Арктические мотивы Крымской войны

Белое море. Атака русского поселения фрегатом «Миранда» и корветом «Бриск». Август 1854 г. Французская литография

В предыдущей статье рассматривались планы установления британского протектората в Поморье в эпоху Смутного времени. В дальнейшем противоречия между морской и континентальной державами – Великобританией и Россией – лишь усугублялись. И Арктика не осталась в стороне…

Зоной соприкосновения интересов Британской и Российской империй традиционно принято считать южное «подбрюшье» России: Среднюю Азию (непосредственное поле битвы The Great Game, Большой Игры), Закавказье, Причерноморье. Однако непосредственные границы между «британским львом» и «русским медведем» проходили не где-нибудь, а именно на севере. Правда, весьма непродолжительное время и в «соседнем», южном полушарии.

Англо-русская конвенция 1825 года устанавливала границы владений в Британской Колумбии: пограничная черта на западном побережье Северной Америки, примыкающем к Аляске, проходила на всем протяжении российского сектора береговой полосы, от 54° с. ш. до 60° с. ш., по вершинам гор Берегового хребта, но не далее 10 морских миль от кромки океана и учитывала все изгибы побережья.

Указанные территории принадлежали Североамериканской российской компании, которая не осваивала свои владения в глубь континента, так как этому препятствовал сложный рельеф Скалистых гор. За горным хребтом простиралась Британская Колумбия; на бытовом уровне и русскими, и аборигенами полагалось, что эта естественная преграда и есть административная граница между государствами. При этом русская сторона никогда не делала попытки переходить за Скалистые горы, хотя на протяжении почти полустолетия там простиралась абсолютно безлюдная территория. Предполагалось, что в ходе начавшихся в Петербурге русско-английских переговоров в феврале 1825 года «естественная граница» будет всего лишь перенесена на бумагу, о чем руководители Компании и сообщили Александру I как своему пайщику.

Но вышло иначе:

«Однако британская сторона упорно отказывалась от проведения границы по естественным рубежам и потребовала установить ее на расстоянии ровно 10 миль от кромки воды во всех пунктах русской прибрежной территории, что, учитывая крайне извилистую линию тамошних берегов, создавало настолько неудобную, вычурную и длинную линию границы, что ее просто было невозможно ни технически демаркировать, ни практически соблюдать и охранять. Очевидная нелепость и намеренная враждебность английского требования относительно линии границы побудили руководство Компании обратиться непосредственно к царю с настоятельной просьбой не решать этого вопроса формально и не идти на поводу английских требований», − В.В. Похлебкин «Внешняя политика Руси, России и СССР за 1000 лет в именах, датах, фактах». Выпуск II, Книга 1

Как полагает В. Похлебкин, уступки российского самодержца объясняются просрочками в выплате займов голландским и английским кредиторам после экстренных расходов времён наполеоновских войн. В 1815 году Англия «помогла» царю заплатить проценты и выступила поручителем. В качестве благодарности Александру пришлось уступать арктические территории.

Российские владения в Северной Америке, 1835 г.

В дальнейшем противоречия между великими державами только усложнялись, что в итоге привело к открытому противостоянию – Крымской войне 1853–1856 гг. Этот конфликт явился переходной формой к новому типу военных конфликтов высокой интенсивности, отчего Крымскую войну называют еще «нулевой мировой войной», «первой глобальной войной» и т.п. Объясняются подобные именования рядом существенных отличий от «галантных войн» прошлого: количеством театров военных действий, весьма удаленных друг от друга, вовлеченностью большинства великих держав в противостояние, длительностью конфликта, а главное – повсеместным использованием технологических новшеств, порожденных промышленной революцией. Так, в составе флотилии, отправившейся в Белое море, включили два паровых шлюпа. Правда, это мероприятие вызвало определенные затруднения в снабжении кораблей углем – арктическая логистика уже в те времена была крайне затратной... Неприятелю пришлось заключать отдельный контракт на поставку 400 тонн угля в Северную Норвегию (порт Хаммерфест) для беспрепятственного возвращения эскадры к британским берегам.

Английскую эскадру, состоящую из 26-пушечного фрегата «Эвридика», 14-пушечного парового шлюпа «Бриск» и 14-пушечного парового шлюпа «Миранда», возглавил прославленный мореплаватель сэр Эразмус Омманей (Оммани). Сорокалетний флотоводец, будущий адмирал, рано начал карьеру и уже в 13-летнем возрасте принял участие в Наваринской битве. Возможные трудности плавания в студеных водах не пугали Оммани: к тому времени англичанин уже не единожды побывал в Арктике. В 1835 году в звании лейтенанта на транспортном судне он отправлялся в Баффинов залив для спасения китобоев, застрявших во льдах. Вскоре за успешное выполненное задание Оммани получил особую благодарность Адмиралтейства.

