СЛОН и Норильлаг: что от них осталось?

В период активного поиска исторических соответствий экспедиция Клуба исследователей Таймыра (КИТ) побывала на Соловках – в удивительном и уникальном месте, где затейливо переплелись две русские истории. Первая – это многовековая история русской православной церкви, монашества и отшельничества, отразившаяся, как в капле воды, в Соловецком монастыре. Вторая – история русских застенков, со времён Ивана Грозного неразрывно связанная с монастырской. Не случайно именно Соловецкий Лагерь Особого Назначения, печально знаменитый СЛОН, стал в 1923 году родоначальником ГУЛАГА, положив начало всей системе исправительно-трудовых лагерей страны.

Существенное влияние Соловецкий лагерь оказал и на Норильлаг, ибо последние два этапа Соловецких заключённых, при ликвидации СЛОНа в 1939 году, были направлены именно в Норильск, во многом определив дальнейший уклад лагерной жизни на территории Таймыра.

Именно первый опыт Соловецкого лагеря дал возможность руководству ОГПУ и страны принять решение о создании системы исправительно-трудовых лагерей как основного типа учреждений исполнения наказания. Постановление СНК СССР от 11 июля 1929 г. «Об использовании труда уголовно-заключенных» положило начало сети таких лагерей.

Соловецкий лагерь, определивший многие черты гулаговской системы, в декабре 1933 г. был расформирован. В дальнейшем на Соловках располагалось одно из лагерных отделений Беломоро-Балтийского лагеря, а в 1937–39 гг. — Соловецкая тюрьма Главного управления государственной безопасности (ГУГБ) НКВД СССР. После – Школа юнг… Лагерная история островов закончилась.

Интерес нашей организации, КИТа, к остаткам Соловецких лагерей не был праздным. Вот уже несколько десятилетий мы пытаемся определить некую закономерность в вопросе ликвидации лагерей ГУЛАГа по всей стране. Ещё в конце ХХ века мы обратили внимание, что материальные свидетельства периода репрессий – бараки, вышки, ограждения и тд. -- в большинстве своём исчезли с лица земли, в лучшем случае превратившись в заросшие травой следы фундаментов (как в Норильске), магазины и склады (как на Соловках), или в новые жилые микрорайоны (Норильск, Красноярск, Иркутск и тд). Лагеря сохранились только там, куда не добрались люди, в непроходимой глуши. Например, на Сталинской железной дороге, печально известной стройке №№ 501-503, большинство лагерных строений сохранилось почти нетронутыми. Есть такие нетронутые островки ГУЛАга на Чаун-Чукотке и в Саянах… Но в основном бывшие сталинские лагеря незаметно пропали или сильно видоизменились. Что же стало причиной такого положения вещей? Случайность ли это, или уничтожение свидетельств печальной истории нашей страны – это плановая работа, которая длится много десятилетий?

В поисках ответов мы десять лет назад направились изучать историю Соловецких лагерей.

В первый же день на Большом Соловецком острове выяснилось, что изучать почти что нечего. Экспозиция по теме репрессий занимает всего лишь одну(!) небольшую комнату в здании Соловецкого кремля, а экскурсия длится пятнадцать минут и является частью общего обзора, рассказывающего об истории монастыря. При этом количество экспонатов удручающе мало, многие из них -- стилизованные новоделы, то есть изготовлены специально для выставки и не являются подлинными предметами жизни лагеря. Невероятно, но отдельной тематической экскурсии, рассказывающей о «Соловецкой власти» на Соловках, в то время не было!

Такие препятствия лишь подогревают исследовательский азарт, поэтому мы решили действовать самостоятельно, опираясь на полученные ранее теоретические знания.

