Русанов и парадокс Карского моря
История исчезновения и последующего поиска экспедиции Владимира Русанова, набрав критическую массу неверных представлений и ложных гипотез, незаметно сошла на нет
История исчезновения и последующего поиска экспедиции Владимира Русанова, набрав критическую массу неверных представлений и ложных гипотез, незаметно сошла на нет и, в звенящей тищине (когда уже нечего сказать), растворилась во времени и пространстве, лишив обескураженных капитанов главного исследовательского ресурса – мечты и надежды. На фоне прерванного поиска девиз "бороться и искать, найти не сдаваться" если сегодня и произносится, то с нотками фальши и двусмысленности.
"В этом большом и сложном предприятии, лучше ничего не делать, чем делать наполовину, так как вызванная полумерами неудача легко может дискредитировать всё дело". * Такова позиция нашего героя, раз и навсегда определённая им самим и нам, идущим по его следам, действовать иначе не получится.
Вернуться к теме экспедиции, бесследно исчезнувшей в ледяном море, автора статьи побудил один аспект, лишь вскользь упомянутый в материале "Ледовитоокеанская мечта Русанова", но на самом деле сыгравший ключевую роль в ходе исторических событий – и, значит, требующий более пристального внимания.
Новая Земля - "Утро творения"
Академик К.М. Бэр, посетивший в 1837 году Новую Землю, взглянув на пейзажи Маточкиного Шара, заметил:
Что-то подобное, возвышенное ощущал и Русанов, но не только... Архипелаг стал для него ареной, где он сумел проявить лучшие свои качества: стал профессионалом, авторитетным исследователем и патриотом – способным генерировать идеи государственного масштаба."В этом чувстве нет ничего устрашающего, скорее что-то торжественное и возвышенное, его можно сравнить только с тем впечатлением, которое навсегда оставляет горная область Альп. Я не могу отделаться от мысли, что вокруг меня — утро творения, за которым лишь позже последует жизнь".
В последний день августа 1912 года "Геркулес" подошёл к Новой Земле – исходному рубежу, за пределами которого находилась неизвестность. Русанову нужно было только осмотреться (услышать мнение местных жителей о ледовой обстановке) и оставить сообщение.
К этому времени решение проложить высокоширотный маршрут было принято, и экипаж "Геркулеса" изготовился исполнить задуманное. Для этого Владимиру Александровичу понадобилось положить на чашу весов всё, что у него было: свой опыт, знания, интуицию, мотивацию и... аргумент, который "остался за кадром", ускользнул от пристального взгляда его биографов, но определённо был ключевым.
Невидимый до поры аргумент был связан с необычным свойством Карского моря, которое называлось и трактовалось по-разному, но являлось производным одного и того же природного процесса Новой Земли. Назовём его – полярный парадокс (условно, чтобы не путаться в терминах).
Именно "парадокс" Карского моря, как универсальный инструмент, решил использовать Русанов, чтобы открыть для России, окно возможностей – Северный морской путь.
"Великие дела надо совершать не раздумывая, чтобы мысль об опасности не ослабляла отваги".
Цицерон
Полярный парадокс Карского моря
"Полярный парадокс" заключался в невероятном природном эффекте: чем севернее суда пересекали Карское море, тем разреженнее и слабее был лёд. Более того, этот феномен имел конкретные географические координаты и наглядно и ярко определялся следующим контрастом: если в навигационный период (июль - сентябрь) южные проливы Новой Земли (Югорский шар и Карское ворота) заблокированы льдом, то в районе северной оконечности архипелага их гарантированно нет. Причём – чем сплочённее льды и продолжительнее их напор в проливах, тем твёрже уверенность в открытом море на севере. Не осталась незамеченной и периодичность этого феномена: два-три раза в десять лет [1].
