Хозяин северного края: монастырь в осаде

Церковные реформы патриарха Никона, начавшиеся в 1653 г., вызвали резкий протест тех, кто считал перемены отступлением от истинной веры. Соловецкие старцы никоновскую реформу не приняли. 8 июня 1658 г. они составили соборный приговор, осуждавший новые книги. Вскоре после этого Никон лишился патриаршества, и на какое-то время в Москве стало не до Соловков. В самом монастыре было неспокойно: братия враждовала с архимандритом и просила сменить его. 

В 1666 г. архимандрит Варфоломей поехал на Церковный собор в Москву, а вслед за ним монахи отправили Первую соловецкую челобитную о вере, в которой просили не менять обрядов в обители. На Соборе Варфоломей отрёкся от монахов и назвал их «мятежниками». В обитель направили архимандрита Спасского Ярославского монастыря Сергия. Он должен был привести старцев к послушанию и заставить их признать церковные нововведения. Миссия Сергия провалилась, соловецкие монахи твёрдо стояли на своём: «держимся предания святых чудотворцев и за их предания хотим все умереть». Старцы не приняли нового архимандрита. Во главе монастыря встали келарь Азарий и казначей Симон, одним из лидеров стал бывший архимандрит Саввино-Сторожевского монастыря Никанор, пребывавший в Соловецкой обители «на покое». Свои убеждения монахи защищали в программных сочинениях, известных, как Вторая, Третья, Четвертая, Пятая и Шестая соловецкие челобитные.

Царь решил смирить соловецкий бунт силой. В мае 1668 г. под стенами обители появилась стрелецкая сотня во главе со стряпчим Игнатием Андреевичем Волоховым. Правда, Волохову было приказано действовать мягко: монастырь «потеснить», но не делать «приступа» и «не стрелять по ограде». Осада мощной крепости небольшим стрелецким отрядом была безуспешной и велась вяло. На зиму стрельцы переезжали в Сумский острог, а часть отряда распускали по домам. В Сумском остроге жил также архимандрит Иосиф, не принятый братией; он взял под управление все монастырские владения в Поморье и экономическая деятельность соловецкой вотчины не прекращалась. С 1660 по 1675 гг. через Вологду продавали от ста до ста сорока тысяч пудов соли. Неплохо чувствовали себя и монахи на островах. Малолюдное войско Волохова не сумело блокировать обитель. В 1671 г. в монастырь из Анзерской пустыни и с берегов всё лето беспрепятственно провозили рыбу, масло и прочие товары, в том числе и пятнадцать бочек вина.

В 1672 г. Волохова сменил голова Клементий Алексеевич Иевлев. Его войско было увеличено до 725 человек. Иевлев также имел предписание вести осаду, а не штурмовать монастырь. Монахи, напротив, не смущались, и стреляли по осаждавшим из пушек. Впрочем, особого урона служилые люди не понесли. Перелом наступил в сентябре 1673 г., когда был назначен осаждать Соловки новый воевода Игнатий Алексеевич Мещеринов, получивший указания действовать решительно. Он устроил окопы и «городки» под стенами обители и начал обстрел монастыря. В ответ со стен стреляли монастырские пушки. Архимандрит Никанор кропил пушки святой водой, и приговаривал: «Матушки голаночки, надежда у нас на вас. Вы нас обороните».

Стены и бойницы Соловецкого монастыря. Автор фото Любовь Григорьева, GeoPhoto.ru

Однако между осаждёнными не было единства. Один из лидеров восставших, казначей Геронтий не одобрял стрельбу по государевым людям. Были у него сторонники среди братии. Архимандрит Никанор и командиры ратных людей, напротив, выступали за активные действия. Ратные люди потребовали от монахов перестать молиться за государя, угрожая сложить оружие. 28 декабря в монастыря состоялся собор, на котором было решено оставить моление за царя. Не все с этим согласились, из обители началось бегство, а оставшиеся священники отказались служить службы. Но монастырь по-прежнему был многолюден и готов к обороне. В 1674 г. там находились триста монахов и четыреста «белцов розных людей московских беглых стрельцов и донских казаков и беглых боярских людей и крестьян». С мая 1675 г. Мещеринов вновь повёл осаду и даже ходил на приступ, но безуспешно. 

После 1676 г. объёмы производства и продажи соли упали. В 1684—1685 гг. было продано 42 275 пуда на 3 214 рублей, в 1685—1686 гг. – 99 210 пудов на 6 999 рублей, в 1687—1688 гг. 137 625 пудов на 7 765 рублей, в 1688—1689 гг. 98 281 пудов на 7 128 рублей, в 1690—1691 гг. 48 515 пудов на 4 241 рубль, в 1691—1692 гг. 15 492 пуда на 1 316 рублей. Сказалось и оскудение лесов, которые вырубали на дрова для солеварения.

