселения. Так, по данным Росстата, в 2016 г. число выбывших[2] с Севера составило 481,4 тыс. чел. [Экономические и социальные показатели…, 2018]. Столь значительные миграционные потоки оказывают воздействие как на отдающие регионы (которые лишаются нередко наиболее активной части населения), так и на принимающие, испытывающие наплыв мигрантов. В частности, логично ожидать, что мигранты-северяне оказывают влияние на демографическую и даже экономическую ситуацию в принимающих регионах – например, они выступают покупателями существенной части недвижимости. Борьба за мигрантов-северян может быть важнейшим направлением борьбы за человеческий капитал, о котором часто пишут в свете оценки потенциала регионального развития.

Про «обезлюдение» Севера написано уже довольно много. Однако обратная сторона падения численности населения в восточных и северных районах страны – приток мигрантов с Севера в наиболее привлекательные районы основной полосы расселения – очень мало изучена.

Значимость потока мигрантов с Севера в Белгородскую область отмечается и местными исследователями. Так, Н.В. Чугунова пишет, что «заметный приток мигрантов в область из северных районов страны начал отчётливо прослеживаться уже с 1993 г. По данным областного комитета статистики, за 2000–2003 гг. в миграционном приросте области мигранты из Сибирского, Дальневосточного и Северо-Западного округов составили 60%» [Чугунова, 2011]

Она же отмечает, что среди регионов со значением коэффициента интенсивности миграционного обмена (КИМС) выше среднего – для Белгородской области, помимо соседних регионов, выделяются «регионы Российского Севера, откуда происходит мощный миграционный отток населения по социально-экономическим причинам: Магаданская область, Чукотский автономный округ, Республика Коми, Мурманская область» [Чугунова, 2011].

Однако взгляд «изнутри» не даёт возможности оценить специфику области на фоне других регионов страны, принимающих мигрантов, поэтому наиболее важный в контексте настоящей статьи блок работ – это работы по межрегиональным миграциям, затрагивающие потоки между районами Севера и основной полосой расселения. В советский период эти потоки имели следующую особенность: направление миграций на Север полностью или частично компенсировалась встречными потоками миграции. В результате рост численности населения районов Севера происходил, в самом общем случае, за счёт того, что встречные потоки «с юга на север» превосходили постоянный отток с Севера по численности. В то время отток с Севера рассматривался, главным образом, в контексте решения поднимавшейся тогда проблемы «закрепления» мигрантов на Севере [Зайончковская, 1972]. Это направление исследований в своей обобщающей работе по миграционной тематике М.С. Савоскул (вслед за Л.Л. Рыбаковским) даже выделяет в числе одного из ключевых в период конца 1960-х – конца 1990-х годов [Савоскул, 2014; также: Алексеев и др., 2016]. А вот специальные исследования регионов вселения мигрантов с Севера, насколько нам известно, не проводились.

В 1990-е годы миграция с Севера (и одновременно из восточных районов России в целом) резко усилилась и уже не компенсировалась встречной миграцией. Возникло уже упомянутое явление ступенчатой миграции с севера и востока на запад и юг страны, получившее название «западный дрейф» (термин Ж.А. Зайончковской [Мкртчян, 2004]). В последние десятилетия интенсивность оттока населения с севера и востока ослабла, однако она по-прежнему составляет один из значительных миграционных феноменов России и привлекает внимание многих исследователей.

В большинстве работ акцент делается на выталкивающие факторы, на проблемы на самом Севере, связанные с прекращением политики целенаправленного привлечения рабочей силы в районы Севера, либерализацию цен и т.д. На общем фоне выделяется попытка объяснить не только отток, но и выбор регионов вселения, предпринятая Н.В. Мкртчяном. Для целей настоящей работы особенно важно, что исследователь выделил «сверхнормативную» привлекательность Белгородской области уже в 2006 г.: 