Дело, как выяснилось позже, в направлении, силе и продолжительности ветров, безраздельно господствующих на просторах Арктики. Ветровой режим над Карским морем имеет довольно чётко выраженный муссонный (устойчивый) характер: зимой преобладающий воздушный поток направлен с суши на море, то есть с юга на север, а летом с моря на материк – с севера на юг. В аномальные годы, когда возникает эффект "парадокса", вектор ветров несколько смещается и значения (сила и продолжительность) усиливаются. В течение нескольких месяцев преимущество начинают получать ветра восточных румбов, вследствие чего ледовый ландшафт моря начинает резко меняться.
1) южные новоземельские проливы плотно блокированы льдом;
2) расположенный на севере Северо-Карский ледяной массив надвинут на юго-западную часть моря, в район, где ещё недавно (весной) находился Новоземельский массив, который в конце лета полностью исчезает или существенно сокращается – в пределах 10-20% от первоначального;
3) одновременно происходит "отрыв" Северо-Карского массива по линии о. Визе – о. Ушакова – архипелаг Седова и дрейф массива в юго-западном направлении;
4) севернее от указанной линии островов лёд неподвижен (его сдерживают острова и айсберги, сидящие на мелководье), но даже если барьер и пропускает в море "языки" прорвавшегося мелкобитого льда, то их тут же подхватывает северо-восточный ветер и сносит в сторону от широтной линии (полоса в пределах 77° - 79° с.ш.); [2]
5) широкая, свободная ото льда полоса простирается от мыса Желания до западных берегов Северной Земли – льду просто неоткуда взяться.
Классическое проявление "парадокса" можно проследить на примере навигации 1932 года, когда ледокольные пароходы "Русанов" и "Сибиряков" (с учёными на борту), войдя в Карское море через пролив Маточкин Шар (имелась информация о блокировании южных проливов льдом), обнаружили на севере Карского моря чистую воду ("русановский" вариант 1912 года). Николай Урванцев, находившийся в это время на острове Домашнем (архипелаг Седова), отметил:
"Август. На море чисто, даже отдельных льдин невидно. Трудно поверить, что ещё два месяца назад всё было заковано в ледяную броню".
Вот и весь секрет. До открытия Гидрографической экспедицией Северного Ледовитого океана (1913 г.) Северной Земли и советскими гидрографами (30-е годы XX века) широкого и длинного мелководья с окаймляющими его на севере островами Визе и Ушакова не было известно, что Карское море лучше всех арктических морей защищено от непосредственного воздействия океанских вод и льдов: с юга его ограничивает берег материка, а с остальных трёх сторон — запада, востока и севера — море ограничивается островами. Эти острова и особенность карских течений не позволяют льдам из смежного северного района заходить сюда, но они почти не мешают местным льдам уходить отсюда на север. В этом одна из своеобразных особенностей природы Карского моря [3].
Здесь мы сталкиваемся с законами природы: последовательными переходами от одного явления к другому, от другого к третьему – и так до бесконечности. Мир бесконечных причинно-следственных цепочек, работающих по "принципу домино".
Именно "полярным парадоксом" (интерпретируя его как следствие воздействия Гольфстрима) воспользовался Русанов, увидев в нём возможность преодоления неприступного барьера, многие века сдерживавшего экономическое и политическое развитие страны.
В 1912 году о происходящих природных коллизиях экипаж шхуны не знал, они продолжали надеяться на благополучный исход, резонно полагая, что их предводитель не ошибся – они помогут ему реализовать мечту, а себе добудут славу (которая, как известно, длится вечно, в отличие от быстротечной жизни).
Гольфстрим как отвлекающий фактор
В то историческое время объяснить такое расположение льдов, их динамику и возникающие то и дело пространства открытой воды на севере и востоке от Новой земли можно было только воздействием Гольфстрима. Так и случилось: ошибочная констатация, то есть закрепление за Гольфстримом роли, ему не принадлежащей, привело к тому, что явление "парадокса" ушло в тень и не было замечено (не удостоилось отдельного внимания).