Например, как нам думалось, можно осмотреть Онуфриевское кладбище, место массовых расстрелов и братских могил заключённых. Каково же нам было узнать, что этого кладбища на Соловках сегодня не существует. Ни одной могилы не осталось. Большая его часть застроена разномастными частными домиками, и лишь небольшой окраинный сегмент огорожен валунами, где среди дикой травы церковные власти поставили памятный крест. Дело в том, что на Соловках вот уже давно работает православная мастерская, отмечающая огромными деревянными крестами святые места островов. Только благодаря этому ещё можно понять, где именно происходили злодеяния.

В сотне метров от кладбищенского креста находился следующий объект нашего интереса – четыре настоящих лагерных барака, подлинность которых подтверждают висящие на них таблички. Все бараки выглядели по-разному, они давно переделаны и являются помещениями кафе, гастронома и сувенирной лавки. Показательно, что стоящее неподалеку бывшее здание лагерного управления было приспособлено под жильё.

Самый страшный штрафной изолятор – о зверствах, происходящих в котором, складывались легенды, в 20-30-е годы прошлого века разместили на Секирной горе Большого Соловецкого острова – самом высоком месте на всём архипелаге. То ещё местечко! На вершине горы был монастырский двухъярусный храм с маяком на колокольне и небольшой монашеский скит. Этот храм и стал штрафным изолятором, а скит отдали под надзор и канцелярию. Вот что писал об этом А.И. Солженицин: 

Так вот, никаких следов карцера и на Секирной горе тоже не осталось.

Как сказал Пётр Вайль, побывавший здесь в начале ХХI века: «Серый камень с серой надписью «Соловецким заключённым»: вот и всё, чем наглядно отмечен Соловецкий лагерь на Соловецких островах».

Аналогичное отношение к истории сталинских лагерей мы встречали во многих местах нашей страны, от Владивостока до Петербурга. В Норильске, например, сталинские лагеря существовали в период с 1935 по 1956 год, и за это время на территории было построено семнадцать крупных лагерных отделений исправительно-трудового лагеря и шесть отделений каторжного Горлага. Это не считая многих десятков мелких лагерных пунктов, лагерных командировок и т.д. Сегодня места расположения этих объектов, да и то не всех, знают только краеведы. Там сохранились, в лучшем случае, деревянные венцы бараков и развалины кирпичных печей… Иногда на этих руинах, если повезет, можно отыскать аутентичные предметы быта, но они, как правило, к лагерному периоду не относятся. Дело в том, что после закрытия лагерей в Норильск прибывали десятки тысяч вольных новобранцев, которых селили в те же самые бараки, что и з\к, только переделанные под общежития и малосемейное жильё.

Переделанный барак в Норильске

В начале века знаменитый питерский режиссёр Лев Додин привёз в Норильск труппу будущего своего спектакля по пьесе Василия Гроссмана «Жизнь и судьба», надеясь именно в наших местах погрузить молодых артистов в атмосферу ГУЛАГа – побывать на местах событий, посетить сохранившиеся, как он думал, лагеря. Спектакль был поставлен и даже премьерно показан в Норильске, однако вдохновение участникам пришлось черпать в другом месте, ибо в Норильске не сохранилась ни одна лагерная постройка. Додинцы посетили музейную экспозицию, побывали на мемориальном комплексе – Голгофе у старого городского кладбища под Шмидтихой, в меру возможностей осмотрели Норильские окрестности. Труппе показали остатки советской тюрьмы под видом сталинского штрафного изолятора…

Мемориальный комплекс

Большего о лагерной жизни современный Норильск рассказать не смог. Вернее -- показать. Практически все барачные постройки лагерного периода исчезли с лица земли.

Ещё лет пятнадцать назад артистов можно было сводить на базу МОНОРТ (Материального обеспечения Норильской оптово-розничной торговли), что была сразу за Медным заводом. База эта замечательна была тем, что занимала аутентичные бараки бывшего 17-го лаготделения (одного из самых больших в Норильлаге), сохранив их и всю зону практически в первозданном виде. Когда государственная торговля приказала долго жить, этот великолепный памятник лагерного быта был снесён. Сейчас здесь расположены другие объекты, и более ничего не напоминает о прошлом.