В 1705 г. была введена казённая монополия на соль, что также способствовало упадку соляного промысла. Солеварение превратилось из доходного промысла в обязанность монастыря поставлять соль государству для реализации. Государство, правда, платило поставщикам за соль, но доход от этой продажи был невелик. Согласно подсчётам историка А.В. Богдановой, в 1763 г. накануне секуляризации Соловецкий монастырь владел девятью усольями, на которых было тринадцать с половиной варниц. Всего в этом году было выварено 60 209 пудов 25 фунтов соли. Соляной промысел перестал быть основой монастырской экономики, уступив доходу от паломников. В 1764 г. Соловецкий монастырь и вовсе лишился возможности вести самостоятельную хозяйственную деятельность: его владения по указу о секуляризации перешли к государству.

Организация соляного промысла

Соль добывали из морской воды, а на реке Онеге – из особых ключей. По трубам солёная вода подводилась к усольям, где рассол отстаивали в кадках. Затем он поступал в варницы – деревянные амбары, установленные над ямами, где разводили и поддерживали огонь. Соляной рассол вываривался в цренах – больших железных сковородках (ящиках), состоявших из нескольких досок-полиц, скреплённых гвоздями. Ямы обкладывались камнями или обмазывались глиной. Дым выходил либо через окна, как в курной избе, либо через трубу в крыше.

Варка соли требовала огромного количества дров, которые специально закупались для этого. В 1610 г. на одном только Куйском усолье было израсходовано 3650 саженей дров, в 1611 г. – 5300 саженей, в 1612 г. – саженей. Дрова считались в саженях, будучи сложенными в поленницу, составлявшую по длине и ширине одинаковый размер в одну сажень (213 см). Глубина такой поленницы была чуть более полуметра – 54 см. В 1669 г. во всех двадцати усольях Соловецкого монастыря было заготовлено 310 649 саженей и 88 098 возов дров.

Соль варили в зимний сезон, с декабря по апрель, поскольку летом пресная вода и морские течения мутили рассол.

Рассол вываривался в црене в течении нескольких часов, затем соль сушили на полатях («сугребах») и сносили в амбры. Одна операция по выварке соли называлась «варей», а время, отведённое на одну «варю», – «ночью». В XVIII—XIX вв. в одну «варю» получали от 50 до 100 пудов соли, в XV—XVII вв. – меньше. В 1610 г. в Куйском усолье 3 црена действовали 286 ночей, в 1611 г. – 376 ночей, в 1612 г. – 240 ночей.

Усолье состояло из нескольких варниц, амбаров для хранения соли, кузницы, изб, где жили работные люди, часовни или церкви. Бывали там и скотные дворы. Крупные усолья представляли собой целые слободы, например, в 1669 г. в Пурнемском усолье жили 108 рабочих, не считая их семей. Мелкие усолья состояли из 4—5 изб. Как уже говорилось выше, обеспечение работников соляных промыслов лежало на монастыре. В 1590 г. на обеспечение четырнадцати усолий (на них было 26 цренов) и дворов в Турчасове и Пертенеме Соловецкий монастырь потратил 1 400 рублей деньгами, а также припасами – 4 200 четвертей ржи (27 300 пудов), 600 четвертей овса (3 000 пудов), 105 пудов масла и проч. В 1671 г. только за рожь для всех работников соловецких усолий монастырь уплатил 2 312 рублей, в 1674 г. – 5 197 рублей. Управляли усольями монахи-приказчики.

Соль собиралась в рогожи (мешки) и с началом навигации сплавлялась по рекам в Турчасов, Каргополь, Устюг, Великий Новгород, Вологду, Кострому, Ярославль. Главным центром соловецкой соляной торговли была Вологда. Доставка туда огромного каравана с соляными рогожами представляла собой задачу особой сложности. Для перегрузки соли из амбаров на суда (насады и дощанники) нанимались сотни грузчиков. В 1603 г. монастырский соляной караван состоял из шести насадов и двух дощаников, на которых везли 3 430 рогож общим весом 102 503 пудов. Для его перегрузки были наняты в Устюге 314 человек. В Тотьме их количество увеличилось до 592 человек. В 1620 г. было продано 76 018 пудов на сумму 6 194 рублей; затраты на транспортировку составили 828 рублей 23 алтына. В 1638 г., соответственно, 105 510 пудов, 11 342 рублей и 1 384 рубля. В 1644 г. – 125 056 пудов, 14 792 рублей и 1 870 рублей. Таким образом, расходы на транспортировку составляли более 10% от выручки. Если не удавалось продать всю соль в Вологде, её везли на возах в Москву. Часть соли поморские торговцы покупали на месте производства, на усольях.

Соляной промысел Соловецкого монастыря в Поморье был огромной мануфактурой. В этой хозяйственной деятельности участвовали тысячи людей, крестьяне поморских сёл и деревень, торговцы Холмогор, Турчасова, Великого Новгорода, Устюга, Тотьмы, Вологды и других городов и слобод. Для Соловецкого монастыря соляной промысел был предметом особой гордости, очередным напоминанием, что эта обитель – особая, «не в образец» иным. 