К наиболее миграционно привлекательным регионам в пределах основной принимающей зоны относятся… Краснодарский край и Белгородская область. Миграционная привлекательность последней вообще сложно объяснима: ни экономические, ни природно-климатические условия не выделяют её как-то из круга соседних регионов. Да и Белгород — не такой уж крупный городской центр, каким является, например, Нижний Новгород. По всей видимости, здесь играют роль субъективные факторы: промигрантская позиция областных властей, «позитивный», новаторский образ области, известной на всю страну благодаря умело проведённой информационной кампании. В результате в нулевые годы отрицательный баланс миграции у области был только с Москвой и Санкт-Петербургом.
Мкртчян, 2004 

Пожалуй, единственная работа, посвящённая непосредственно теме региональных предпочтений мигрантов с Севера – это масштабное исследование Всемирного банка 1998 г., в котором была предпринята попытка выявить факторы, влияющие на выбор места вселения переселенцев с Севера. В итоге было установлено, что «мигранты выше всего оценивали наличие социальных связей в том регионе, куда они направлялись, наличие жилья, и лишь потом – возможность трудоустройства» [цит. по: Андриенко, Гуриев, 2006, с.21; см. также: Heleniak, 2009; Heleniak, 1999]. Среди частных работ, посвящённых непосредственно проблемам северных миграций, отметим работу магаданских исследователей [Соболева, Мельников, 1999], отмечавших, что движение с Севера на Юг – это преимущественно возвращение людей, ранее выехавших на Север на заработки, в места их прежнего проживания.

Для изучения глубинных причин сложных феноменов общественной жизни традиционно применяются качественные методы [Семенова, 1998]. Именно качественные методы стали основой исследования, проведённого в ходе зимней экспедиции кафедры социально-экономической географии зарубежных стран географического факультета МГУ в Белгороде в феврале 2016 г. Было проведено 12 экспертных и 20 полуструктурированных интервью с недавними мигрантами в Белгород из северных районов страны. В качестве экспертов были привлечены две группы специалистов: 1) те, кто так или иначе связан с приёмом мигрантов: сотрудники администрации Белгородской области, руководящие сотрудники Белгородского государственного технологического университета (БГТУ) и Белгородского государственного национального исследовательского университета (БелГУ), в том числе ответственные за привлечение студентов, а также специалисты-географы, 2) обладающие экспертным знанием мигранты из северных регионов страны, проживающие в настоящее время в Белгороде[3].

Кроме того, было проведено анкетирование студенческой молодежи БГТУ и БелГУ (497 студентов 1–4 курсов). Среди опрошенных 55% оказались уроженцами Белгорода и Белгородской области, 10,5% – мигрантами с Севера, 3,4% – с юга Дальнего Востока, 23,7% – из других регионов России (среди них выделялись две основные группы: мигранты из Казахстана и Южной Сибири, а также из соседних с Белгородской областью регионов), 6,6% – с Украины. Исследование было сфокусировано, главным образом, на молодёжи как наиболее многочисленной группе мигрантов:

Белгород

Возрастная структура прибывших в Белгородскую область (внешняя для региона миграция) за январь-сентябрь 2015 г. [Статистический бюллетень…, 2015]


В ходе исследования было проверено предположение, сделанное на основе более ранних работ по Крайнему Северу, что именно доступность вузов является одним из факторов притяжения в Белгород дополнительных групп мигрантов. Наконец, был проведён анализ следующих статистических данных по миграции в Белгородскую область: перепись 2010 г., текущие статданные, а также данные, предоставленные Территориальным органом Федеральной службы государственной статистики по Белгородской области.

 

Результаты исследования

В первую очередь, статистический анализ подтвердил, что среди мигрантов в Белгородскую область существенную роль играют мигранты-северяне (см. табл. 1 в Приложении). Даже если брать в расчёт только уроженцев северных регионов, притом только тех, территория которых полностью относится к Северу, то в период с 2009 по 2015 гг. доля таких мигрантов среди всех прибывших в Белгородскую область из других регионов РФ составляла от 23% до 32%. В реальности же выезжающие с Севера составляли в эти годы, по-видимому, не менее трети общего миграционного притока в Белгородскую область.