Позже в качестве заместителя командира на корабле Assistance («Помощь») Оммани участвовал в поисках пропавшей экспедиции сэра Джона Франклина, пытавшегося преодолеть северо-западный проход. Спасатели исследовали побережье острова Принца Уэльского, организовав санные разъезды, и острова Бичи, где обнаружили останки давно покинутого лагеря. За проведенные изыскания англичанин удостоился Арктической медали.

Томас Сьюэлл Робинс. Корабль «Помощь» во льдах. Холст, масло. 1853 г. Национальный морской музей (Великобритания)

К началу войны сэр Эразмус состоял в членах Королевского географического общества и Королевского общества. На современной карте российской Арктики есть остров его имени в составе архипелага Земли Франца-Иосифа. Впоследствии, в 1877 году, за свою научную деятельность в Арктике Оммани посвятили в рыцари.

Впрочем, действия сэра Эразмуса во время Беломорской компании по отношению к нашим соотечественникам оказались далеки от идеалов рыцарства…

Основной целью британской эскадры в водах Баренцева и Белого морей стало разрушение экономической инфраструктуры (предусматривалась возможность захвата Архангельского порта) и прекращение торговли.

Новизна «нулевой мировой войны» диктовала свои правила – немаловажным «бонусом» операции Адмиралтейством рассматривались политические дивиденды от демонстрации мощи Royal Navy, ведущего войну с русскими на широком фронте от Севастополя до Аландских островов, от Колы до Петропавловска-на-Камчатке. Другой немаловажной особенностью нового типа конфликтов стало влияние коммерческих интересов британских торговцев на планирование военно-морских операций.

На излете наполеоновских войн Архангельск переживал «золотую пору»: импорт в 1809–1812 гг. возрос вдвое, а экспорт – в полтора раза. Реальность сложившейся к тому времени торговой практики в Беломорье была такова, что британские купцы за русские товары платили авансом. Обеспокоенные негоцианты активно лоббировали свои интересы, выступая против возможной блокады портов. Министр торговли Джордж Кларендон заявил, что сначала необходимо решить проблему предварительной оплаты товаров, прежде чем приступать к возможной блокаде. В результате, чтобы не нанести ущерб собственной торговле, англичане только и могли, что атаковать русские суда, вышедшие в море. Впрочем, военно-морской министр Джеймс Грейам был иного мнения, заявляя в частных беседах, что блокада все же будет установлена.

Однако гидрологическая обстановка вблизи устья Северной Двины не позволила англичанам войти в реку и приблизиться к Архангельску. Крейсерствуя вдоль побережья, неприятельская эскадра 6 июля 1854 года подошла к Соловецким островам.

Стоит отметить, что еще одной технологической новинкой, активно используемой на этой войне, стал телеграф. И если в Черном море на первом этапе конфликта попытка «покомандовать» по телеграфу из Лондона лишь вносила сумятицу, то здесь, в Беломорье, в силу известных обстоятельств командующему Оммани была предоставлена определенная свобода действий. Однако появление телеграфа имело и опосредованное последствие: информационное сопровождение конфликта стало совершенно иным, кратно возросло значение периодической печати.

Военный моряк Оммани совершил политическую ошибку, допустив бомбардировку монастыря, столпа северного православия (подробнее о ходе военных действий можно почитать здесь).

Узнав об осаде Соловков, русская печать взорвалась, взывая к патриотическим чувствам. Известный публицист Михаил Погодин писал в «Московских ведомостях», что нападением на Соловецкий монастырь англичане вызвали ненависть целой нации без каких-либо выгод для себя. Противнику вновь попеняли за их вероломство: ведь в споре за святые места в Палестине (формального повода конфликта) христиане-англичане встали на сторону мусульман-турок.

Последующее сожжение англичанами собора Воскресения Христова в Коле 11 (23) августа лишь усугубило ситуацию. Собор, возведенный из необычайно толстых бревен, был самым грандиозным сооружением на берегу Северного Ледовитого океана: крест главного купола возвышался над землей на 38 метров; помимо колокольни, собор имел 23 главы. Чудо русского зодчества сгорело дотла, а лондонские газеты громогласно заявили о победе над «русским портом Колой» или даже «столицей русской Финляндии»…

Автор неизвестен. Английский корабль «Миранда» разрушает город Колу

Отныне противостояние великих держав выходило на принципиально иной уровень. Теперь российская Арктика переставала быть мирной периферией. Последующие события Первой мировой войны это отчетливо доказали.

Впрочем, эта тема отдельной статьи…

***

Владимир Привалов, специально для GoArctic