Музей, который всегда удивляет
Этот музей меняет свой облик, как живое существо.
Выставка «Кладовая вечности» на глубине 10 метров. 2013 г.
Сам вечномёрзлый грунт, который распространён на 65% территории России, увидеть и изучить непросто. Но всегда было заманчиво. Заглянуть в прошлое, которое застыло тысячи лет назад. Практически побывать в вечности!
Для учёных, которые начинали изучать в 30-х годах ХХ века такое явление как «вечная мерзлота», это был не просто интерес. Крайне требовались естественные условия, в которых можно проводить наблюдения, эксперименты. Наука «мерзлотоведение» только создавалась. Её разработки были необходимы в освоении арктического пространства.
Советское государство приступило в 1929 году к строительству в удобной протоке на правом берегу Енисея нового морского порта Игарка для отгрузки лесного экспорта Сибири. Уже на следующий год стало понятно, что без учёных, которые могут дать рекомендации по обустройству фундаментов на вечномёрзлых грунтах, не обойтись. Первые опыты строительства на мерзлоте были печальными. Об этом писал в своей статье «Вечная мерзлота и строительство Игарки» (1935 г.) инженер треста «Севенстрой» Н.И. Быков, который приехал в заполярный город летом 1930 г. [1]. Имея опыт работы строительства на территориях с вечной мерзлотой, Николай Иванович стал использовать его в Игарке. Именно он создал в 1930 году мерзлотную лабораторию при «Севенстрое», но этого было недостаточно для получения глубоких знаний. И уже в августе этого же года была открыта мерзлотная станция Горно-геологического управления Главсевморпути, позже получившая статус Игарской научно-исследовательской мерзлотной станции (ИНИМС) Сибирского отделения Академии Наук СССР.
Появление подземной лаборатории
Опытная площадка Игарской мерзлотной станции. Проведение эксперимента по определению силы смерзания дерева с грунтом путём выдёргивания сваи рычагом. Из отчёта Игарской НИМС 1936-1937 гг.
Основные работы проводились в период 1936-1942 годов. Выемка грунта велась вручную с использованием ломов, кайл, лопат. Выработанная порода извлекалась с помощью бадьи и ручного ворота. Описание всего процесса содержится в статье старшего научного сотрудника станции В.Ф. Тумеля «Опытное подземелье в вечномёрзлой толще», написанной в 1943 г. [2]. Поначалу сооружалось малое опытное подземелье на глубине 4,5 метра. Затем начались работы по обустройству двух шахтных колодцев на глубине 8,65 м (восточная шахта) и 6,94 (западная шахта). Они были соединены встречными штреками высотой 2 м только в 1938 г. В таком виде изучал будущую лабораторию М.И. Сумгин, побывавший в Игарке в составе комиссии Главсевморпути. Учёный, которого принято считать основоположником мерзлотоведения как науки, не только одобрил строительство научной лаборатории. Он увидел в ней прообраз вечного хранилища, которое способно сберегать уникальные образцы флоры, фауны в течение тысячелетий.
В 1940 г. были проведены сложные работы по обустройству камер. Это отдельные изолированные помещения, имеющие перегородки, засыпанные опилками, и двойные двери. Каждая из них представляла собою мини-лабораторию. Так появилось опытное подземелье в виде шахтных колодцев, соединённых коридором, с четырьмя камерами к югу и одной – к северу. По данным В.Ф. Тумеля, общий объём выработок составил 468 кубометров. Все стены были покрыты слоем льда для предотвращения выветривания льда в грунтах.
В сентябре 1941 г. в подземелье мерзлотной станции начались исследовательские работы. Учёных прежде всего интересовало состояние температурного поля в разных точках, влияние на этот процесс проветривания в зимнее время. Ведь это было первое сооружение в вечномёрзлых грунтах, по его образцу в будущем будут строить на Севере подземные холодильники для хранения рыбы, мяса, других продуктов. Постепенно в мини-лабораториях появились приборы, экспериментальные установки; двери в этих помещениях плотно закрывались. Вход в подземелье был строго ограничен, учёные понимали, что любое влияние извне может нарушить температурный режим, а это приведёт к неверным результатам исследований.