«Искони вечных никаких вотчин за Соловецким монастырем нет, питаются они своими трудами: от начала жития преподобных Зосимы и Савватия чудотворцев у моря соль варят…»

Другие монастырские промыслы

Представление о хозяйственной деятельности Соловецкого монастыря будет неполным без других промыслов, развивавшихся на острове и в поморских вотчинах обители.

Древнейшим монастырским промыслом было рыболовство. В основном ловили беломорскую сельдь, которая шла для внутреннего употребления и на продажу. Также известен промысел сёмги, зубатки, а с XVIII в. – наваги. Промысловые участки на побережье именовались «тонями». Здесь стояли избы для рыбаков, амбары для рыбы и хранения сетей. Тони мерялись неводами. В конце XVI—начале XVII вв. на Большом Соловецком промысле было 27 неводов, на которых действовали 15 карбасов и 4 крупных судна. Многие рыболовные тони монастырь сдавал в аренду местным крестьянам-рыбакам. На острове ловили рыбу в озёрах. Ещё при игумене Филиппе были устроены искусственные пруды для разведения рыбы.

На Соловецких островах также промышляли нерпу, лахтака (тюленя) и белуху. Этот промысел именовался «мурманским». Из морского зверя топили сало для нужд монастырского хозяйства. На нерпу и тюленя охотились круглый год, били на льду и на берегу.

Белое море в окрестностях Соловецкого монастыря. Автор фото Игорь Георгиевский, GeoPhoto.ru

В монастырских вотчинах на материке в Кемской и Керетской волостях добывали слюду, игравшую важную роль заменителя стекла. Русская слюда также шла на экспорт в Западную Европу. Крупнейшие месторождения слюды были в Керетской волости, здесь ежегодно добывали более четырёхсот пудов. В некоторые годы слюдяной промысел по доходности занимал второе место за соляным. В 1660-е гг. ежегодно продавалось в среднем 315—325 пудов слюды на сумму до тысячи рублей. На местах добычи слюды, которые именовались «вараками», ставили амбары, кузницы, избы и келью келья старца-приказчика.

На Керети, в Кеми, на Варзуге и в некоторых других поморских волостях добывали речной жемчуг. Этот промысел не приносил дохода, но жемчуг использовался в монастырских мастерских для изготовления окладов икон и иной церковной утвари. Среди других монастырских ремёсел широкое распространение имело изготовление различных деревянных изделий, в том числе посуды и инструментов, икон, крестов. С XVI в. известно косторезное дело. В XVIII—XIX вв. из дерева и кости вырезались кресты и ложки, пользовавшиеся большим спросом у паломников. Как и в любом другом крупном монастыре, на Соловках были свои плотники, кузнецы, каменщики, гончары и ремесленники других профессий, как монахи, так и бельцы.

*    *    *

Суровая природа Соловецкого архипелага и Беломорья создали особый уклад хозяйственной и экономической деятельности. Житель Русского Севера, менее зависимый от земли, чем крестьянин центральных уездов, был лёгок на подъём, предприимчив, смекалист, свободолюбив. Бедная природа Беломорья пробуждала активную мысль и заставляла совершенствовать технологии. Разветвлённое и сложное хозяйство Соловецкого монастыря стало порождением местных условий, аскетичного подвижничества и деятельной инициативы.

Здесь, в полумраке полярной ночи, на самом краю Русской Земли, соловецкие старцы уповали на Бога, молитвенную помощь чудотворцев Зосимы и Савватия и на собственное трудолюбие. На соловецких соляных промыслах, лесных порубках и рыбных тонях ковались твёрдые, независимые и правдолюбивые характеры. В XVI в. митрополит Филипп восстал против кровавой опричнины, а спустя столетие соловецкая братия поднялась против нового «антихристова предания». В истории Соловецкого монастыря вдохновенное стояние за правду и тяжкая повседневная работа неотделимы друг от друга.   

Автор: Шокарев Сергей Юрьевич, кандидат исторических наук, доцент кафедры источниковедения Историко-архивного института РГГУ. 

Литература и источники:

Акты социально-экономической истории Севера России конца XV—XVI в. Акты Соловецкого монастыря. 1479—1571 гг. Л., 1988.

Акты социально-экономической истории Севера России конца XV—XVI в. Акты Соловецкого монастыря. 1572—1584 гг. Л., 1990.

Богданова А.В. Соловецкий монастырь в Екатерининскую эпоху: из истории секуляризационной реформы 1764 года. М., 2017.

Борисов А.М. Хозяйство Соловецкого монастыря и борьба крестьян с северными монастырями в XVI—XVII веках. Петрозаводск, 1966.

Критский Ю.М. Промыслы и ремесла северного крестьянства и Соловецкого монастыря XV–XX вв. // Соловецкий сборник. Вып. 3. Архангельск, 2006. С. 218—255.

Савич А.А. Соловецкая вотчина в XV—XVII веках. Пермь, 1927.

Чумичева О.В. Соловецкое восстание 1667-1676 годов. 2-е изд. М., 2009.