Ненецкий автономный округ: территория экспериментов
Москва ещё была в дождливом надоедливом межсезонье, а здесь, в Нарьян-Маре, уже вовсю лежал снег и было надёжное ощущение пришедшей сюда зимы. Потребовалось всего два с небольшим часа лёта, чтобы фантастически легко сменить времена года. Вот что такое Ближний Север, о котором так вдохновенно впервые написал замечательный советский северовед С.В.Славин, - он даёт ощущение чуда преображения, которое Дальний Север дать не в состоянии. Просто по факту, что за восемь часов лётного времени из Москвы до Анадыря ты уже морально готов к тому, что здесь, в столице Чукотки, люди одеты теплее и живут без московской суеты.
Ненецкий автономный округ (НАО) в последний век неоднократно становился площадкой для экспериментов в национальной северной политике. Сначала, в 1930-е годы, в области национальной политики молодого советского государства в отношениях с коренными малочисленными народами Севера. Здесь – ранее других северных регионов – отрабатывались модели создания национальных органов власти, национальных (туземных) советов, письменности, проведения первой приполярной переписи населения и создания схемы нового землеустройства.
Потом, в 1950-е годы, был эксперимент намеренного сохранения агропромысловой территории без промышленности – все окраинные участки НАО с угольными разработками были переданы в Республику Коми; административные районы были расформированы, вместо них остались «тундры» - Канинская, Малоземельская, Большеземельская.
В 1970-е годы на всю страну прогремел эксперимент со сменно-звеньевым («полувольным», как его тогда называли) выпасом домашних оленей, который тоже впервые применялся именно здесь. Речь шла о том, чтобы оленеводы как вахтовые работники время от времени отдыхали от своей работы в тундре в городских посёлках, а в это время их подстраховывали коллеги. А чтобы сделать работу пастуха легче и чтобы самих пастухов было нужно меньше, оленей предлагали выпасать внутри обширных огороженных (изгородями) территорий. Долгосрочные издержки этого эксперимента в виде отвыкания оленеводов от практики настоящего каслания оказались, однако, выше краткосрочных выгод в виде экономии их труда, энергии, усилий.
Показательна сама регулярность, с которой «Ненецкий край» становился ареной пилотного опробования новаций в государственной северной политике. Не стал исключением и новейший период. В 1990-е годы здесь впервые в новой России был опробован режим соглашений о разделе продукции на новом Харьягинском месторождении.
Здесь вообще впервые на Севере постсоветской России, и уже абсолютно по-новому, на энергии государственно-корпоративного партнёрства, началось масштабное хозяйственное освоение местных ресурсов углеводородов. Неслучайно Ненецкий автономный округ называют самой канадской российской Арктикой.
Дело в том, что сам рисунок системы расселения (без стационарных монопрофильных городов), схемы доставки грузов с опорой не на стационарные автомобильные или железные дороги, а на временные речные пути и зимниковые трассы, вырезанность «корпоративной» территории из самого автономного округа, - ближе к моделям освоения зарубежного, а не советского Севера. Действительно, в советской модели освоения к сегодняшнему дню в НАО уже стояли бы несколько монопрофильных городов на десятки тысяч человек.
Когда приступаешь к разработке очередного прогностического документа по российскому арктическому региону или городу, то всегда возникает вопрос: а что, собственно, нового твой Институт регионального консалтинга собирается привнести в понимание местных жителей, местной власти о развитии своей территории? Ведь будет большой самонадеянностью считать, что ты идёшь с чистого листа – в России уже не осталось регионов и практически не осталось крупных и средних по размеру городов, не охваченных стратегированием. Но если есть уже тома предшественников-экспертов по данной территории, тогда зачем ты?
Действительно, во всём, в чём регион успешно специализируется, у него есть очень сильная конкуренция соседа «справа» в лице Ямало-Ненецкого автономного округа (ЯНАО). В ЯНАО добываются кратно большие объёмы углеводородов, в ЯНАО кратно большее поголовье домашних оленей, наконец, в ЯНАО просто кратно большие размеры всей региональной экономики и численность населения. Но это означает, что – имея те же самые характерные особенности с точки зрения арктичности, этнической специфики, ресурсного и хозяйственного профиля – Ямал гарантированно побеждает Ненецкий автономный округ на этом привычном поле сравнения.
И здесь мы, разработчики представлений о будущем развитии Ненецкого автономного округа, вдруг неожиданно вспомнили замечательную книгу Малкольма Глэдвелла «Давид и Голиаф»: невозможно победить Голиафа, играя по его правилам, но можно и нужно побеждать Голиафа, предлагая свои собственные, новые правила игры! Конкретно для НАО это означает, что вместо того, чтобы «в лоб» идти на конкуренцию с соседом, например, в производстве СПГ и обречённо проигрывать уже на старте, нужно, наоборот, тщательно развести ниши специализации соседних автономных округов.
