Борис Вилькицкий: судьба первооткрывателя. Часть II

В 1917-1918 гг. капитан 1 ранга (в этот чин он был произведён 30 июля 1916 г.) Б.А. Вилькицкий был дежурным штаб-офицером оперативного отделения Службы связи Балтийского флота.

Деятельность ГЭСЛО возобновилась в 1918 г. В связи с создавшимся летом тяжелым продовольственным положением в северных районах Европейской части России, возник проект о вывозе хлеба из Сибири морем. Одновременно было принято решение организовать гидрографическую экспедицию для продолжения научного исследования западной части Северного Ледовитого океана. В итоге было принято решение о создании двух гидрографических экспедиций – Западносибирского и Восточносибирского районов Северного Ледовитого океана. Последняя должна была работать на участке от мыса Челюскин до мыса Дежнёва, но её личный состав не смог добраться до места работ из-за военных действий. В составе Гидрографической экспедиции Западносибирского района Северного Ледовитого океана должно было работать три отряда: Карского моря, Самоедского берега и Новой Земли и Обь-Енисейский. 15 апреля 1918 г. начальником экспедиции, подчинявшийся командующему Флотилией Северного Ледовитого океана, был назначен Б.А. Вилькицкий.

Формирование экспедиции проходило одновременно в Петрограде и в Архангельске, ставшем основной базой. Сам Б.А. Вилькицкий писал: 

«Я вполне осознавал первостепенную важность для экономической жизни Сибири Северного морского пути, над исследованием и оборудованием коего до меня работал мой отец, и по совести полагаю, что в ту пору по знаниям и опыту в этом вопросе у меня соперников не было. В этой отрасли авторитет мой признавался и начальством, и населением, и советской властью. Это должно было значительно облегчить дело в невероятно сложной и трудной обстановке того времени. Организация такой экспедиции сулила мне возможность перекинуться на Север, где большевики сидели не твёрдо, и связаться с Сибирью».

Вилькицкий Б. Когда, как и кому я служил под большевиками. Воспоминания белогвардейского контр-адмирала. Архангельск, 2001. С. 7.

«За время моего пребывания в Петрограде, услышав о моей деятельности и полномочиях, ко мне приходили многие знавшие меня офицеры с просьбой помочь им выбраться из Петрограда. Взяв с них честное слово, что они не связаны ни с какой другой контрреволюционной организацией, чтобы раньше времени не скомпрометировать свою собственную, я давал им фиктивные командировки кому куда, откуда они рассчитывали пробираться, кто – за границу, кто – к казакам, кто – я уж и не знаю, куда…».

Вилькицкий, там же. С. 9.

Вилькицкий не был до конца уверен в поддержке своей экспедиции со стороны большевистского руководства. «Было радостно узнать, что Сибирь отрезана от большевиков, но вместе с тем для меня возникли опасения, что Троцкий сообразит, - ведь из враждебной Сибири не удастся получить продовольствия ни сухим путём, ни морем, и не сегодня, так завтра мою экспедицию могут расформировать. О высадке же союзников в Архангельске узнать ничего более определённого не удавалось. Надо было прекращать дальнейшее собирание имущества, срочно рвать с Петроградом и спасаться в Архангельск до того, как большевикам станет очевидным бесцельность моей экспедиции с их точки зрения», - так писал Вилькицкий о событиях лета 1918 г. (Там же С. 10 – 11). Пытался он наладить связь с сибирскими организациями, в частности с «Союзом сибиряков-областников», возглавляемым И.А. Молодых.

Но, несмотря на опасения, большевистское руководство оказало поддержку Б.А. Вилькицкому и его соплавателю по ГЭСЛО П.А. Новопашенному (возглавившему несостоявшуюся экспедицию Восточносибирского района). 10 мая им были выданы открытые листы за подписью народного комиссара по морским делам, по которым они могли получать любое имущество и материалы, нужные для полярного плавания, а 2 июля Совет народных комиссаров утвердил ассигнование в размере 1 миллиона рублей для нужд экспедиции Западносибирского района на первые два месяца её работы.

О дальнейших событиях Вилькицкий, в тех же воспоминаниях, писал так: 

«…в начале июля 1918 года я отправился с одним из своих эшелонов, на специальном поезде из товарных вагонов, из Петрограда в Архангельск, взяв от Кроми пропуск английского посольства, утверждавший, что руководимая мной экспедиция ″полезна делу Его Величества Короля Великобритании″, и предлагавший всем союзным властям оказывать мне содействие. Из ассигнованного мне аванса в миллион рублей я взял с собой 800 тысяч рублей, секретно разделив их между несколькими офицерами, поручив им обдумать и доложить мне, кто куда спрячет деньги для перевозки, и запретив им говорить об этом даже друг другу». 

