80 лет назад вся страна обсуждала ледовый дрейф четвёрки смельчаков – станции «Северный полюс», и не было в нашей стране более известного человека, чем Иван Дмитриевич Папанин…
Перед нами – одна из самых ярких легенд ХХ века. Он выходит из слепящих снегов Арктики – мужичок с ноготок, который прошёл огонь, воду и медные трубы и невредимым вернулся из всех переделок. Иван Папанин, севастопольский моряк, ставший выдающимся полярником и адмиралом. Самоучка, который сумел собрать флот Академии наук. Один из первых дважды героев Советского Союза.
Поисковые сети показывают, что чаще всего в наше время Папанина вспоминают в связи с рассказом Михаила Веллера, который написал крайне несправедливый – и весьма популярный – рассказ по мотивам баек о папанинском маузере.
В наше время трудно отмахнуться от вопроса: «А может быть, Папанин был всего лишь выдумкой пропаганды? Раздули «Красного Колумба» из малообразованного улыбчивого полярника, помножили на пафос – и вся недолга?». Вопрос без компромиссов. Чем был папанинский рейд – фикцией или выдающимся достижением цивилизации? Ведь даже американская лунная миссия вызывает сомнения: а что, если это только искусная инсценировка?
В наше время героев штампуют ежедневно – на голливудском конвейере, в социальных сетях, в рекламе… И никого не заботит, что представляют собой эти «иконы современности» в документальной реальности. Главное – яркий образ. В 1930-е годы пропагандисты действовали осторожнее и, говоря по правде, честнее. Да, преувеличивали значение подвигов, да, приукрашивали, да, предпочитали умалчивать о неизбежных шероховатостях. Но не фантазировали на пустом месте. И папанинская экспедиция – не блокбастер, а настоящее опасное путешествие, положившее начало важной исследовательской традиции. Папанинская льдина – это факт, а не телевизионный спецэффект, не монтаж аттракционов, которым овладели нынешние фокусники «пиара».
Трудно не отметить, что в тридцатые годы Советский Союз умел пропагандировать собственные успехи. В ХХ веке (в ХХI – тем более!) без действенной пропаганды любые проекты, любые открытия превращаются в дым. Подвиг «Красина», спасения экспедиции Умберто Нобиле; исследования Северной земли; спасение Челюскинцев; рекордные перелёты экипажей Валерия Чкалова и Михаила Громова; дрейф седовцев… Наконец, экспедиция папанинцев, дрейфующая станция «Северный полюс». Об этих свершениях в Советском Союзе знал каждый школьник, да и за рубежом многие с восхищением следили за тем, как Советы покоряют Ледовитый океан. А колоритная фигура Ивана Папанина стала символом Северного морского пути, который Россия прокладывала с ломоносовских времён.
В советские времена Папанина называли Колумбом ХХ века. Экспедиция Папанина по праву считалась одним из «советских чудес». Трактовали «папанинскую эпопею» так: многие стремились освоить Северный полюс, а получилось только у наших!
Здесь не обошлось без преувеличений. Но – лишь отчасти. Нет сомнений, что именно папанинцы первыми в мире создали исследовательскую станцию на Северном полюсе и за время дрейфа совершили целую череду убедительных географических открытий.
Пятеро веселых
Революционные ветры — это не только разрушение старого мира, не только классовые бои, но и вера в просвещение, в книгу, в открытия. Вера, пробуждавшая самородков — таких, как Папанин. Он работал в порту и на верфях, в Первую мировую стал военным моряком, а вскоре после Октября примкнул к красным – и в годы Гражданской войны проявил себя как отчаянно смелый и находчивый командир и диверсант. К 1937-му году Папанин был опытным полярником. На его счету – экспедиции на землю Франца-Иосифа и на мыс Челюскин, где он возглавлял полярные станции. К тому же ему доверяли в Кремле – за безупречное происхождение, за подвиги в Гражданской войне, за чекистское прошлое.
Идею дрейфующей станции разработал Отто Юльевич Шмидт. В былинных напевах – «новинах» - его величали «богатырь – Поколен Борода». В мире титанов никогда не воцарялась идиллия. Для нас Папанин и Шмидт – соратники, символы эпохи. А они конкурировали, иногда занимались перетягиванием каната. А как же? Без соли и каша пресна. В итоге Шмидт с папанинцами прилетел на льдину, всё проверил, страстно выступил на митинге и возвратился на большую землю.