При всех ограничениях мерзлотоведы находили возможность показывать уникальную подземную выработку. Сохранились записи в рабочих дневниках Вацлава Феликсовича Тумеля, который отмечает, что 3 февраля 1942 года он провёл по подземелью экскурсии для 15 школьников, 4 февраля – для 25 школьников, а в марте, мае и июне здесь побывали гости из Красноярска. С 1942 года одна из центральных камер подземелья (она имела № 5) функционировала как биомузей. Здесь были заморожены ящерицы, шмели, ерши, бабочки, божья коровка, муха. Сюда же учёные стали позже привозить находки из различных экспедиций – кости животных, бивни мамонтов. По сути, подземелье использовалось как музей уже с 40-х гг.
М.И. Сумгин предлагал своим коллегам в Игарке реализовать его проект о создании вечного хранилища, изложенный в труде «Вечная мерзлота почвы в пределах СССР».[3]. Он считал очень важным создание музея-холодильника именно в России. В нём можно ставить опыты анабиоза, хранить и передавать другим поколениям образцы флоры и фауны, уникальных документов. Михаил Иванович рассуждал так:
Учёные проводили в Игарском подземелье эксперименты по хранению и демонстрации образцов рыбы, животных, растений. И скоро пришли к выводу, что они не могут быть долговременными. Вечномёрзлые грунты в районе Игарки относятся к категории «вялых», очень «тёплых». Их температура близка к 0 градусов. Хранить длительно в такой мерзлоте тушки животных, например, невозможно. Поэтому сотрудники станции стали охотнее заниматься демонстрацией на выставках в подземелье книг, документов.
6 апреля 1950 г. мерзлотоведы положили начало научным долговременным экспериментам. С целью сохранения документов, музейных и исторических ценностей учёные произвели закладку газет, изданных к пятилетию Победы в Великой Отечественной войне – «Правды», «Известий», «Труда» и «Красноярского рабочего». В память о погибших в годы войны коллектив ИНИМС во главе с начальником станции Л. А. Мейстером завещал вскрыть ящик с газетами 9 мая 2045 г. Газеты поместили в капсулу, которую уложили в специально изготовленный, хорошо изолированный от влаги деревянный ящик, захороненный в центре камеры № 5 на глубине двух метров ниже уровня пола. Поверхность пола в этой камере стали при этом заливать ежегодно катком.
Подземелье тех лет выглядело больше как рабочее место для экспериментов, где редко включали освещение, ведь оно растепляло грунты. Более привлекательно выглядела камера № 5, где сотрудники станции постоянно использовали что-то новое.
Коридор подземной части, 1964 г.
Создание музея: от ведомственного до краеведческого
Необходимость открытия музея вскоре стала очевидной. 19 марта 1965 года при ИНИМС на основании решения Учёного совета Института мерзлотоведения Сибирского отделения АН СССР от 26 января 1965 г. в камере № 5 на глубине 7,5 метров был открыт для публичного посещения ведомственный музей вечной мерзлоты. Занимался этим лично директор станции, доктор геолого-минералогических наук Александр Михайлович Пчелинцев, который сделал первую запись в Дневнике музея. Именно он дал научную характеристику подземной лаборатории в книге «Строение и физико-механические свойства мёрзлых грунтов». [4]. На первых выставках были представлены образцы экспериментальных работ по заморозке рыб, а также труды учёных. Именно такие экспозиции стали преобладать в ведомственном музее в 70-80-е годы ХХ века.
Проектом основателя музея предусматривалось разместить в подземелье на различной глубине от поверхности экспозиционные залы: малый – на глубине 4,5 м и большой – на 7 м. Залы соединялись бы между собой хитроумно продуманной системой переходов, задумывалась также сводчатая форма потолков и идеально ровная поверхность ледяного пола. Этому проекту не суждено было полностью осуществиться. Остался также нереализованным проект подземного катка (120-метровая беговая дорожка, в виде двух концентрических колец). Каток в подземелье был бы чрезвычайно востребован – ведь здесь его не будет заметать снегом, да и температура стабильная. Но на эти трудоёмкие работы не нашли средств.