Особенно интересно, что доля мигрантов из северных регионов страны в Белгородской области выше, чем в соседних регионах. Непосредственные данные по миграции в форме «регион-регион» в российской статистике есть только в материалах Всероссийской переписи населения (наиболее поздние – 2010 г.). Рассмотрим количество мигрантов, прибывших за 2009 год из северных субъектов РФ (выбраны субъекты РФ, большая часть территории которых отнесена к районам Крайнего Севера и приравненным к ним местностям) в Белгородскую область, регионы Черноземья, а также, для сравнения, в некоторые другие южные регионы страны с высоким миграционным притоком (данные взяты в расчёте на 10 тыс. чел. населения региона-реципиента). Полученные данные убедительно свидетельствуют, что миграционная нагрузка северянами из всех рассмотренных регионов в Белгородской области выше (за редкими исключениями), чем в регионах-аналогах:

Белгород

Миграционная нагрузка северянами на Белгородскую область в сравнении с регионами-аналогами [Всероссийская перепись населения 2010]


Для оценки долговременности процессов миграции северян в Белгородскую область было проведено вычисление коэффициента локализации северян. Коэффициент рассчитан по данным Всероссийской переписи населения 2010 г. по следующей формуле: 

Формула.png

Для некоторых северных регионов Белгородская область парадоксальным образом является одним из важнейших мест локализации уроженцев (наряду, разумеется, с самим регионом рождения и ближайшими соседями). Так, из регионов к западу от Урала Белгородская область является вторым после Башкортостана наиболее значимым регионом локализации уроженцев ЯНАО, вторым после Краснодарского края регионом локализации уроженцев Магадана, вторым после Воронежской области регионом локализации уроженцев ЧАО (см. табл. 2).

Полученные данные подтверждают особую привлекательность Белгородской области как места вселения северян.

Ключевым элементом исследования были интервью экспертов и студентов-мигрантов, которые позволили выйти на качественное понимание особенностей миграции в Белгородскую область. В интервью были выявлены следующие факторы привлекательности Белгородской области и Белгорода для мигрантов с Севера: 1) фактор «родины»: Белгородская область и соседние регионы являются родиной людей, ранее выехавших на Север на заработки, и в настоящее время возвращающихся, 2) тёплый климат, 3) мезогеографическое положение: близость Украины, 4) удобное макрогеографическое положение: близость к Москве, морю [имеется в виду -- Чёрному], Европе, 5) политика областных властей, доступные ипотечные программы, 6) организационные меры северных предприятий по строительству жилья, содействию кооперативному строительству и т.п., 7) высокий уровень благоустройства, эстетическая привлекательность Белгорода, 8) положительный образ Белгорода в информационном поле, рекомендации знакомых, 9) лёгкость поступления в высшие учебные заведения Белгорода, 10) экономическая привлекательность Белгорода (включая доступность покупки недвижимости).

Рассмотрим механизмы работы некоторых наиболее специфических факторов подробнее.

Наиболее очевидный и ожидаемый фактор – «возвращение на родину» – согласуется с имеющимися в литературе утверждениями о роли возвратной миграции (см. выше). Однако при детальном изучении оказывается, что этот процесс имеет множество нюансов. На первый взгляд можно предположить, что высокий уровень привлекательности области для «возвратных мигрантов» с Севера есть результат высокой отдачи мигрантов на Север в прошлом. Белгородская область действительно на протяжении второй половины XX в. активно отдавала мигрантов (вплоть до 1990-х годов – на уровне 50–60 тыс. чел. в год), что, однако, компенсировалось встречными потоками, связанными с реализацией ряда новых промышленных проектов – в первую очередь, с сооружением Оскольского электрометаллургического комбината и освоением Курской магнитной аномалии в целом [Чугунова, 2011]. Интервью показали, что большую роль в перераспределении мигрантов из Белгорода в северные и восточные районы страны играли белгородские учебные заведения, особенно активно «на Севера» уезжали горняки, а также геологи, занятые в крупных ресурсных проектах.