Как оборудовать первую в мире дрейфующую станцию? Экспедицию оснастили с помощью уникальных отечественных технологий. Сначала – курьёзный пример. Папанинцы взяли с собой на льдину два примуса — шведский и тульский. Выдержал испытание и оказался безотказным в суровых условиях Арктики тульский примус. А шведский – он отличался броским дизайном – быстро закапризничал и сломался.
На Ленинградском судостроительном заводе им. Каракозова смастерили специальные нарты, которые весили всего 20 килограммов. Палатку создали на московском заводе «Каучук» из лёгких алюминиевых труб и брезентовых стен, между которыми проложили два слоя гагачьего пуха. Папанин придирчиво проверял и резиновый надувной пол палатки. Команду он подбирал не менее тщательно.
Кроме комиссара Папанина в великолепную четвёрку вошли гидробиолог Пётр Ширшов, радист Эрнст Кренкель, геофизик, метеоролог и журналист Евгений Фёдоров — каждый из них достоин отдельного повествования.
А потом – репетиция. В Подмосковье они поставили свою непромокаемую палатку, открыли консервы. Несколько дней привыкали друг к другу и к брезентовому дому. Испытание прошло благополучно: кошка между друзьями не пробежала.
За какое бы дело ни брался Папанин со времён Гражданской войны – его подчинённые всегда были сыты. Вот и перед экспедицией на Северный полюс о припасах он позаботился основательно. Набрал продуктов наилучшего качества. Так, чтобы десятерых можно было кормить в течение года. Паюсная икра, шоколад «Золотой ярлык», а также шоколад, для калорийности протёртый вместе с куриным мясом, разнообразные супные концентраты, ветчина, колбаса и горох, гречка и рис, коньяк, какао и чай, много мяса. 6500 калорий на человека в день, если рассчитывать на годичное путешествие. Большую часть запасов держали в запаянных бидонах. И правильно. Продукты, которые в натуральном виде попытались хранить в снегу, почти сплошь протухли. Единственное, о чём забыл запасливый Иван Дмитриевич – это спирт. Его – для исследовательских целей – приходилось перекачивать из дорогого армянского коньяка. Самогонный аппарат Папанин смастерил лично.
Был в экспедиции и пятый участник – пёс Весёлый. И он в 1938-м получил никак не меньшую порцию славы, чем четвёрка «двуногих». :
Папанин рассказывал:
В дни больших праздников мы брали Весёлого в палатку. Он садился рядом с нашим импровизированным столом, и каждый считал своим долгом угостить его жареной сосиской или другим деликатесом. Поужинав, пёс ложился на тёплые сухие дрова и дремал. Мы давали ему насладиться сном и некоторое время не трогали его. Но когда приходило время укладываться спать, я говорил Весёлому:
— Голубчик, бал кончился. Отправляйся охранять наш мирный труд".
Легенды ходили о том, как Весёлый отпугивал белых медведей, как он единственный раз за всю экспедицию утащил с кухни лишний кусок. Кормили его вообще-то обильно: Весёлому доставались все несколько протухшие запасы отборного мяса. Его изображали на картинах и в фарфоровых композициях, ему посвящали песни:
Плыли, плыли ледоколы,
Переплыли океан.
Ехал, ехал пёс Весёлый
Из полярных дальних стран.
А доживал свои дни заслуженный пёс не где-нибудь, а на сталинской даче.
274 дня на льдине
Быть первопроходцем – опасное дело. Они шагали в неизвестность. Первый герой экспедиции – лётчик Михаил Водопьянов, которые ещё при спасении челюскинцев проявил себя настоящим асом. Ему – первому в мире! – удалось посадить самолёт на льдину в районе Северного полюса.
Михаил Веллер пишет, что на льдине Папанин скучал от безделья, только политинформации проводил. Это неправда. Во-первых, в столь опасном путешествии каждый день приходилось принимать решения, корректировать план действий – от командира зависело многое. Выручал опыт фронтового разведчика и начальника экспедиций. Без находчивости и рачительности Папанина ледовая эпопея не состоялась бы.