Это означает, что пусть ЯНАО будет сохранять своё лидерство в экспорте углеводородов. Здесь ему нет равных. Пусть ЯНАО будет сохранять лидерство и в экспорте валютоёмкой продукции оленеводства (панты, рога, шкуры оленей).
Но у Ненецкого автономного округа есть сегодня возможность сильно прорисовать свою «особенную стать» в вопросах переработки углеводородов для местных нужд, для нужд местного рынка. Речь идёт о формировании первых производств нефтегазопереработки вблизи Нарьян-Мара.
Да, это небольшие объёмы, но они могут быть востребованы как топливо для судов по трассе Северного морского пути, как материалы для утеплителей, которые на Севере очень важны, наконец, просто как источник котельного и печного топлива взамен завозимого за сотни километров кузбасского угля. Первоначально эти скромные объёмы должны закрывать потребности местного рынка – с одной стороны, очень концентрированного в Нарьян-Маре, с другой стороны, наоборот, очень рассредоточенного по десяткам разбросанных на тысячах квадратных километров малых сёл. И вполне возможно, со временем, в случае успеха реализации первой стратегии, стать поставщиком этой продукции и на рынок ближайших соседей, в том числе и ЯНАО, который в своей устремлённости на экспорт неизбежно оголяет домашний рынок и создаёт, таким образом, привлекательные возможности для соседа здесь поработать.
Аналогично и по оленеводству. Здесь уже постепенно, сами собой, вызревают конкурентные преимущества НАО. Это деликатесная, уже узнаваемая во всей России, продукция переработки оленины, которая проигрывает ямальской по тоннажу, но выигрывает по вкусовым качествам. Вопрос, таким образом, состоит в том, а сумеет ли округ в результате грамотной маркетинговой работы стать поставщиком оленины не столько в основные сети российской розничной торговли (у него нет для этого достаточно объёмов), но в элитные престижные магазины и рестораны Москвы, Санкт-Петербурга, Екатеринбурга? В экономике это называется эффектом на диверсификации продуктовых групп выпускаемой продукции, который, можно сказать, противостоит эффекту на масштабе – по валу однородной выпускаемой продукции.
Получается, что самая выигрышная для НАО стратегия – это не идти вослед Ямалу, но идти своей дорогой, не подражая «старшему брату», со своей продукцией и своим видением. И только она сулит результат.
А что с экспериментами? Должна ли быть продолжена традиция региона быть площадкой экспериментов при выработке государственной политики по Арктике и Северу? Конечно, и мы предлагаем несколько направлений, в которых возможен ощутимый прорыв, в интересах всей российской Арктики.
Примеры последнего десятилетия на зарубежном Севере и в Арктике свидетельствуют о беспрецедентной роли информационно-телекоммуникационных технологий в новом освоении и обустройстве этих территорий. Но и в России, как показывают результаты опросов Росстата, жители и бизнесы Арктики существенно активнее используют интернет в повседневной деловой и досуговой практике, чем жители Центральной России.
Получается парадокс: спрос на интернет сильнее, а его предложение в Арктике – слабее и часто дороже, чем в Центральной России. Этот разрыв требует нетривиальных и активных усилий федеральной и региональной власти. Но в случае успеха он способен именно здесь совершить подлинную революцию.
Об этом свидетельствует новейший пример Фарерских островов, которые в результате партнёрства с китайской компанией Хуавей за очень короткий период в два года и реалистичную сумму в 20 млн. долларов смогли провести тотальную 4G интернетизацию всех своих заселённых территорий. И уже на этой основе дальше стало возможным реализовать самые смелые идеи в области арктического туризма, дистанционного образования, «телеработы» и др.
Нет никаких причин, чтобы Ненецкий автономный округ не попробовал такую же стратегию сверхдинамичной экспансии высокоскоростного широкополосного Интернета в свои отдалённые территории – силами как местных и российских операторов, но также и за счёт системы низкоорбитальной спутниковой связи (СНСС «Сфера»). Об этом проекте президент Российской Федерации В.В. Путин сообщил в своей июньской пресс-конференции, возложив ответственность за его реализацию на Роскосмос. Именно гибридная стратегия, объединяющая силы мобильных и спутниковых операторов, как показывает опыт арктических территорий Канады и штата Аляска, приносит реальный успех.
Так вот представляется, что три десятка поселений Ненецкого автономного округа – это прекрасная возможность показать, наконец, на их примере, как можно отказаться от завоза немоторного топлива за счёт выработки индивидуальных (штучных) решений для каждого местного сообщества арктического посёлка и для мобилизации внутренних ресурсов тепла и энергии здесь, в самой Арктике. Здесь, именно в силу меньшего размера и быстрой осязаемости результата, сделать это легче, чем в Якутии, где таких поселений вне круглогодичной дорожной сети просто сотни. Понятно, что для этого должны быть сформированы на региональном и местном уровне соответствующие условия – организационные, финансовые, нормативные правовые.