Сотрудники мерзлотной станции энергично занимались созданием выставок, в основном, книжных. Особенную фантазию они проявляли при изготовлении ледяных пластин для заморозки рыб. Отмечу, что добиться эффекта прозрачности льда в таких экспериментах непросто, поэтому использовали порой неожиданные способы. Был здесь даже ледяной аквариум. Но сохранять длительное время подобные образцы в музее невозможно. Это объясняется особыми условиями собственного температурно-влажностного микромира, который царит в музее.
С 1972 г. записи в Дневнике музея вёл сотрудник мерзлотной станции П.А. Евдокимов, который активно занимался краеведением, собирал информацию об истории города, лесопильно-перевалочном комбинате, вёл переписку со многими исследователями. Его по праву считали душой музея, потому что экскурсии были эмоциональными и в то же время познавательными. Именно он добился того, чтобы музей был включён в перечень ведомственных музеев Академии Наук СССР.
Выставка рыб в ледяных пластинах. 70-е гг. ХХ в.
Краеведческий музей стал создаваться профессионально лишь в 80-е гг. В Дневнике появляются записи сотрудника отдела культуры Н.П. Сергеевой, которая в течение пятнадцати лет при поддержке общественных деятелей занимается организацией краеведческого музея. Она добилась обустройства отдельного входа в подземелье и даже его расширения. Было вырыта новая камера на глубине 10 метров. Она соединила бывшее малое опытное подземелье на глубине 4,5 метров с камерой № 5. Именно эта часть подземелья была отдана отделу культуры для развития музея: спуск на глубину 4,5 м, новая камера на глубине 10 метров и камера № 5. Остальная часть подземелья до середины 90-х годов принадлежала Игарской НИМС, которая им не пользовалась как лабораторией.
Когда вся подземная часть получила статус памятника природы Красноярского края, краеведческий музей стал настойчиво добиваться передачи ему подземелья мерзлотной станции. Учёные делали это неохотно, и их можно понять, ведь именно они были его создателями. Но очевидным был факт, что содержать его в надлежащем состоянии они больше не смогут.
В 1996 г. часть подземелья ИНИМС была сдана в муниципальную собственность для музея. Её состояние было удручающим: осыпавшийся грунт у стен, заброшенные установки, проржавевшие приборы. Сразу была начата реконструкция подземной части и создание новой экспозиции. Удивительно, что в тот кризисный период, когда вся Игарка жила «на талоны», не видела наличных средств, удалось выполнить не только капитальный ремонт, но и усовершенствовать подземную выработку.
Работы выполнялись, как и в 30-е гг., вручную, с помощью простейших инструментов и приспособлений. Был зачищен сухой грунт со стен во всех камерах и коридоре. Он был поднят наверх вместе с грунтом, который скопился в подземелье ИНИМС за долгие годы. Все перегородки, старые тротуары, лестницы были разобраны. Проведено глянцевание стен (облицовка холодной водой несколько раз). Места, где интенсивно выветриваются стены, были оштукатурены снегом.
Но главное, что удалось сделать в тот момент – разработать совместно с мерзлотоведами принципы подхода к содержанию подземной части. Ежегодно с Игарской НИМС заключался договор на выполнение работ по проведению температурно-влажностных замеров и разработке рекомендаций по эксплуатации выработки. Правило научного контроля и поныне остаётся незыблемым. Отмечу также, что М. И. Сумгин считал очень важной научную информацию о том, как развивается динамика температуры на разных глубинах в течение длительного периода.
