Сейчас в Архангельске

12:01 3 ˚С Погода
18+

Форт святого Михаила на Аляске

Самое северное торговое поселение в Русской Америке.

Нероссийская Арктика Михаил тебеньков Форт святого михаила Русская америка Лаврентий загоскин
Андрей Епатко
13 мая, 2022 | 14:59

Форт святого Михаила на Аляске
Форт святого Михаила. Гравюра выполнена после 1867 года. На переднем плане справа – две женщины. Одна из них в американской фетровой шляпе. 


Многие, кто интересуется историей Русской Америки, наверняка, слышали о форте Росс, расположенном в далекой солнечной Калифорнии. О форте или, как чаще его называют, – редуте святого Михаила – известно гораздо меньше. Именно об этом, некогда самом северном, торговом поселении русских на Аляске и пойдёт наш рассказ…


Самый северный редут

Редут святого Михаила был возведён экспедицией Русско-американской компании в 1833 году. Тогда же начальник экспедиции – Михаил Тебеньков – назвал российское укрепление в честь своего святого – Михаила Архангела[1].

Форт, о котором пойдёт речь, расположен в заливе Нортон, названном так его первооткрывателем Джемсом Куком в честь Флетчера Нортона, спикера палаты общин Великобритании[2], видимо, имевшего какое-то отношению к кругосветному плаванию великого мореплавателя.        

До нас дошло единственное в своём роде описание форта святого Михаила, составленное в 1842 году лейтенантом Лаврентием Загоскиным, известным морским офицером и неутомимым исследователем Русской Америки. Загоскин сообщает, что с начала основания редута при нём находилось пять служителей. В 1830-е годы строений здесь было так мало, что команда располагалась в одной казарме с товарами, предназначенными для торговли с аборигенами. Казарма была срублена и перевезена из Ново-Архангельска -- тогдашней столицы Русской Америки. Тут же стояла специальная «каланча» -- вышка, с которой часовые обозревали окрестности.

Согласно Загоскину, в 1842 году форт святого Михаила располагал следующими строениями: 

  1. Дом для управляющего редутом
  2. Казарма для служителей
  3. Два магазина – товарный (меновой) и провиантский (продуктовый)
  4. Амбар для хранения «туземных» запасов (видимо, речь идёт об охотничьих трофеях)
  5. Баня и кухня «в одной связи» (то есть под одной крышей) 

Все эти строения были обнесены деревянным глухим забором высотой в три с половиной метра. В юго-западной и северо-восточной оконечностях ограды были «вделаны» две «будки», из бойниц которых торчали жерла шести пушек, защищавших эту маленькую крепость. 

Вне ограды находились:

  1. Кузница
  2. Кажим (?) для приезжающих туземцев
  3. Часовня (построенная в год посещения Загоскиным форта – в 1842 году) 

Офицер также сообщает, что в 1845 году при редуте св. Михаила действует «особый священник для христиан-туземцев». Именно тогда правителем Русской Америки было принято решение о строительстве там церкви, которая изображена на двух редких гравюрах форта.


  Форт (редут) святого Михаила. С «эскимосского рисунка». Изображение выполнено после продажи Аляски (1867 г.) -- над фортом развевается американский флаг.


Нападение индейцев

Редут этот, как метко замечает Загоскин, «имел свою годину испытаний и славу Русского имени»…

В 1836 году туземные торговцы, проживающие на соседних островах, вздумали уничтожить редут. Причина их недовольства была в том, что до прибытия русских именно они собирали обильную дань с берегов залива Нортон; теперь же их место заняли русские, и они не могли с этим смириться…

Под видом торговцев индейцы прибыли к форту на десяти байдарках. Усмотрев время, когда команда редута разойдётся по своим работам, незваные гости неожиданно напали на лодку с работниками, отправившимися за лесом. В результате атаки один из россиян был убит, семеро -- ранены. Положение спас архангельский мещанин Курепанов, который повёл оставшихся служителей форта на индейцев. «За мной, ребята, Бог нам на помощь!» - вскричал он и первый разрядил ружье по аборигенам. Индейцы ответили тучей стрел…

К счастью, Курепанов вовремя заметил «бесхозную» байдарку неприятеля. Он спихнул её в воду и приказал товарищам прыгать в судно. Затем русские отгребли на безопасное расстояние, откуда продолжали отстреливаться из ружей.

Когда байдарка во главе с Курепановым подошла к форту – наши герои уже теряли сознание от потери крови: все были ранены стрелами.