На самом деле Гольфстрим (Нордкапская ветвь) по отношению к морской акватории интересующего нас района "скорее мёртв, чем жив" и влияния почти никакого не оказывает, а вот выявленные в первой половине прошлого века тёплые ветви Шпицбергеновского течения действительно проявляются в Карском море (в районе глубоководных желобов) удивительным образом – на мелководье, как на трамплине, они поднимаются из глубины на поверхность.
История вопроса
Даже беглый экскурс в историю, позволят проследить, на протяжении какого времени и в каких ситуациях был отмечен этот эффект. Первые элементы всплывают в отчётах экспедиции В. Баренца, зазимовавшего (1596 - 97 гг.) вместе с командой на северо-восточном берегу Новой Земли, в Ледяной гавани. Осенью и зимой, несколько раз кряду, лёд на море взламывало, и иногда в течение многих дней голландцы наблюдали море совершенно свободным ото льда. В конце апреля лёд в море "снова исчез", и Баренц начал готовиться в обратный путь, который благополучно завершился, благодаря русским промышленникам, повстречавшимся им на берегах Новой Земли. Эти данные позволили учёным понять, что не всё так просто в ледяном королевстве (Арктике).
Одно из первых упоминаний о возможности мореплавания вокруг северного острова архипелага отображены в записке М.С. Сидорова на имя енисейского губернатора (1859 год):
"Когда Новоземельские проливы забиты льдом, то плавание в Карское море возможно вокруг северной оконечности Новой Земли, где должно сказаться влияние Гольфстрима". **
В 60-70-е годы XIX века печать Поморья продолжала активно поддерживать "открытия" морского пути в Сибирь. Корреспондент «Архангельских биржевых ведомостей» (12.04.1869 года) доказывал, что "новые научные исследования подтверждают существование свободного пути через Северный океан в Сибирь и Берингов пролив". Но его надо искать по течению Гольфстрима, к северу от Новой Земли. Для этого «довольно иметь» два-три парохода «обыкновенно крепкого строения» и направить их в район к северу от Новой Земли, свободный ото льдов.
Видные учёные А.И. Воейков и К.М. Кропоткин в "Докладе комиссии по снаряжению экспедиции в Северные моря" писали: "Капитаны Карлсен и Иоганнесен утверждают, что у северной оконечности Новой Земли наблюдали сильное течение на Восток" (подразумевается, что море было свободно ото льда).
В 1871 году норвежский промышленник Мак на шхуне "Polarstjernen", подойдя к южным проливам Новой земли и убедившись, что они непроходимы из-за льда, направился на север и, обогнув мыс Желания, не встретив льда, продолжил плавание на восток. 1 сентября он спустился до широты 75° 25'' , в долготе 82° 75'' (против устья Енисея), где был встречен "замечательный тёплый слой воды, доходивший до +5°, +6° Ц". В 1878 году капитан Иоганнесен тем же маршрутом вошёл в Карское море и открыл остров Уединения (Ю. М. Шокальский " Мирской путь в Сибирь", стр. 24).
В докладе Л.Л. Брейтфуса (Морской путь на Дальний восток, 1904 год), который заслушивался на общем собрании Императорского Общества судоходства под председательством А.И. Вилькицкого, отмечается что маршрутом "вокруг м. Желания, с 1869 по 1904 годы, воспользовались более 25 экспедиций, норвежских и русских зверопромышленников" и что "главные препятствия судам, шедшим в Сибирь, встречались в южных Новоземельских проливах, которые нередко оказывались в навигационное время блокированными льдами, особенно во время северо-восточных ветров".
Достаточно, чтобы понять: вопрос об особенности Карского моря был предметом разговоров, дискуссий, докладов в самых разных местах и сообществах – в заснеженных зимовьях, в светлых залах Императорских обществ, на страницах газет и журналов, где и поморы, и мореходы, и учёные мужи ратовали об одном и том же – о скором открытии и освоении национальной магистрали: Северного морского пути.
Нет ничего сильнее идеи, время которой пришло!
