"Город погружался в одичание": разрушение храмов в Архангельске в советское время

"Безбожная пятилетка"

В начале ХХ столетия архитектурный облик Архангельска формировали соборы и церкви. В городе находилось тридцать четыре культовых сооружения. От улицы Архиерейской (ныне – Урицкого) и до Соломбалы вдоль реки Северной Двины тянулась череда храмов, представляющих собой единый ансамбль. Его центрами были Михайло-Архангельский монастырь и Свято-Троицкий кафедральный собор. После 1917 года советская власть развернула борьбу с церковью. Разрушение храмов и монастырей в последующий период истории страны приобрело массовый характер: из тридцати четырёх храмов Архангельска семнадцать были разрушены, одиннадцать – национализированы. Они были превращены в спортзалы, клубы, общежития и пр., в 1930-е годы в них проживали раскулаченные крестьяне, высланные в Северный край[1].

С 1920 года все храмы в СССР стали принадлежать государству. В 1925 году был создан Союз воинствующих безбожников, начали издаваться журналы «Безбожник» и «Антирелигиозник». В них были опубликованы несколько статей, посвящённых борьбе с религией в Архангельской области. Периодическая печать 1928 г. называет главной задачей антирелигиозной работы преодоление роста влияния православного духовенства на население деревень. Для этого в печати призывали заменять церкви избами-читальнями[2]. Северный край превратился в регион, где антирелигиозная работа велась очень активно. Когда в 1932 году в стране была объявлена «Безбожная пятилетка», Архангельск активно включился в её выполнение. В 1930 году в здании бывшего храма Рождества Христова был создан Антирелигиозный музей, местные власти регулярно организовывали конференции и семинары Союза воинствующих безбожников, повсеместно читались доклады о методике индивидуальной антирелигиозной работы[3].

Символическое значение для Архангельска приобрёл Свято-Троицкий кафедральный собор, разрушенный в 1929 году. Язык статей, посвящённых необходимости его разрушения, формирует новое сознание. Они написаны в духе воинствующего атеизма. В 1928 г. в областной газете «Волна» публикуется заметка «Построим дом культуры на месте кафедрального собора»[4], посвящённая предстоящему открытию Дома культуры на месте Свято-Троицкого кафедрального собора. Её автор противопоставляет старую культуру новой, для этого он использует инвективу («уродовать», «архиерейский могильник» и др.), сниженную лексику («собор своё отжил», «…колокола намозолили глаза», «…нам дороже хороший клуб, чем угрюмые своды архиерейского могильника»)[5] и т.п. Будущий Дом культуры, по мнению власти, должен был стать одним из самых больших сооружений в городе[6].

Среди всех публикаций, посвящённых судьбе собора, только статья краеведа А. Попова отстаивает необходимость его сохранения[7]. Её автор обладает широким культурным кругозором, он хорошо знает историю Архангельска, является верующим человеком. За свои взгляды в 1937 г. А.Попов был репрессирован. В статье он писал о падении роли культуры в Архангельской области, о том, что музеи потеряли значение для развития региона, что разрушены и уничтожены предметы искусства, а уникальная культура Архангельской области перестала изучаться. Весной 1929 года храм был разобран. По заданию краеведческого музея «разбираемый» кафедральный собор фотографировал профессиональный фотограф Б.Ф. Оттлие, за что, как и А. Попов, был арестован в 1937 г.

В течение нескольких лет я собирала материал, посвящённый воспоминаниям жителей Архангельска о разрушении и закрытии храмов. Среди них – работники музеев, библиотек, учителя, краеведы, информацию они, в основном, почерпнули из книг, СМИ, лекций и экскурсий и, в меньшей степени, со слов старшего поколения. Никто из них не является свидетелем разрушения и осквернения храмов. Некоторые из архангелогородцев говорили, что, когда происходило разрушение здания Свято-Троицкого собора, люди, ломавшие его, долго не могли сдвинуть с места купола собора, как будто им мешала сделать это какая-то сила. Некоторые из горожан утверждали, что во время разрушения были слышны непонятные стоны, крики, плачи:

В этих рассказах сохраняется вера в чудесные вмешательства высших сил в деяния людей. Непочитание святыни, по мнению моих респондентов, не может остаться безнаказанным. В их рассказах сохранился мотив кары Божьей и возмездия.

История как наказание

Места, на которых находятся храмы и монастыри, обычно имеют положительную маркировку, но когда храм подвергается разрушению, то место, на котором он стоял, приобретает в народной традиции отрицательную оценку. Представление о его «нечистоте» близко запретам на строительство дома на месте пожарища, развилке дорог, кладбища в традиционной культуре. Эти представления переносится и на здание, построенное на месте бывшего храма или монастыря. В 1931 году на фундаменте Свято-Троицкого собора и из его кирпичей был построен Архангельский театр драмы имени М.В. Ломоносова. До последней перестройки здания театра в нём со стороны Набережной Северной Двины были сохранены стены собора. К сфере традиционных представлений можно отнести утверждение, что по этой причине театр всегда будут преследовать неудачи.

  Архангельский театр драмы, построенный на месте Свято-Троицкого кафедрального собора. Фотограф Орлов. Май 1934 г.

Один из респондентов, объясняя, почему нельзя строить новые здания на месте бывших храмов, привёл в ответ на наш вопрос пословицу: «Свято место пусто не бывает»,  и объяснил её значение тем, что святое место сохраняет свою энергию. Дополнительную сакральность храму, по представлениям респондентов, придаёт мифологический сюжет о том, что место для его строительства было выбрано Петром I во время его приезда в Архангельск.