Во-вторых – заботы обеденные. Иван Дмитриевич даже курсы поваров окончил перед экспедицией и отвечал на станции за продовольственную программу. Кроме того – вёл подробный и дельный дневник, рыбачил, охотился. А ещё был плотником и слесарем на все случаи жизни. Но главное, что он помогал своим высоколобым соратникам во всех начинаниях, в которых четыре руки лучше, чем две.
В праздничные дни он устраивал для товарищей настоящие банкеты. Приведём меню новогодней ночи на 1 января 1938 года.
1. Паюсная икра. 2. Охотничьи сосиски. 3. Копчёная грудинка. 4. Огурцы консервированные. 5. Сыр. 6. Торт. 7. Шоколад «Золотой Ярлык» (по плитке) и по 35 г конфет «Мишка» на каждого! 8. По две рюмки коньяка и по одной рюмке домашней наливки жены Кренкеля. 9. Орехи.
Так пировали смельчаки на льдине.
Любопытно, что друзья не сразу открыли чудесные свойства чая. В первые недели налегали на кофе, какао и компоты. Возникла оскомина. Кофе уже не бодрил. И вдруг распробовали чай… Папанин крепко его заваривал – и они наслаждались. В дневниках полярников то и дело появлялось восторженное: «Готовы расцеловать того, кто придумал чай!».
То было время открытий, время, когда герои «покоряли пространство и время». Великолепная пятёрка (если считать Весёлого) осваивала Северный полюс, над ними на туполевском самолёте АНТ-25 пролетали в США Чкалов, Байдуков и Беляков. Папанинцы обеспечивали чкаловский перелёт сводками о погоде и магнитной обстановке. Есть легенда, что Папанин слышал шум мотора чкаловской машины. В лагере надеялись, что с самолёта им сбросят газеты и письма. Помешала погода…
За 274 дня опасного дрейфа станция прошла 2000 километров – под флагом Советского Союза. Скорость дрейфа превзошла прогнозы. Нередко они «пролетали» 35 километров в сутки. Каждый день четвёрка проводила исследования – с целью открыть северный путь для авиации и навигации. Каждый месяц Москва получала отчёты о научной работе. А в «Комсомольской правде» выходили репортажи со льдины: Фёдоров стал внештатным корреспондентом газеты. Это воспринималось как фантастика – ежедневные послания из неведомого, непознанного мира.
Папанинцы упражнялись в остроумии, они научились жить в режиме постоянного перенапряжения сил. В Гренландском море к концу января 1938-го льдина скукожилась. С каждым днём дрейф становился опаснее. Папанин телеграфировал в Москву: «В результате шестидневного шторма в 8 утра 1 февраля в районе станции поле разорвало трещинами от полкилометра до пяти. Находимся на обломке поля длиной 300, шириной 200 метров. Отрезаны две базы, также технический склад… Наметилась трещина под жилой палаткой. Будем переселяться в снежный дом. Координаты сообщу дополнительно сегодня; в случае обрыва связи просим не беспокоиться».
Но Москва беспокоилась. На помощь папанинцам направились лётчики и ледоколы. Сняли папанинцев со льдины ледокольные суда «Мурман» и «Таймыр».
Похудевший во время дрейфа на тридцать килограммов Папанин щедро угощал моряков коньяком. Он и его сберёг, не растранжирил…
О научных результатах экспедиции написаны тома. Папанинцы привезли доказательства органической жизни в Центральном полярном бассейне. В первые же часы дрейфа они услыхали чириканье маленькой птички! Когда Ширшов забрасывал в море свои планктонные сети, он неизменно вытаскивал целый ворох всякой живности. Там были рачки-бокоплавы, медузы, мелкие растения... Это было открытием. Отдельный вопрос – изучение течений, наблюдения за климатом, за льдами. До них никто не производил магнитных наблюдений в районе Полюса. А главное – они доказали, что небольшой коллектив может работать в отрыве от большой земли, в экстремальных условиях – и давать результаты. Этот опыт пригодится и полярникам, и космонавтам.
И ещё несколько слов о рачительности. Все затраты на экспедицию, включая рейсы полярной авиации, с лихвой окупились за счёт документального фильма «На Северном полюсе», права на демонстрацию которого купили во многих странах.
Есть о чём писать в школьных учебниках истории! Но они почему-то молчат о папанинцах. А жаль.
Автор: Арсений Александрович Замостьянов, заместитель главного редактора журнала "Историк"