Для проверки правомерности суждения о высоком уровне отдачи мигрантов на Север в советский период было проведено дополнительное статистическое исследование. Поскольку прямых данных по миграции с юга на север в советский период нет, была выбрана оценка расселения уроженцев Белгородской области по состоянию на 1989 г. (табл. 3). Она подтвердила вывод о том, что Белгородская область, по-видимому, действительно больше отдавала мигрантов на Север, чем соседние области Черноземья.

Персональные истории отдельных мигрантов показывают, что фактор «возвращения на родину» может работать как фактор первичного выбора направления, тогда как уже в пределах некоторой предварительно очерченной «родной зоны» или, точнее, зоны проживания родственников, происходит выбор места по уровню привлекательности (здесь большую роль играет, по-видимому, фактор благоустройства и др.).

Близость Украины – пожалуй, самый специфичный фактор притягательности Белгорода, который при детальном обсуждении распадается на два. С одной стороны, фактор «близости Украины» – это вариант проявления фактора «возвращения на родину»: речь идёт о тех, кто выехал на Север с территории Украины (как правило, ещё во времена СССР), однако хочет проживать в России. Численность выходцев с Украины в северных районах была значительной – в частности, согласно проведённому отделом кадров Норильского горно-металлургического комбината исследованию, в 1982 г. (то есть как раз незадолго до начала массовой миграции с Севера) доля таковых среди сотрудников превышала 22% (интервью с Т. Бусыгиной[4]). Соответственно, численность северян, для которых миграция в Белгородскую область является возвращением на родину (и в близкие к родине районы), существенно увеличивается за счёт выходцев с Украины.

После начала конфликта на Украине фактор близости к ней поменял значение на противоположное [Колосов и др., 2018], в наших анкетах также фактор «приграничья» Белгородской области упоминался в некоторых случаях как отрицательный.

Второй из «украинских» факторов – это микроположение Белгорода в 80 км от Харькова, города-миллионера с широким спектром досуговых возможностей и к тому же с относительно низкими ценами. Возможность закупок и доступности развлечений по низким ценам в Харькове многие отмечали в качестве позитивных сторон жизни в Белгороде до 2014 г., однако никто не называл этот фактор в качестве решающего при выборе направления миграции. Скорее, это характеристика жизни в Белгороде, осознаваемая «постфактум», уже после вселения.

Были, однако, и иные механизмы привлечения мигрантов – в первую очередь, целенаправленные программы по переселению жителей северных городов. Как показал ряд интервью, уроженцы Белгородской области (или члены их семей) способствовали запуску новых, административных механизмов привлечения мигрантов в Белгород. Например, согласно одному из проведённых интервью, по инициативе руководства рудника Октябрьский, в семьях сотрудников которого были выходцы из Белгородской области, была запущена программа по переселению в Белгород норильчан – сотрудников Норильского горно-металлургического комбината. Рудник «послал своих представителей, они здесь с местными властями договорились, им выделили землю, построили дом». По итогам программы в Белгород попали желающие переехать норильчане, не только имеющие родственников в Белгородской области или неподалёку, но и лично с Белгородом не связанные – например, урожденные сибиряки. Таким образом, поток возвращающихся в Белгород из Норильска местных уроженцев «захватил с собой» коллег белгородцев.

Формированию специализированных программ по переселению северян в Белгород содействовали встречные организационные меры. В частности, бывший ректор БелГУ Л.Я. Дятченко упомянул в интервью о десятках разосланных им по крупным северным предприятиям приглашений к взаимодействию. Личный опыт возвращения на родину из Казахстана позволил Дятченко разработать модель так называемого «социального конвейера», включающего, с одной стороны, переселение в Белгородскую область северных пенсионеров, с другой – переселение в освобождённое ими на севере жильё белгородской молодёжи, а также взаимодействие по части снабжения северян продуктами, организации их отдыха и др. [Дятченко, 1992]. Норильский горно-металлургический комбинат включился в проект, и один дом в Белгороде был заселён именно в рамках его реализации.

По данным интервью, помимо Норильска, содействовали переселению северян в Белгородскую область предприятия и организации, как минимум, Воркуты, Магадана, Нового Уренгоя, Сургута.

