Долгая история шведской металлургии: арктический аспект – часть первая

Серебряные ложки с саамским дизайном. Elena Lango, Музей серебра, Арьеплуг. Исчтоник: silvermuseet.se

Металлургия и мифология

Разработка полезных ископаемых в Скандинавии началась очень давно, и уже в ранние века рудокопное дело превратилось в значительную отрасль хозяйствования. Неудивительно, что подземный мир, – будь то пещеры, гроты или рудники и шахты в представлении древнего скандинава не были пустынными и необитаемыми. Согласно «Младшей Эдде» среди девяти миров, связанных Мировым древом Иггдрасиль, один из нижних миров, Свартальвахейм, был населен искусными кузнецами и рудознатцами двергами (черными альвами, другое название – цверги). Именно из германо-скандинавской мифологии, создавшей подземных уроженцев – гномов, гоблинов и троллей, – берет свое начало столь популярный ныне жанр фэнтези, прочно обосновавшийся не только в литературе, но и в кинематографе и видеоиграх. Изрядно упростив, можно заявить, что фэнтези рождено Севером… 

Генерация нейросети по запросу «Кузнец. Северное скандинавское фэнтези»

В скандинавской мифологии первого металлурга звали Вёлундом; он обрабатывал не только железо и бронзу, но и драгоценные металлы – золото и серебро. Медные и железные руды добывались из скандинавских месторождений. Символом эпохи викингов стал так называемый «меч викингов»: местные мастера достигли столь высоких технологий обработки металлов, что этот тип оружия стал основным экспортным товаром, а клинки мечей в качестве заготовок становились легко транспортируемым «полуфабрикатом», который по Балтике, а затем по русским рекам отправлялся на Юг и Восток.

Горны в царстве ветров

Для изготовления железа строились высокие, до пяти метров, сыродутные горны – осмундские печи, в которых для поддува использовались сезонные ветра. Виктор Гюго так писал об этом: «Северные фьорды и архипелаги – это царство ветров. Каждый глубоко врезающийся в побережье залив, каждый пролив между многочисленными островами превращается в поддувальный мех».

Кузнечные инструменты из погребения оружейника. Норвегия. Источник: metalspace.ru

Развивающееся горнорудное дело и контроль за транспортировкой железного сырья по водным путям к озеру Меларен, а затем на побережье в Бирку и далее в другие страны способствовали концентрации политической власти в руках шведских конунгов. Богатая история свейского железа, заложившая основы государственности Швеции, начиналась с богатых месторождений Даннеморы. Железо – это, прежде всего, оружие: много веков спустя из местного сырья ковались уже не мечи, но изготовлялись (правда, в Англии) лучшие в XVIII в. пушки.

Долгое время Дания, Швеция и Норвегия были объединены в единое государственное образование, Кальмарскую унию под верховной властью датских монархов, пока шведский дворянин Густав Ваза в 1521 г. не возглавил очередное восстание за независимость, которое оказалось удачным. После коронации новоизбранный правитель озаботился источниками пополнения казны и его взгляд обратился на традиционную скандинавскую отрасль экономики – металлургию. Весьма символично, что при деятельном участии Густава Вазы знаменитая еще со Средних веков шахта Даннемора не только вновь возобновила горные работы (после банкротства предыдущего владельца король полностью взял управление на себя), но и постепенно стала металлургическим центром.

Король, королева и северное серебро

Густав I Ваза, король Швеции. Источник: Wikimedia Commons

Густав Ваза, став родоначальником королевской династии, многое сделал для собственной страны. Развивая континентальную Швецию, он не забывал и о северных землях, о Лапландии. Если верить легендам, эта казавшаяся пустынной земля была богата серебром. И в этих поверьях шведы не были одиноки. Удивительным образом Север, край блестящего льда и сияющего на солнце снега, в народном сознании накрепко ассоциировался с серебром. Вот и в истории нашей страны благодаря живучей «серебряной легенде» из века в век Новая Земля исследовалась в поисках драгоценного металла.

В 1542 году Густав Ваза провозгласил, что «все необитаемые земли принадлежат Богу, нам и шведской короне, и никому больше». Отныне земли на севере рассматривались в качестве шведской колонии, чьи скрытые богатства требовалось использовать в интересах казны всеми возможными способами.

Сто лет спустя, во времена правления королевы Кристины, последней представительницы дома Ваза, в Лапландии действительно нашли серебро.

«Залежи серебряной руды в Насафьелль, первые в Лапландии, были обнаружены лопарем Лоенсом Персоном, шлифовальщиком алмазов и искателем жемчуга, бывшим жителем города Питео. Государственные копи с заводом для обработки руды были заведены на месте находки Персона светлейшим бароном Лаисским, Эриком Флеммингом, ныне сенатором Шведского королевства и президентом Коллегии горных дел», – отмечал в своей книге «Лаппония» Иоанн Шеффер.