Жители города, имеющие образование и религиозные убеждения, на вопрос о наказании святотатцев говорили, что наказанием за отношение к церкви в советский период является судьба страны в ХХ веке, которая привела её к разрушению:

Они считают, что идеология советской власти оторвала русских от своей культуры и национальной истории; в отличие от других респондентов, они имеют образование и хорошо знают историю страны:

Архангелогородцы, считающие, что в советский период истории нашей страны произошёл культурный разрыв, имеют свою гражданскую позицию: в их ответах присутствует мотив коллективной вины. Революция 1917 года и события, вызванные ею, оцениваются ими как катастрофа:

Периоды мирной жизни церкви и последующего гонения на неё противопоставляются в ответах как культура / одичание, культура / деградация. О последствиях гонения на церковь эта часть респондентов говорит: «Город погружался в одичание». Часть респондентов, имеющих развитую локальную идентичность, испытывает ностальгию по утраченному городу. Свято-Троицкий собор они называют духовным центром губернского города, считают, что факты региональной истории позволяют глубже понять историю страны и судьбу всей нации. В рассказах этой части респондентов появляется мотив общего греха и общей вины.

Память новых поколений

Во второй половине 1980-х годов в стране меняется политика памяти, происходят демократические перемены, раскрываются белые пятна истории, что находит отражение в исследованиях, СМИ и фольклорно-речевом религиозном дискурсе. После 1988 года происходит увеличение количества православных культовых построек: церквей, часовен, поклонных крестов. В период трёх последних десятилетий количество церквей в Архангельской области значительно выросло. Появление культовой постройки для жителей населённых пунктов Архангельской области – событие, которое активизирует религиозную жизнь, влияет на коллективную память, актуализирует проблемы религиозной идентификации, а также находит отражение в истории города.

Практически все опрошенные нами жители Архангельска, независимо от уровня знаний о истории города, своих религиозных убеждений и воцерковлённости, отрицательно относятся к событиям, связанным с разрушением и осквернением культовых сооружений.

В фольклорно-речевой практике жителей г. Архангельска существуют рассказы о чудесных знаках и знамениях, сопровождавших восстановление храмов. В них, как правило, указывается на сакральный статус места, на котором вновь строятся культовые сооружения, что подтверждается каким-либо божественным знаком. Например, в пригородной деревне Лявле, по рассказам старожилов, во время восстановления Успенской церкви в алтаре начал бить источник, исчезнувший после её закрытия. Подобные рассказы являются противоположностью нарративам о разрушении храмов. Основным их мотивом является мотив благословения свыше места, на котором возрождается святыня.

В Архангельске, по сравнению с другими регионами, традиция религиозного рассказа имеет ограниченное распространение, несмотря на грандиозный масштаб разрушения культовых сооружений. Исследование архангельского религиозного рассказа позволяет сделать вывод о том, что идеология советского времени привела к тому, что в советский период истории люди потеряли уважение к культуре своих предков, оказался разрушен и сам культ предков, лежавший в основе народной культуры, о чём свидетельствует осквернение прихрамовых могил, некрополей и утрата памяти об этих событиях. Ответы наших респондентов демонстрируют, что рассказы о разрушении храмов утратили свою актуальность, что разрыв культурной традиции был обеспечен десятилетиями антирелигиозной деятельности, умолчанием информации старшим поколением архангелогородцев и недостаточной просветительской деятельностью культурных и образовательных организаций и деятелей Архангельска.

Разные поколения исполнителей демонстрируют различные ценностные ориентиры. Поколением, являвшимся свидетелем разрушения храмов, осквернение церкви осознаётся как грех. Это представление оно смогло передать своим потомкам, хотя многие их них уже не являются верующими людьми, но при этом сохранили религиозное речевое поведение. Рассказчики не только воспроизводят ситуацию того времени, но и сопрягают ее с последующими временами и будущим поколений. Рассказы более молодых поколений (родившихся после 1950 года) о святотатстве потеряли эту оценочность, они воспроизводят ценности, связанные с советским периодом жизни, отрицавшим религию и относящим её к области суеверий и предрассудков. Свято-Троицкий кафедральный собор превратился в своеобразное «место памяти», которые обеспечивают единство архангельского сообщества.

Религиозные нарративы являются частью культурной памяти архангельского сообщества, в то же время появление новых культовых объектов актуализировало потребность части местного сообщества в получении информации об истории архангельских храмов. Исследование позволило сделать вывод о том, что местные музеи, учителя, учебники, культурные и образовательные учреждения не оказывают большого влияния на знания жителей Архангельска о своей культуре. Исключение составили респонденты, являющиеся членами «Преображенского братства», которые хорошо знают историю своего города и церкви.

[1] Северный край был образован постановлением ВЦИК РСФСР от 14 января 1929 года. В его состав входили Архангельская, Вологодская, Северо-Двинская губернии и Коми автономная область. Центром края стал Архангельск.

[2] Окладников А. Антирелигиозная пропаганда в деревне (Архангельская губерния) // Антирелигиозник. 1928. № 4. С. 70.

[3] АОКМ КП-26098 /1 п; КП-5310 / 1, 2, 3 п; АОКМ. Оп. 3. Д. 36. № 2.

[4] Построим дом культуры на месте кафедрального собора // Волна. 1928. 14 сент.; Сотни рабочих за ДК // Волна. 1928. 25 сент.

[5] Очаг дурмана рушится. Разборка крыши собора // Волна. 1928. 25 сент. С. 4.

[6] Там же.

[7] Попов А. Н. Гибнут памятники уникальные: Письмо из 1926 года / Публ. Ю. В. Дойкова // Правда Севера. 2001. 24 мая. С. 10.