Помимо названных факторов, большую и специфическую роль в привлечении северян играет тёплый климат. Специфика климата Белгородской области состоит в том, что он не слишком жаркий по сравнению, например, с климатом Краснодарского края: переезд в слишком жаркий климат считается вредным для здоровья тех, кто долго прожил на Севере. При этом понятие «тёплый климат» для северян включает и доступность свежих фруктов, овощей, мяса, молочной продукции: здесь развитое сельское хозяйство оказывается включено в систему миграционной привлекательности Белгородчины. Тёплый климат служит фактором выбора первичного спектра регионов, рассматриваемых в качестве потенциальной зоны миграции, но внутри этой зоны, как внутри зоны тяготения к местам проживания родственников, северяне выбирают место вселения по общей привлекательности города.

Часто упоминалась и политика областных властей по развёртыванию широкой кампании строительства ипотечного жилья на льготных условиях, а также по благоустройству города. Ипотечная программа, в первую очередь, была ориентирована на местных жителей, однако, как показали интервью, тем или иным путём в ней участвовали и северяне. По мере того как заканчивались привлекательные участки земли, роль фактора пошла на спад.

Результаты анкетного опроса подтвердили общую тенденцию: для мигрантов издалека (Север, а также рассмотренные отдельно районы Дальнего Востока, не относящиеся к районам Крайнего Севера и приравненным к ним местностям) на первый план выходит близость к месту проживания родственников и здесь, в частности, включается фактор близости родственников на Украине. Кроме того, для мигрантов издалека поступление ребенка в вуз сопряжено с покупкой квартиры: включается фактор наличия жилья (см. табл. 4).

При этом 24,3% опрошенных студентов указали, что хотели бы по окончании вуза поехать на Север (в том числе 11,2% – с целью трудоустройства с высоким заработком, из них 8,6% – уроженцы Белгорода и области). Очевидно, что к моменту окончания вуза намерения могут измениться. Примечательно следующее: для белгородцев приезжие северяне представляют пример обеспеченной категории жителей (это многократно подтверждено в интервью), результатом чего является оценка модели «поехать на Север на заработки» по примеру новых соседей как возможной и даже желанной.

Итак, для миграционной ситуации в Белгородской области, по сравнению с соседними регионами-аналогами, характерна повышенная доля мигрантов из северных регионов России. Одна из важнейших причин, способствующих увеличению миграционного потока в Белгород, – это «эхо» повышенной отдачи населения Белгородской области в районы Крайнего Севера в 1970-80-х годах: современная миграция отчасти является возвратной миграцией уроженцев Белгородской области после работы на Севере.

При этом существуют и дополнительные локальные факторы, мультиплицирующие потоки мигрантов в Белгородскую область. По сути, наблюдается своего рода «агломерация потоков», когда наличие одного канала миграции упрощает «запуск» других. Мультиплицирование миграционных потоков в Белгород происходит, например, через реализацию специальных программ переселения (инициированных белгородцами и членами их семей). На стадии реализации в такие проекты и программы включаются уроженцы и других регионов – как правило, коллеги инициаторов. Определённую роль играют и неофициальные проекты (совместная покупка жилья, переезд группы выпускников одного класса), а также создание более ранними мигрантами положительного образа Белгорода в информационном поле.

Специфическим фактором повышения привлекательности Белгородской области стало её положение при границе с Украиной: Белгородская область стала местом массового вселения людей, ранее уехавших на Север с территории Украины. Если бы Украина и Россия оставались в составе единого государства, население области было бы меньше.

Немаловажную роль в повышении миграционной привлекательности Белгорода сыграл также высокий уровень благоустройства (влияющий на имидж Белгорода) и ипотечная кампания областного правительства.


Автор: Надежда Юрьевна Замятина, канд. геогр. наук, ведущий научный сотрудник географического факультета МГУ им. Ломоносова, зам. ген. директора Института регионального консалтинга.

Публикация подготовлена по материалам статьи: "Особенности миграционной ситуации в Белгородской области: факторы повышенной привлекательности территории для мигрантов из северных регионов России" / Н. Ю. Замятина, Д. С. Елманова, А. В. Потураева и др. // Вестник Московского университета. Серия 5: География. — 2019. — № 5. — С. 97–107. 