Уничтожение большей части лагерей вполне понятно, вольному городу Норильску необходимы были совсем другие здания, поэтому вместо каторжного отделения появилась база Норильскснаба, на месте женской зоны пошла часть Талнахской улицы,

Больничный городок, гостиница и Универсам №3 поглотили огромное мужское лаготделение. Новое всегда вытесняет старое, но при этом непонятно, кому помешал Норильск-2, удалённое место расположения одного из лагерей, построенное так, будто его заранее готовили стать музеем под открытым небом. Вместо того, чтобы при минимальных вложениях сохранить этот объект, его сровняли с землей. Та же участь постигла и самую первую зону Норильска на Угольном ручье (её, по недосмотру, сожгли и растащили за долгие годы), а также и многие другие объекты, вполне годные для экспозиции Музея Норильлага.

Проблема, как нам представляется, общая для всей страны – сталинские застенки, в большинстве своем уничтожены. Исключение составляют лишь те лагеря, что до сих пор используются по прямому своему назначению, либо находящиеся вне зоны доступа техники и людей, а значит, пока не представляющие селитебного интереса. Ярким примером сказанного может быть уже упомянутая выше заброшенная Сталинская железная дорога Салехард – Игарка (стройки № 501-503), являющаяся, по сути, 1200 километровой лагерной зоной. Западную часть дороги давно реконструировали под нужды бурно развивающейся нефтегазовой промышленности, восточная же часть вот уже пятьдесят пять лет неумолимо поглощается тайгой и растаскивается местным населением.

Кто-то считает, что уничтожение лагерных объектов происходит умышленно, кто-то придерживается другого мнения. Известный норильский исследователь Вячеслав Блохин, составитель уникальной карты Норильлага, например, считал, что дело всего лишь в обычной неорганизованности, отсутствии чёткой идеологической направленности. Другими словами, просто никому не было нужно заниматься вопросами сохранности исторических объектов, других задач, более насущных, невпроворот было. Возможно, имеют место и те, и другие причины.

Во всяком случае, процесс уничтожения следов истории начался и шёл параллельно с самой историей. Так ли важна причина уже свершившегося? Снесённые бараки уже не восстановить. Нам представляется, что гораздо важнее поискать пути сохранения того, что осталось.

Показателен пример фиксации в Норильске так называемого «Нулевого пикета» как первого объекта промышленного Норильска. Почти каждый норильчанин теперь знает, что это за место в старом городе, где стоял первый домик Норильска и откуда начался современный город. Знает, что Нулевой пикет – это астропункт, поставленный основателем города Н.Н. Урванцевым, впоследствии утерянный. У него есть координаты, и, с учётом их, рядом с этим местом были поставлены памятные камни и информационная табличка.

Ещё пример. Долгое время в районе Соцгорода, недалеко от озера Долгое, по ул. Октябрьской стоял гипсовый памятник девушке, считавшийся символом Норильска. Памятник постепенно разрушался и бесследно исчез в начале 90-х. Город потерял частичку своей истории и культуры. К счастью, в 2008 году стараниями градообразующего предприятия Норникеля, памятник восстановили, воссоздав его по старым фотографиям почти точно, да ещё и в бронзе, чтобы навсегда.

Исследователи норильской истории в своих походах по окрестностям города часто находят уникальные объекты, достойные быть показанными широкой публике, даже без реставрации представляющие историческую ценность. Мы верим, что и они когда-нибудь станут памятными объектами, а не исчезнут, как многие другие исторические постройки, о которых шла речь выше.

Зона под Шмидтихой.

Автор: Стрючков Станислав Анатольевич. Член союза журналистов России, председатель Красноярской региональной общественной организации «Клуб исследователей Таймыра», заместитель председателя Норильского территориального отделения Русского географического общества (РГО), публицист.