Второй эшелон с экспедиционным грузом уже не был пропущен в Архангельск. Попытки отправить груз ГЭСЛО в Красноярск не предпринимались.

2 августа 1918 г. в Архангельске, при поддержке союзников, корабли которых вошли в Северную Двину, произошёл контрреволюционный переворот, организованный капитаном 2 ранга Г.Е. Чаплиным. К моменту смены власти в городе оказалась незначительная материальная часть экспедиции, около половины офицерского состава и две трети команды. Но самое главное, в распоряжении Вилькицкого были суда, пригодные для плавания в Арктике.

Первоначально начальник экспедиции предполагал, что ему придётся решать лишь исследовательские задачи (так как «хлебная» часть экспедиции была отменена), но на практике гидрографам предстояло во время короткой арктической навигации оборудовать радиостанцию в селе Дудинка, доставить грузы в Усть-Енисейск, обеспечить снабжение радиостанции на Диксоне и сменить на ней личный состав.

Сразу же после переворота Б.А. Вилькицкий обратился к командующему Флотилией Северного Ледовитого океана контр-адмиралу Л.Л. Иванову за разрешением на выход в море. «Узнав, что мне не нужно ни кредитов, ни какой-либо другой помощи, требовавшей постановлений правительства, находившегося тогда ещё в периоде формирования, и приняв во внимание, что я не могу терять времени, так как навигационный период в Карском море продолжается всего от восьми до десяти недель, адмирал разрешил мне уходить и с своей стороны передал мне поручение правительства выяснить возможно точнее, что происходит в Сибири, какое там правительство и где находится адмирал Колчак», - вспоминал Б.А. Вилькицкий, вступивший в командование «Таймыром» (Там же. С. 15).

18 августа 1918 г. «Таймыр» и «Вайгач» вышли из Архангельска. Через неделю они достигли Южного острова Новой Земли, где была произведена съёмка острова Междушарского, неверно нанесённого на карту. 1 сентября «Таймыр» сел на мель в проливе Югорский Шар (был снят с помощью «Вайгача» 3 сентября). 7 сентября суда пришли на Диксон.

Здесь предстояло выполнить следующие задачи: с «Таймыра» нужно было выгрузить привезённое на Диксон имущество, а затем произвести выгрузку в Усть-Енисейске. С «Вайгача» предстояло разгрузить радиостанции и запасы в Усть-Енисейске и Дудинке, а личному составу обоих судов помочь скорейшему оборудованию радиостанций и постройке радиомачт. С помощью одного из транспортов планировалось провести разведку ледовой обстановки в северной части Карского моря, также было необходимо тщательно вычистить котлы, развальцевать в них трубки и перебрать механизмы.

8 сентября «Вайгач» выскочил на подводный риф, не нанесённый на карту в районе мыса Ефремов Камень в Енисейском заливе. Безуспешные попытки снять судно продолжались до 25 сентября. В них, помимо «Таймыра», приняли участие пароходы «Туруханск», «Лена», «Север» и «Орёл», находившиеся в этом районе. В итоге, спасти «Вайгач» так и не удалось.

«Таймыр» успел дойти до Дудинки, где выгрузил необходимое для постройки радиостанции и оставил часть личного состава во главе с радиотелеграфистом унтер-офицером М.М. Шунько – участником плавания и зимовки ГЭСЛО в 1914 – 1915 гг. Радиостанция была построена и обеспечивала связь Сибири и Архангельска через Диксон и Югорский Шар. В январе 1920 г. она приняла известие из Москвы о падении власти Колчака в Красноярске.

Из Дудинки Вилькицкий пытался связаться с Сибирским правительством (в тот период – Временным всероссийским правительством – «Уфимской директорией»). Он отправил несколько телеграмм в Омск и в Красноярск, в которых он сообщал об аварии «Вайгача», высказывал мысль о возможной зимовке «Таймыра» в Луковой протоке в устье Енисея (в случае доставки туда снабжения), информировал представителей Сибири о том, что правительство Северной области предполагает закрыть все полярные радиостанции (кроме Югорского Шара) и предлагал взять их «на иждивение» Но отправленные 23 сентября телеграммы, были получены в Сибири только 1 октября, а к этому времени «Таймыр» был вынужден уйти обратно на Диксон, откуда 3 октября отправился в Архангельск. Командир «Вайгача» старший лейтенант П.В. Тихменев с частью команды убыл в Красноярск на одном из пароходов. Туда же отправили и груз, предназначенный для Усть-Енисейска.