Приложение

Таблица 1

Доля мигрантов с Севера среди прибывших в Белгородскую область [Миграция населения Белгородской области…, 2015]

Распределение прибывших по территориям выбытия:

янв.-дек. 2009 г.

янв.-дек. 2011 г.

янв.-дек. 2013 г.

янв.-сент. 2015 г.

чел.

%

чел.

%

чел.

%

чел.

%

Субъекты РФ, всего

10097

100

16728

100

20102

100

13902

100

Республика Карелия

58

0,6

83

0,5

71

0,4

37

0,3

Республика Коми

533

5,3

742

4,4

855

4,3

452

3,3

Архангельская обл. (без НАО)

170

1,7

367

2,2

408

2

241

1,7

НАО

2

0

22

0,1

22

0,1

15

0,1

Мурманская обл.

328

3,2

628

3,8

660

3,3

383

2,8

ХМАО — Югра

488

4,8

805

4,8

787

3,9

420

3

ЯНАО

521

5,2

1038

6,2

1285

6,4

704

5,1

Республика Тыва

5

0

1

0

3

0

5

0

Таймырский Долгано-Ненецкий район

28

0,3

н/д

н/д

н/д

н/д

н/д

н/д

Эвенкийский район

0

0

н/д

н/д

н/д

н/д

н/д

н/д

Республика Саха (Якутия)

381

3,8

481

2,9

564

2,8

343

2,5

Камчатский край

164

1,6

415

2,5

350

1,7

195

1,4

Магаданская область

186

1,8

310

1,9

339

1,7

195

1,4

Сахалинская область

269

2,7

276

1,6

234

1,2

144

1

ЧАО

73

0,7

104

0,6

159

0,8

86

0,6

Всего северян

3206

31,8

5272

31,5

5737

28,5

3220

23,2


Таблица 2

Регионы с наиболее высоким коэффициентом локализации уроженцев избранных территорий Крайнего Севера, 2010 г. [Всероссийская перепись населения, 2010]

Место рождения

ЯНАО

Республика Коми

Магаданская область

ЧАО

Регион проживания

К лок

Регион проживания

К лок

Регион проживания

К лок

Регион проживания

К лок

1

Тюменская обл. (без АО)

17,9

НАО

21,0

ЧАО

191,3

Магаданская обл.

57,6

2

ХМАО — Югра

6,4

Кировская обл.

4,5

Хабаровский край

4,4

Хабаровский край

5,7

3

Таймырский р-н

3,0

Вологодская обл.

3,3

Еврейская АО

3,9

Камчатский край

4,8

4

Р. Башкортостан

2,5

Архангельская обл. (без НАО)

3,2

Приморский край

3,3

Воронежская обл.

3,8

5

Белгородская обл.

2,5

Ярославская обл.

2,9

Камчатский край

2,5

Еврейская АО

3,2

6

Омская область

2,4

Смоленская обл.

2,4

Амурская обл.

2,2

Приморский край

3,0

7

НАО

2,1

Костромская обл.

2,4

Краснодарский край

2,1

Белгородская обл.

2,5

8

г. Санкт-Петербург

1,8

Белгородская обл.

2,3

Белгородская обл.

2,1

Амурская обл.

2,3

9

Р. Коми

1,7

ЯНАО

2,3

Республика Адыгея

1,9

Тульская обл.

2,1

10

Краснодарский край

1,5

Новгородская обл.

2,2

Тульская область

1,8

Краснодарский край

1,9


Таблица 3

Распределение уроженцев областей ЦЧР по районам Крайнего Севера и местностям, приравненным к районам Крайнего Севера на момент Всесоюзной переписи 1989 г. [Всесоюзная перепись населения, 1989]

Регион проживания в 1989 г. (регион прибытия)

Регион – место рождения

Белгородская

Воронежская

Курская

Липецкая

Тамбовская

Карельская АССР

47,4

37,6

42,0

25,3

33,5

Коми АССР

125,5

81,1

97,5

70,4

62,9

Архангельская обл.