При поддержке учёных и ведущих строителей города была проведена также реконструкция западной и восточной шахт с установкой вентиляционных труб. Это было непросто сделать и инженерно, и технически. Подобного опыта у специалистов не было, поэтому приходилось и рисковать, делать неверные шаги, потом всё исправлять. Обе шахты были оборудованы капитально как надёжные вентиляционные стволы.
Для музея всегда был принципиальным вопрос влияния окружающих грунтов, стоков воды на состояние температурного поля подземелья. В 80-е годы территория мерзлотной станции оказалась сильно заболоченной, мерзлота стала деградировать, это грозило растеплением грунтов. Выход был один: строить дренажные системы. Невероятным было то, что мы обнаружили при сооружении новых дренажей старые короба, которые проектировал ещё Н.И. Быков! Они оказались рабочими, надёжно отводили воду. Вот только стоки воды стали мощнее, потому что жизнь человека стала активнее в этом районе, а на мерзлоте это сразу сказывается. В начале нового века охранная территория памятника природы была полностью опоясана дренажными системами и обезболочена.
В чём уникальность Игарского музея вечной мерзлоты
Я всегда возражаю против того, чтобы музей вечной мерзлоты в Игарке называли единственным. Это неверно. В Якутске при Институте мерзлотоведения им. П.И. Мельникова есть подземная лаборатория учёных, которая имеет свои особенности, в 2006 году здесь официально был открыт музей истории вечной мерзлоты.
Что касается других аналогов в мире -- их не существует. В этом меня убедили эксперты Европейского Музейного Форума. Игарский музей был в 2002 г. в г. Люксембурге участником конкурса на лучший европейский музей года и даже получил «Диплом за выдающиеся достижения» (как раз за обновлённую модель уникального музея). Именно здесь при обсуждении итогов конкурса было подтверждено, что в мире нет аналогов Игарскому музею вечной мерзлоты. [5]. Главным экспонатом, который никогда не может быть занесён в основной фонд, является сама мерзлота, её разнообразная текстура на глубинах от 4,5 до 10 метров. Знакомство с нею, погружение в вечность всегда приносит человеку восторг! Музей не застывает в статичных выставках (а их здесь несколько) -- он меняет свой облик, как живое существо. И если вы посетите его несколько раз, он вновь удивит вас чем-то новым, изменившимся.
Разрез вечномёрзлых грунтов на глубине 10 м. В районе Игарки мерзлота имеет чёткое чередование прослоек льда и грунта.
При проходке коридора было обнаружено уникальное захоронение деревьев в русле древнего водотока, размывшего слой ленточных глин. Природное доказательство ледникового периода всегда привлекает внимание людей. Возраст деревьев около 50 тысяч лет.
Слева – снимок захоронения деревьев, сделанный в 1937 г., справа – фотография начала ХХI века.
Подземная часть по площади (а это более 400 кв. метров) доминирует над тем, что имеется в экспозиции надземной части. Она функционирует постоянно при отрицательных температурах. Феноменальным остаётся тот факт, что при температуре грунтов в подземелье от 00 до - 30 выработка сохраняет природную устойчивость, не имеет креплений. А в летнее время температура воздуха -- при закрытых, конечно, дверях -- сохраняется от - 60 до -30 к концу сезона. Достигается это методом естественной вентиляции воздуха в период зимы. Кроме двух стволов в шахтах в музее оборудованы вентиляционные трубы в камере № 5 и в камере на глубине 14 метров (самая «тёплая» точка подземелья). Грунты имеют свойство впитывать холод и приобретать температуру, которая им не была присуща.
Камера № 5 в 2005 г. Каток и акты, свидетельствующие о проведении экспериментов о закладке капсулы на хранение до 2045 г.
И самочувствие подземелья, как живого организма, зависит от многих факторов. От того, как будет организована проморозка грунтов зимой (запас холода грунты впитывают в себя всю зиму), как будут охлаждаться грунты на поверхности (нужно в определённых местах расчищать снег), не пойдёт ли тепловой эффект от скопления воды на близлежащих территориях (нужна постоянная ревизия дренажей).