Ещё одна важная для всей Арктики тема. Северные и арктические предприниматели несут повышенное бремя удорожаний, помимо очевидных затрат «на холод» и транспортную удалённость. Ведь они вынуждены компенсировать своим работникам государственные северные гарантии и компенсации – районные коэффициенты, стажные надбавки и самые весомые – отпускные выплаты работнику и членам его семьи. Конечно, это превращает их продукцию просто в неконкурентоспособную по сравнению с продукцией предпринимателей Центральной России в основной зоне расселения.
Что делать? Этот вопрос обсуждается на десятках площадках конференций, совещаний, заседаний. Но воз и ныне там. Предлагается радикальная мера по компенсации всех государственных северных гарантий за счёт окружного бюджета в течение периода эксперимента в два-три года. Цена вопроса, по нашим оценкам, составляет десятки миллионов рублей, но выгоды в виде вышедших из подполья предприятий, перерегистрации предпринимателей соседних регионов в Ненецком автономном округе и кратного увеличения здесь числа легальных предпринимателей также могут быть весьма значительными. Если по итогам первых лет эксперимента окажется, что овчинка стоит выделки, что экономический эффект в виде дополнительного бюджетного дохода существенно превышает бюджетные затраты, тогда будет целесообразно продлить этот опыт – уже как передовую практику.
Что удобно, так это то, что есть чёткий критерий, к каким именно предпринимателям следует отнести эту льготу – к предпринимателям, которые зарегистрированы в районах с ограниченными сроками завоза грузов: то есть именно тем, которые несут самое высокое бремя северных удорожаний в сфере энергетического и транспортного обеспечения.
Мы предлагаем для Ненецкого автономного округа в целом стать лабораторией передовых зарубежных и отечественных практик современного, новаторского освоения Арктики по самому широкому спектру ключевых вопросов хозяйственного развития и социального жизнеобеспечения. Действительно, зачем изобретать велосипед, если новшество, передовая технология, институт, структура уже успешно применяются где-то в глобальной Арктике? Хорошо, если у российской Арктики будет такой эффективный «приёмник» новшеств - и не на федеральном уровне, а в самой гуще событий, в самом арктическом регионе.
С советского времени помню обсуждение дорожного строительства в пионерных территориях Севера и Арктики. Тогда это воспринималось как безусловное благо, как позитивный прорыв: сам факт освоения однозначно увязывался с дорожным обустройством. И это было абсолютно правильным для стадии пионерного, с чистого листа, обустройства обширных территорий.
Но всё становится уже менее однозначным, когда речь идёт о дороге внутри контура уже относительно освоенной территории. Здесь дороги, при слабости местного бизнеса, торговли, сферы услуг, способны радикально увеличить конкуренцию и просто вышвырнуть, например, местных сельхозпроизводителей с рынка. Безусловно, позитивные эффекты дорожного обустройства сохраняются по-прежнему в островных, изолированных территориях пионерного освоения. В других же случаях для укрепления позитивных эффектов необходимо «подготовиться» к дороге, сформировать мощный пласт своего собственного «крепкого» арктического предпринимательства. Сами по себе дороги в этом случае – необходимое, но совершенно недостаточное условие для устойчивого развития территорий Арктики и Севера России.
Поэтому мы предлагаем любое дорожное обустройство новых территорий Ненецкого автономного округа обязательно рассматривать в системной увязке с подготовкой местных предпринимателей к новым условиям более жёсткой конкуренции, которые неизбежно всегда приходят сюда вслед за новой дорогой. Как сказал поэт Е.Евтушенко в своей знаменитой поэме «Просека»: «Смысл дороги не просто в дороге, а в том, куда она приведёт». Это остаётся актуальным и в сегодняшней Арктике.
Но в Арктике всё иначе. Ведь каждое новое рабочее место здесь несёт вслед за собой новые социальные обязательства государства в виде жилищного обустройства, детских садов, школ, поликлиник и больниц. В отличие от зарубежного Севера, современная российская практика показывает, что рыночный сектор и рыночные решения пока не могут взять на себя решение этих вопросов и хотя бы даже коммерческое, но значимое выполнение этих услуг. Значит, они по-прежнему на государстве (или, в ряде случаев, на крупных государственных или частных ресурсных корпорациях). Да и императивы трудосбережения, известные ещё с советского времени, в Арктике и на Севере никто не отменял.
Так что же тогда является критерием успеха современного освоения Арктики и конкретно Ненецкого автономного округа? Представляется, что таким критерием должно стать внедрение новых, высоко адаптивных к Арктике технологий, техник и институтов, которые только и позволят осваивать её эффективно, инновационно, а значит – успешно. И роль Ненецкого автономного округа как пилотной площадки в этом деле может быть очень весомой.
Автор: А.Н. Пилясов, профессор МГУ, д.г.н., директор Центра экономики Севера и Арктики.