95,0

70,2

77,8

50,2

45,9

НАО

2,4

2,9

2,4

2,0

1,2

Мурманская обл.

183,9

125,0

119,3

113,5

134,0

ХМАО — Югра

124,5

65,8

70,5

51,8

35,9

ЯНАО

63,1

18,1

34,4

28,9

17,0

Тувинская АССР

3,4

3,0

3,2

2,3

1,8

Таймырский (Долгано-Ненецкий) АО

5,5

3,0

3,7

5,0

1,6

Эвенкийский АО

1,6

0,9

1,1

1,9

0,6

Якутская АССР

69,6

43,4

49,9

33,2

22,5

Камчатская обл.

51,8

46,7

38,5

28,1

32,1

Магаданская обл.

57,2

31,7

34,3

26,1

17,9

Сахалинская обл.

103,1

59,7

67,0

40,2

46,3

ЧАО

26,3

14,4

15,9

14,6

7,4

Всего, р-ны Крайнего Севера и приравненные к ним местности

960,0

603,5

657,5

493,5

460,7


Таблица 4

Средняя оценка факторов выбора Белгорода в качестве направления миграции студентами белгородских вузов (по 5-балльной шкале)

Фактор

Северяне (районы Крайнего Севера и приравненные к ним местности)

Дальний Восток

Мигранты из др. регионов России

Теплый климат

3,52

2,65

2,72

Ухоженность и благоустройство города

3,67

3,29

3,68

Родственники в Белгороде

2,83

2,00

2,75

Родственники где-то рядом (включая Украину)

2,56

1,29

1,23

Поездка «за компанию» с другом/подругой

1,37

0,88

1,31

Наличие жилья

3,31

1,59

1,92

«Проверенный» вуз, где учились родственники или знакомые

2,38

0,94

2,48

Хорошая подготовка по выбранной специальности

2,37

1,24

2,31


Источник: собственный опрос.


 

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Алексеев А.И., Савоскул М.С., Сафронов С.Г. Отечественная география населения в постсоветский период: основные направления и тренды их развития // Региональные исследования. 2016. № 2 (52). С. 55–65.

Андриенко Ю., Гуриев С. Анализ миграции в России: аналитический отчет. Центр экономических и финансовых исследований и разработок в Российской экономической школе. № 23. Апрель 2006. 47 с.

Вакуленко Е.С. Моделирование миграционных потоков на уровне регионов, городов и муниципальных образований. Дисс. … канд. экон. наук. М.: НИУ ВШЭ, 2013.

Дятченко Л.Я. Математическая модель реализации проекта «Социальный конвейер» // Современная социология: состояние и перспективы : материалы междунар. семинара-дискуссии, Белгород, 20 февр. 1992 г. / ред. кол.: Л.Я. Дятченко, Т. Лоусон, В.Н. Ткачев. Белгород, 1992. С. 44–47.

Ефремов И.А. Современные миграционные процессы на Крайнем Севере России // Регионология. 2016. №4 (97). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/sovremennye-migratsionnye-protsessy-na-kraynem-severe-rossii (дата обращения: 18.03.2019).

Зайончковская Ж.А. Новоселы в городах (методы изучения приживаемости). М.: Статистика, 1972. 164 с.

Замятина Н.Ю. Большие регионы на Севере: как периферийность компенсируется социальными связями // Сибирь: контексты настоящего: сборник материалов международных конференций молодых исследователей Сибири / науч. ред. Басалаева И.П., Рожанский М.Я.; сост. Рожанский М.Я. Иркутск: Центр независимых социальных исследований – Иркутск, 2016. С. 165–196.

Замятина Н.Ю. Социальная лесотундра: географическая подвижность как элемент семейных траекторий жителей северных городов (на примере Норильска и Дудинки) // Неприкосновенный запас. 2014. № 5 (97). С. 189–208.

Колосов В.А., Вендина О.И., Зотова М.В. и др. Российское пограничье: вызовы соседства. М.: ИП Матушкина И.И., 2018. 562 с.

Кумо К. Миграция населения в постсоветской России // ЭНСР. 2007. № 2. С. 132–145.