Очень много хлопот приносит неумеренная проморозка грунтов, это грозит выветриванием грунтов с разной интенсивностью. Но все эти процессы можно отслеживать и управлять ими. В весенний период традиционными стали работы в подземелье по глянцеванию стен, некоторые места обрабатывают снегом, размешанным с холодной водой («снежная» штукатурка). Без этого подземелью трудно жить, ведь это практически живой организм. Он создан человеком в глубине земли, но всегда остаётся частью природы.
И, наконец, о сложностях содержания уникального объекта. Он имеет двоякий статус, и это всегда порождает проблемы. С одной стороны -- культурный объект, который содержит муниципальная власть. С другой стороны – памятник природы Красноярского края, который не получает финансовой поддержки из краевого бюджета. Гранты тоже не распространяются на поддержку деятельности по содержанию или ремонту музеев. Сейчас получила развитие программа, которую финансирует АО «Ванкорнефть», именно она определяет в Туруханском районе, что необходимо ремонтировать и как. На мой взгляд, очень абсурдная финансовая политика. Во-первых, выделение средств проводится нерегулярно, это ведь не утверждённый депутатами и исполнительной властью документ, имеющий силу закона. Во-вторых, в бизнес-структурах нет служб, которые могли бы компетентно разобраться в обосновании музея, администрации города и даже Туруханского района. Для меня, например, совершенно очевидно, что глобальная катастрофа с утечкой топлива в Норильске произошла именно по той причине, что не было контроля за состоянием ёмкости со стороны учёных-мерзлотоведов, а если и был, то их рекомендации проигнорировали. На Севере это теперь не редкость. В-третьих, составить обоснование на проведение серьёзных работ, например, на второй этап реконструкции камеры на глубине 14 метров (что сейчас очень актуально) под силу только рабочей группе, состоящей из мерзлотоведов и опытных строителей, музейных сотрудников. Муниципальному музею это не под силу.
Всегда считала, что приведение статуса музея и памятника природы к одному уровню даст результаты, что необходимо передавать музей в краевую собственность; такое распоряжение даже было принято в 2013 году губернатором Красноярского края Л.В. Кузнецовым, оно исполнялось до тех пор, пока не сменился губернатор в 2014 г.
Часто спрашивают, и спрашивают до сих пор: «Что будет с подземельем в период глобального потепления климата?». Если не будет потопа, сохранятся зимы -- а они на Севере всё равно продолжительные и суровые -- то музею ничего не грозит. Даже «вялая» мерзлота получает поддержку холода в течение практически восьми месяцев. Антропогенный фактор, конечно, серьёзно воздействует на процессы деградации мерзлоты. Но сам же человек способен восстановить природную среду. Всё зависит от его мудрости. И в этом смысле гораздо серьёзнее проблема содержания объекта, того «прокрустова ложа», в котором он находится. Нужен постоянный контроль со стороны специалистов – как учёных, так и инженеров.
Всё, что необходимо этому хрупкому природному созданию в арктической зоне России – не нарушать естественной жизни и умело устранять причины, которые этому мешают.
Автор: Мария Вячеславовна Мишечкина, директор Игарского Музея вечной мерзлоты в 1993-2013 гг.
Литература:
[1]. Быков Н.И. Вечная мерзлота и строительство Игарки. // За индустриализацию советского Востока (сборник статей). – М.: Издание Центрального бюро краеведения. 1934. – 228 с.
[2]. В. Ф. Тумель. Опытное подземелье в вечномёрзлой толще. Архив ИНИМС, Игарка: 1943. – 28 с.
[3]. Сумгин М.И. Вечная мерзлота почвы в пределах СССР. Изд-во АН СССР, Москва-Лениград, 1937. - 379 с.
[4]. Пчелинцев А.М. Строение и физико-механические свойства мерзлых грунтов. Наука, Москва, 1964. – 260 с.
[5]. Бобкова Н.А., Мишечкина М.В. Путешествие сквозь тысячелетия. «КАСС», Красноярск, 2005. – 44 с.