В полночь Курепанов и его товарищи буквально доползли до ворот редута… Спасённым тотчас оказали медицинскую помощь, а форт принял все необходимые меры к «усилению», расставив по периметру несколько дополнительных пушек и часовых… Больше индейцы никогда не предпринимали попыток уничтожить российское укрепление на Аляске. 


Повседневная жизнь Форта святого Михаила

Но вернёмся к описанию Загоскина…

Редут святого Михаила расположен на склоне небольшого мыса, возвышающегося на девять  метров над уровнем моря. Колодец, вырытый при форте, имеет глубину около семи метров, и если заглянуть вниз, то открываются интересные слои – ряды глинистых пластов и льда. Толщина каждого пласта – до полуметра.

Верхний слой острова составляет кочковатая тундра. Из ягод здесь можно встретить голубику, морошку, шикшу и бруснику. Из съедобных растений Загоскин называет дикую петрушку, дикий щавель и крапиву. Туземцы же – в голодное время – употребляют коренья, называемые ими умогнат-ят.

Пролив, отделяющий остров святого Михаила от материка, состоит из многих каналов, которые, при впадении в море, соединяются в один. В 1841 году с одного из корабля передали футшток – прибор для измерения приливов и отливов. 

«Для наблюдений за этим, - пишет Загоскин, - был приставлен грамотей Печорский мещанин, промотавший всё своё достояние на тамошних [пьяных] посиделках. Я любопытствовал видеть его черновой журнал. Не зная румбов компаса, он означал ветры по заметным местам в окрестностях редута: с реки, из канавы, со Стефенса [мыса]; высоту приливов писал: семь с верхом, шесть без пальца и проч.»

Загоскин обращает внимание, что приливы и отливы при редуте «суть неправильны – в летние месяцы не замечается более одного прилива». Он объясняет это явление особым положением берегов и характерными направлениями ветра.

Еще одна проблема, с которой столкнулись служители форта, – довольно высокий уровень воды, что нередко приводит к наводнениям. 

«Сказывают, - продолжает Загоскин, - что при основании редута, одна из туземок прилежащего берега не советовала селиться на настоящем месте, утверждая, будто на её памяти, оно было дважды потопляемо; слова её были приняты за басню, но справедливость наводнений подтверждается крупными, полусгнившими брёвнами, находимыми на возвышенностях острова, в удалении от берега более нежели на милю».

Загоскин отмечает, что весь остров усеян озёрами, многие из которых соединены между собой канавками, через которые легко перепрыгнуть. Почти все озёра являются отличным запасом пресной воды – за исключением нескольких прибрежных водоёмов, которые разбавлены морской водой.

Впрочем, служители редута редко ходят к озёрам, а пользуются водой, которая скапливается в ямках, образованных от таяния снегов и от дождей. Чистую же, «здоровую» воду они получают из родников, находящихся на «матёром» берегу – прямо напротив редута.

Что касается леса для построек – это ещё одна проблема форта, служителям которого приходится ездить за лесом на остров Стюарт или на материк -- иногда миль за двадцать. Бывает, что вместе со льдом к берегу прибивает какие-нибудь стволы, дрейфующие в море. Тогда их собирают и канатами тащат к форту.

Относительно пропитания место редута не очень выгодное. В лучший рыбный год (во время хода рыбы) – часть её, сверх употребления, засаливается впрок. Но это мало спасает дело; поэтому командующий фортом вынужден время от времени обменивать свежую рыбу у туземцев. Впрочем, этот обмен, который ведётся на российские товары, подрывает меновую торговлю пушных промыслов.

Из рыбы на острове – из лососиного рода -- водятся горбуша, хайка, кижуча. Сверх того туземцы ловят на удочку вахню или навагу, быка, рогатку, камбалу, корюшку и морского налима. Последний особенно высоко ценится из-за своей чёрной «шкуры», употребляемой для оторочек одежды. Загоскин пишет, что за пять таких шкур жители соседних островов отдают лучшего бобра. Любопытно, что сельдь, которой никогда не бывает мало, редко попадает на стол служителей форта: она появляется ежегодно подо льдом, и потому мало добывается.

Из морских зверей аборигены ловят сетками и бьют на льду, в основном, нерп. С начала июля в залив Тебенькова заходят стада белуг, но бить их на глубине туземцы не могут – не хватает ловкости; поэтому их лов производится на соседних отмелях.