К началу XX века в России назрела необходимость в реализации Северного морского пути. В этом смысле "камнем преткновения" оставалась Новая Земля, которую русские открыли и освоили, но так и не смогли системно продвинуться на восток. Этому "поспособствовали" (в том числе) и учёные, которые на фоне героических попыток наших мореходов и землепроходцев неверно истолковали ситуацию, назвав Карское море "ледяным погребом". Такое определение прозвучало как приговор тем, кто зачастую на свой страх и риск, методом проб и ошибок прокладывал морской ледяной путь. Подытожил давний спор Ф.П. Литке высказавшийся в том смысле, что морское сообщение с устьями сибирских рек "принадлежит к числу вещей невозможных".
Результат не заставил себя долго ждать. В первой половине XIX века в этом море никто не плавал. Попытки наладить судоходство через Карское море к областям великих сибирских рек — Оби и Енисея — первое время заканчивались неудачами. Да и Баренцево море зачастую неприветливо встречало мореплавателей.
Русанов, который имел свойство не накапливать проблемы, а решать их, своими экспедициями по Новой Земле доказал, что дело (если оно стоящее) требует полной самоотдачи. Он жаждал переломить сложившуюся ситуацию одним поступком.
Судьбе было угодно, чтобы летом 1912 года в описываемом районе случился очередной природный сдвиг, и власть над ледовой обстановкой получил "полярный парадокс". Знал ли Русанов, что южные проливы и восточный берег Новой Земли загромождены льдом [4] -- уже неважно: путь от северной оконечности Новой Земли до таинственных берегов Северной Земли был свободен.
У мыса Желания их экспедиционный "Геркулес" не сделал остановки, а уверенно рассекая форштевнем холодные волны, устремился на восток, на встречу с "белым безмолвием" Арктики. В прицеле их курса появился архипелаг, но об этом наши мореходы узнают лишь спустя несколько дней. Наступает трепещущий миг -- "утро творения".
Автор: Юрий Веселянский – действительный член Русского Географического общества.
* цитата из статьи В. А. Русанова "Экономическое значение Северного Морского пути", Известия Архангельского общества изучения Севера, √15 - 16, 1911 год.
** Д. М. Пинхенсон " Проблемы Северного Морского пути", Т 2, стр. 63.
[1] "На три месяца освобождаются обыкновенно берега островов от плавучих льдов. Но и среди этих лет бывает — при северных и северо-восточных ветрах — вдруг надвинутся льды с севера или через проливы из Карского моря и опояшут горизонт, отсвечивая небо ледяным отблеском". Жидков Б. М. очерк "Новая Земля", 1903 год, стр. 4.
[2]. В 1935 году с парохода "Садко", находившегося к тому времени в Карском море у обнаруженного мелководья (на котором расположен остров Ушакова), очевидцы наблюдали такую картину: при северном ветре на юге – открытое море, а на севере льды были неподвижны: их сдерживали стоявшие на мели айсберги.
[3] В. Визе в своей книге "Моря Советской Арктики" особо отметил:
[4] Экспедиция Г. Брусилова ("Святая Анна"), подойдя 15 (н.с.) сентября 1912 года, к проливу Югорский Шар, выяснила у капитанов, ожидающих улучшения погодных условий (шхуна " Нимрод " и пароход "Вассиан"), что пролив очистился ото льда "только около двух недель тому назад" , но восточный его выход по-прежнему блокирован льдом (выписка из судового журнала экспедиции Г. Брусилова - "Записки по Гидрографии, т. XXXVIII, √. 4, приложение, стр. 12).«Хотя прогноз Гидрологического института и указывал на благоприятное состояние льдов в северо-восточной части Карского моря (1932 год), однако полное отсутствие льдов на всём пути к Северной Земле всё-таки нас поразило. Капитан был этим, конечно, доволен, но отсутствие льдов совсем не пришлось по вкусу нашим киноработникам. Они начали жаловаться, что их жестоким образом обманули… Там, где «Седов» в 1930 году с трудом прокладывал путь среди льдов, «Сибиряков» шёл теперь по чистой воде, точно он находился где-нибудь в Белом море, а не в ледовитом Карском».