Мкртчян Н.В. «Западный дрейф» внутрироссийской миграции // Отечественные записки. 2004. № 4 (19). Стр. 94–104. URL: http://www.strana-oz.ru/2004/4/zapadnyy-dreyf-vnutrirossiyskoy-migracii

Мкртчян Н.В. Миграция в России: западный дрейф // Информационный бюллетень Центра демографии и экологии человека ИНП РАН. 2004. № 87.

Официальный сайт города Норильска / Сергей Шмаков: «Норильск – город создания благоприятной среды проживания». [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://norilsk-city.ru/press/news/2011/document19396.shtml (дата обращения 18.03.2019).

Савоскул М.С. Территориальные системы международных миграций населения // Вестник Московского университета. Серия 5: География. 2015. № 6. С. 11–18.

Савоскул М.С. Становление и развитие миграциологии в России: опыт междициплинарного исследования // Региональные исследования. 2014. № 4 (46). С. 28–39.

Семенова В.В. Качественные методы: введение в гуманистическую социологию: Учеб. пособие для студентов вузов. М.: Добросвет, 1998. С. 3.

Синица А.Л. Демографическое развитие районов Крайнего Севера в 2000–2015 гг: итоги миграции // Вестник Сургутского государственного университета. 2016. № 2. С. 53–57.

Соболева В.Н., Мельников С.М. Миграционные процессы в Магаданской области // Социологические исследования. 1999. № 11. С. 58–62.

Фаузер В.В., Лыткина Т.С., Фаузер Г.Н., Залевский В.А. Население северных регионов: от количественных показателей к качественному измерению /; отв. ред. Фаузер В.В. Сыктывкар: Изд-во СГУ им. Питирима Сорокина, 2016. 240 с. (Б-ка демографа, вып. 17).

Фаузер Вл.В. Факторы миграции населения северных регионов // Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз. 2010. № 3. С. 138–144. URL: http://esc.isert-ran.ru/article/158/full?_lang=ru

Чугунова Н.В. Социально-демографическое развитие Белгородской области в изменяющейся России. М.: ГЕОС, 2011. 140 с.

Heleniak T.E. Migration from the Russian North during the transition period. SP Discussion paper. World bank. № 9925. September 1999.

Heleniak T.E. The role of attachment to place in migration decisions of the population of the Russian North // Polar Geography. V. 32. № 1–2, March-June 2009. P. 31-60.

Статистические источники:

Всероссийская перепись населения 2010 г.: информационный портал. URL: http://www.gks.ru/free_doc/new_site/perepis2010/croc/perepis_itogi1612.htm

Всесоюзная перепись населения 1989 г. Распределение населения республик СССР и их регионов по месту рождения // Демоскоп Weekly. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.demoscope.ru/weekly/ssp/sng_pob_89.php (дата обращения 15.05.2019)

Миграция населения Белгородской области. Статистический бюллетень. Белгород. 2010, 2011, 2012, 2014, 2015 (соответствующие выпуски).

Экономические и социальные показатели районов Крайнего Севера и приравненных к ним местностей в 2000–2017 гг. М.: Росстат, 2018. URL: http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/publications/catalog/doc_114009...




[1] «Наиболее востребованными регионами России, избранными норильчанами для переселения, являются Красноярский край (19%), Санкт-Петербург и Ленинградская область (12%), Москва и Московская область (11%), Белгород и Белгородская область (6%), Краснодарский край (5%)» [Официальный сайт города Норильска].

[2] Число выбывших с места проживания на Севере не равно числу выехавших вообще: часть выбывших могла «прибыть» в другое место в пределах Севера, однако обычно миграция внутри самих северных районов невелика, и подавляющее число выбывших северян направляется именно за пределы Севера.

[3] Например, были привлечены: бывший сотрудник газеты «Заполярная Правда» (г. Норильск), член руководящего состава Норильского горно-металлургического комбината (г. Норильск), руководитель подразделения налоговой инспекции (г. Магадан)" и др.

[4] Бывший корреспондент газеты «Заполярная правда» в Норильске.



далее в рубрике