Обложка книги И. Шеффера «Лаппония», написанной на латыни и опубликованной во Франкфурте-на-Майне в 1673г.

Пользовавшийся милостью королевской семьи исследователь подробно описал топологию Северной Скандинавии, ее природу, условия жизни саамов – их жилища, одежду, особенности охоты, воспитания детей и религии. Источник: kolanord.ru

Саамы, олени и Норвегия

Через год после находки в Насафьелле начались строительные и горнодобывающие работы. По общему признанию саамов решили не привлекать для работы в шахтах: их считали слабыми, медлительными, не способными к тяжелому труду и, к тому же, вспыльчивыми. Впрочем, их использовали для перевозки руды на плавильный завод. Платили саамам мукой, солью, табаком и алкоголем. Отказаться от принудительной вербовки саамы не имели ни малейшей возможности. В судебном отчете 1660 г. рабочие так описывают их взаимоотношения с коренным народом: «Мы привязывали их к бревнам, несколько раз сталкивали в пороги, а затем вытаскивали, чтобы вода вытекала у них изо рта, так что все, кто работал в шахте, знали об этом».

Перевозка руды давалась северным оленям тяжело; согласно описаниям дороги между рудником и заводом, она еще долгое время после добычи была выстлана выбеленными скелетами северных оленей. Придворный географ Шеффер в своей «Лапонии» отмечал важность саамов для шведской державы в качестве союзников, для создания «буфера» между соседней (враждебной на тот момент) Норвегией. Бывший регент Аксель Оксеншерна полагал, что Бог позволил шведам обрести серебро для того, чтобы слово Божье распространялось в Лапландии, и чтобы там можно было открыть школы. С другой стороны, саамы массово сбегали от непосильных работ именно к норвежцам, за границу. Сложные взаимоотношения с коренным населением продолжались в последующие века, что нашло свое отражение и в современном шведском кинематографе.

Как бы то ни было, добыча полезных ископаемых в Насафьелле продолжалась около 25 лет, но добыли всего 860 кг серебра и 250 тонн свинца. Как утверждается, издержки намного превышали стоимость продукции. В 1659 году военный отряд из Норвегии разграбил и сжег шахту и плавильный завод. Через сто лет власти предприняли еще одну попытку добычи лапландского серебра, но и она постепенно сошла на нет.

Серебряные предметы с надписью «Af Nasa silver 1779» времен второй попытки добычи серебра в Насафьелле. Jerry Magnum Porsbjer, Музей серебра, Арьеплуг. Исчточник: silvermuseet.se

От серебра – к чёрной металлургии

Вскоре в Лапландии были обнаружены и другие месторождения серебряных руд. Так, современный город Арьеплуг, в котором находится Музей серебра, вырос из саамской деревушки после обнаружения в 1636 году очередной серебряной жилы.

Помимо серебра в шведской Лапландии находили и залежи свинцовых и медных руд. Однако важнейшим событием для будущего всей Швеции стало совсем другое открытие. В 1696 году счетовод Самуэль Мёрт записал слухи о наличии железа далеко на севере, между двумя приметными холмами, которые саамы называли горой белой куропатки и горой лосося. Позднее, в 1736 году это подтвердил саам Манги, сообщив о железе шведским властям, после чего картограф и землемер Андерс Хакцепл нанес район современной Кируны на карту. Горы он назвал Фредриксберг и Бергет-Ульрика-Элеонора в честь правящего короля и его супруги.

Однако из-за транспортной недоступности богатейшее месторождение оказалось не востребовано. Незначительные разработки велись в XIX веке: с большим трудом железо добывали летом, а зимой руду везли на санях, запряженных северными оленями и лошадьми. Высокие транспортные затраты, суровый климат и большое содержание фосфора в сырье не способствовали развитию производства. Арктическое железо покоилось в земле и ждало своего часа.

Важнейшим тормозом развития арктических территорий в любой стране – и Швеция не исключение – является не суровый климат, а именно удаленность и отсутствие актуальных технологий. «Со сменой технологий в Арктике меняется примерно всё», – это фундаментальное для понимания происходящих за Полярным кругом изменений утверждение было вынесено Н. Замятиной в название цикла замечательных статей, опубликованных на Гоарктик.   

И вот в 1878 году происходит открытие томасирования чугуна, позволяющее отделять фосфор и переделывать чугун в сталь. Десятилетие спустя английской компании выделяется концессия для постройки железной дороги в этих отдаленных краях. Из-за ряда возникших трудностей линия вскоре национализируется и переходит в собственность шведских государственных железных дорог. А уже в 1890 году основывается компания Luossavaara–Kiirunavaara AB, и в этих краях «меняется примерно всё», а мало кому доселе известное название заполярного городка Кируна становится известным всем металлургам мира.

Продолжение следует…

***

Владимир Привалов, специально для GoArctic