На остров святого Михаила нередко забредают стада оленей, питающихся в заливе Нортон. Волки – особенно уважаемые туземцами -- многочисленны. Норки и горностаи – редки. Выхухоль широко водится в местных озёрах - на неё никто не охотится. Совсем редки также красные лисицы, на которых охотятся из «засядок».

Из перелётных птиц на острове водятся лебеди, гуси и журавли. Они появляются над редутом в конце апреля и до исхода мая тянутся бесчисленными вереницами к берегам Северного Ледовитого океана. Лишь с августа птицы садятся на озёра острова. Загоскин отмечает, что в оба периода ловкий стрелок может набить из «засядок» до пятидесяти птиц в день. Утка же украшает стол служителей форта на протяжении всего лета.

Описывая остров святого Михаила, Загоскин также обратил внимание и на его геологическое строение. На специальные изыскания у нашего героя не было времени, поэтому он почерпнул факты из украшений туземцев: последние носят железный колчедан и зёрна янтаря «нехороших цветов».

Судя по метеорологическим наблюдениям, произведённым Загоскиным с 11 июля по 4 декабря 1842 года, лето заканчивается в этих суровых местах 7 сентября, то есть с первыми заморозками. А первый снег выпал на острове в ночь с 28 на 29 сентября. Сплошным же льдом же бухта покрылась только 20 октября.

Ознакомившись со старыми метеорологическими журналами, Загоскин сделал вывод, что лёд встаёт в заливе Тебенькова в одно и то же время, иногда запаздывая на три дня.

Что касается «хлебопашества», то из-за тундристой почвы заниматься им на острове невозможно. Однако, по мнению Загоскина, здесь вполне могло бы быть развито скотоводство: близ форта легко можно запасти сена на сорок-пятьдесят голов рогатого скота. Загоскин полагает, что якутские лошади, выгребающие корм из-под снега, вполне «усвоились бы» с этим суровым климатом.

Описывая огород, принадлежащий редуту, офицер пишет, что русские ставят много «опытов» огородничества. Например, опыт с посадкой капусты, редьки и репы был очень удачным. Такого же результата, по его мнению, можно было бы ожидать и от разведения картофеля.

Загоскин сообщает, что при заселении этой части Аляски из домашних животных были найдены только собаки. Свиней нет, хотя, судя по обилию кореньев, служители компании вполне могли бы разводить последних.

Туземцы живут на острове лишь в двух местах: близ редута (это место именуется Тачик: на здешнем наречии -- залив или бухта) и на мысе Стефанс. Первое поселение было многочисленно до тех пор, пока его не посетила оспа: в 1842 году Загоскин насчитал здесь всего девятнадцать туземных душ. На Стефансе обитают сорок пять туземцев. Соседство с русскими доставляет им редкую возможность обеспечить себя европейскими товарами. Туземцы занимаются исключительно запасанием продовольствия, избытки которых обменивают в редут.

Завершая описание форта святого Михаила, Загоскин пишет, что при посещении острова священником в 1844 году все здешние туземцы беспрекословно приняли христианство.

    

  Жители Алеутских островов. Рис. Людвига Хориса. 1815 г. Экспедиция Отто Коцебу на бриге «Рюрик».


Автор: А.Ю. Епатко,  ст. научный сотрудник Государственного Русского музея.


[1] Любопытно, что десять лет спустя Тебеньков станет главным правителем Российских колоний в Америке (до 1850 года), причём довольно успешным. Во время пребывания на этом посту он завёл оживлённую торговлю с Сан-Франциско и Сандвичевыми островами (Гавайями). При Тебенькове на вервях Ново-Архангельска активно производилась починка кораблей, не только компанейских, но иностранных. Во время его правления в Ново-Архангельске был построен новый Михайловский собор. Из достижений Тебенькова можно отметить экспедицию, посланную им для исследования реки Юкон в 1847 году. В том же году небольшая партия была отправлена для исследования Медной реки на Аляске. Крупным достижением Тебенькова было составление им подробного большого Атласа Тихоокеанского побережья Америки. Подобно именам других правителей Русской Америки, имя Тебенькова увековечено на картах Аляски: его именем названа гора на север от обширного залива Якутат, мыс на острове Уналашка и глетчер на Кенайском полуострове. Интересно, что все эти названия были даны уже после продажи Аляски американской администрации.

[2] На русских картах залив обычно именуется «Нортоновым».

 





далее в рубрике