По делу о гибели «Вайгача» было проведено расследование (на этом настаивал Вилькицкий), в ходе которого виновных в аварии не выявили, а её причиной признали неточность навигационных карт. 23 мая 1919 г. Вилькицкий телеграфировал в Омск о том, что дело прекращено, а в действиях командного состава не найдено состава преступления. Задание экспедиции было выполнено, но ценой гибели одного из судов. Конечно, это наложило отпечаток на дальнейшее отношение командования Флотилии Северного Ледовитого океана к деятельности ГЭСЛО. Но, несмотря на это, Б.А. Вилькицкий был полон новых идей, проектов и планов, часть из которых удалось осуществить в следующем году.

В 1919 г. эксплуатация Северного морского пути приобрела важное значение для белых сил. В Омске был организован Комитет Северного морского пути, который координировал вопросы исследования и эксплуатации этой транспортной магистрали. В конце лета – начале осени 1919 г. состоялась Карская товарообменная экспедиция, в организации и проведении которой активное участие принял Б.А. Вилькицкий. 

В феврале 1920 г. белый фронт на Севере был прорван, и Вилькицкому, получившему ещё 16 октября 1919 г. контр-адмиральский чин, пришлось принимать активное участие в эвакуации Архангельска, будучи комендантом посыльного судна «Ярославна». Первое время эмиграции Вилькицкий жил в Норвегии, в лагере для интернированных близ Тронхейма.

По его воспоминаниям, уже через несколько дней после прибытия в Норвегию, он получил телеграмму от представителей советской власти из Архангельска с предложением вернуться для продолжения работ по исследованию арктических морей. В этот же период к Вилькицкому обратились с просьбой о сотрудничестве руководители коммерческой организации – Областного союза Сибирских кооперативных союзов «Закупсбыт», штаб-квартира которого находилась в Лондоне. Целью «Закупсбыта» было налаживание товарообмена с кооперативными организациями Сибири и использование для этой цели Северного морского пути. Вилькицкий, переехав в Лондон, дал сибирским кооператорам ряд письменных консультаций по этому вопросу. В 1920 г. он надеялся принять участие в Белой борьбе в Крыму, но не успел: войска генерала Врангеля уже эвакуировались. Завершив работу для «Закупсбыта», Вилькицкий остался в Англии, где «…в ожидании лучших времён принялся за изучение промышленного птицеводства, отойдя от политики и перейдя в частную жизнь», а затем переселился на юг Франции, где трудился простым рабочим. По его собственным воспоминаниям, в этот период Л.Б. Красин (в 1920 – 1923 гг. полуофициальный полномочный и торговый представитель РСФСР (впоследствии СССР) в Великобритании) два раза присылал к нему своих «эмиссаров» с предложением о сотрудничестве, но оба раза Вилькицкий отклонял эти предложения.

В начале 20-х гг. из-за расцвета нэпа и появившейся в СССР относительной свободы торговли советское правительство пыталось организовать товарообменные экспедиции в устьях сибирских рек. Поскольку организаторы экспедиций (кооперативные организации) испытывали острую нужду в опытных моряках-полярниках, в 1922 г. нарком внешней торговли Л.Б. Красин в третий раз обратился к Вилькицкому с предложением участвовать в Карских экспедициях. Вилькицкий на адресованную ему телеграмму не ответил. Однако в следующем году, после общения с председателем Енисейского губернского Союза кооператоров П.М. Линицким, Борис Андреевич принял предложение советского правительства. Сам он писал об этом так: 

«…я решил, что моим патриотическим долгом является принятие их предложения стать во главе экспедиции, - идти в Сибирь и произвести личную разведку. А в случае подтверждения благоприятных данных, переключиться на дальнейшую работу в России для изживания большевизма».

В 1923 — 1924 гг. Вилькицкий возглавил 3-ю и 4-ю Карские экспедиции, в ходе которых были налажены экспортно-импортные перевозки между портами Западной Европы и районами Западной Сибири и положено начало ежегодной эксплуатации Карского морского пути. Однако вскоре Вилькицкий понял, что при тотальном контроле со стороны коммунистов трудно вести какую-либо плодотворную работу, надежд на скорое падение их власти не предвидится, и в дальнейшем он отказался от сотрудничества с СССР. Вернувшись во Францию, Борис Андреевич занялся птицеводством, но через некоторое время ему представился случай вновь применить свои профессиональные знания, на сей раз на службе Бельгии – в Нижнем Конго.

По образному выражению княгини З. Шаховской, отправившись в Конго, Вилькицкий «из арктического адмирала стал тропическим». Заморские колонии часто привлекали внимание русских изгнанников. Там было проще найти работу, поскольку далеко не все западные специалисты соглашались трудиться в условиях жаркого африканского климата. Русские люди не привыкли бояться трудностей, да и выбирать им, подчас, было не из чего. Центральноафриканское государство Республика Заир в 1908—1960 гг. являлось колонией Бельгии и носило название Бельгийское Конго. На его территории протекает достаточно крупная река Конго (Заир), имеющая множество притоков. Для гидрографических исследований конголезских водных путей бельгийское правительство активно привлекало русских-моряков эмигрантов. В 1928-1931 гг. Б.А. Вилькицкий работал в Конго гидрографом, но из-за того, что он плохо переносил тропический климат, ему пришлось вскоре покинуть эту страну.

Вернувшись из Африки, Б.А. Вилькицкий работал в Брюсселе бухгалтером, статистиком, давал уроки русского языка. Д.И. Дараган вспоминал:  

«Лета, проведённые Вилькицким в Конго, сильно подорвали его здоровье. Он не мог больше сделать ничего серьёзного по полярным вопросам, и ему приходилось работать не из идейных побуждений в интересующей его области, а для хлеба насущного».

Умер Борис Андреевич Вилькицкий в Русском доме для престарелых на окраине Брюсселя 6 марта 1961 г. О его смерти сообщили крупнейшие западные издания, посвящённые проблемам Арктики. В 1964 г. большая статья, посвящённая Б.А. Вилькицкому, вышла в советском альманахе «Летопись Севера». Одним из её авторов был Н.И. Евгенов – участник Гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана. В статье было справедливо подчёркнуто, что «труды Б.А. Вилькицкого и его сподвижников вернули России право на почётное место в ряду стран – исследовательниц арктических морей» (Климов В.П. Великий Северный путь. М., 1928. С. 32).

Память о Б.А. Вилькицком сохранилась и на карте Российской Арктики. Пролив между полуостровом Таймыр и Землёй Императора Николая II в 1916 г. был назван проливом Цесаревича Алексея. Но это название никогда не использовалось на географических картах. С 1929 г. на морских, а потом и общегеографических картах пролив стал обозначаться как пролив Бориса Вилькицкого. В 1935 г. это название было узаконено постановлением ЦИК «О единых географических наименованиях Советской Арктики». Но в 1950 г. в первом томе фундаментального «Морского атласа» пролив впервые был назван проливом Вилькицкого. Это произошло без какого-либо правового акта. Автором инициативы выступил заместитель ответственного редактора навигационно-географического тома атласа контр-адмирал В.А. Петровский. Существует информация о том, что название пролива было «обрезано» по личному распоряжению адмирала П.С. Абанькина (в 1952 – 1953 гг. – начальника Гидрографического управления Военно-морских сил). В 1996 г. руководство Главного управления навигации и океанографии начало переписку с Роскартографией о восстановлении исторического названия пролива. Она длилась восемь лет и только в 2004 г. корректура названия пролива была опубликована в официальном документе – «Извещениях мореплавателям», на основе которых вносятся изменения в морские карты, лоции и пособия. Помимо восстановления исторической справедливости, была устранена определённая путаница, возникшая от того, что не было ясно, в честь кого из Вилькицких (отца или сына) назван пролив. В честь А.И. Вилькицкого названо семь различных географических пунктов в Арктике. Также в 1919 г. память Б.А. Вилькицкого увековечил на карте Руал Амундсен, назвав в честь него острова в заливе Терезы Клавенес (море Лаптевых, полуостров Таймыр). 

P.S. ...О семейной жизни Б.А. Вилькицкого известно не очень много. Он был женат на дочери генерала Надежде Валериановне Тихменевой. У них родилось двое детей – дочь Татьяна (1913 - ?) и сын Андрей (1916 – 1943). В эмиграции брак Б.А. и Н.В. Вилькицких распался. Их сын погиб в годы Второй мировой войны. Сейчас в Германии живёт его сын Петер – внук Б.А. Вилькицкого.

Автор: Н.А. Кузнецов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Отдела военно-исторического наследия Дома Русского Зарубежья им. Александра Солженицына (Москва).