Проверка на прочность. Возможные варианты новых форм взаимоотношений Гренландии и Дании. Часть третья

Нуук, Гренландия. Фото: Ken Mathiasen / Unsplash

Первую часть читайте здесь, вторую – здесь.

Жители Гренландии и Дании все чаще задаются вопросом о том, останутся ли они гражданами единого государства и какими будут взаимоотношения их стран через несколько лет. Поговорим о дискуссии, развернувшейся вокруг темы финансовой поддержки со стороны Дании, ежегодно получаемой островом, – и о том, как «денежный вопрос» влияет на перспективы перестройки датско-гренландской ассоциации.

«Гренландский цугцванг». Как получить суверенитет, не потеряв в деньгах?

Недавно в Гренландии прошли внеочередные парламентские выборы. По их итогам можно утверждать со всей определенностью: число гренландцев, стремящихся к тому, чтобы их родина обрела независимость от Дании – либо кардинально пересмотрела свои отношения с Копенгагеном, – растет. А это значит, что вопрос переформатирования отношений арктического острова и его европейской метрополии постепенно перетекает в практическую плоскость.

Пожалуй, революций тут по-прежнему не предвидится: как мы помним, сама модель диалога Дании и Гренландии выстроена так, чтобы не допускать «резких движений». Это система, нацеленная на амортизацию любых стрессовых тенденций и оборудованная многочисленными «предохранителями» – юридическими процедурами и переговорными механизмами. И если гренландцы инициируют разговор о независимости, он будет проходить в русле, очерченном датчанами.

Многослойные связи, выстроенные за прошедшие столетия, невозможно разорвать безболезненно. Это обстоятельство даже само по себе является сильным объективным фактором, сдерживающим разделение. Ведь в случае разворота в сторону независимости жителям Гренландии придется распрощаться со многими материальными и нематериальными благами, сопряженными с датским гражданством – доступом к европейскому образованию, карьерными перспективами, паспортом, позволяющим свободно въезжать в большинство стран мира. Но основная проблема, с которой столкнутся гренландцы и которая неминуемо станет на повестку дня, заключается в глубокой экономической зависимости острова от метрополии.

Масштабы этой зависимости могут проиллюстрировать следующие цифры. Будучи территориальным гигантом, Гренландия является экономическим карликом: ее ВВП, едва достигающий 3,3 млрд долл. США^[1], составляет всего лишь 0,8% от датского. При этом хозяйство страны прочно завязано на Данию – на долю последней приходятся порядка 60% импорта и более половины всего экспорта островной автономии. Немаловажен здесь и тот факт, что основу гренландского экспорта (более 97%) составляют рыба и морепродукты^[2]. Это – низкомаржинальные товары, широко представленные на мировом рынке. Иными словами, ничего уникального на текущий момент Гренландия глобальной экономике предложить не может – ее хозяйство на данный момент носит практически монокультурный характер, целиком и полностью завися от вывоза даров моря. Отправляться в «самостоятельное плавание» с таких стартовых позиций означает обречь себя на экономические трудности.

При этом для Копенгагена торговля с Гренландией не имеет критического значения ни в качественном, ни в количественном отношении. Во внешнеторговом балансе королевства на нее приходятся лишь считанные доли процента. В том случае, если торговые связи двух стран по каким-либо причинам прекратятся, Дания буквально не заметит потери своего контрагента, а вот Гренландии, скорее всего, придется тяжело.

Датский порт. Фото: Razvan Mirel / Unsplash

Но и это далеко не все. Глубокая экономическая зависимость острова от метрополии помножена на зависимость финансовую: Гренландия является получателем так называемой bloktilskud, ежегодной дотации от датского правительства.

Размеры и порядок выплаты этой дотации определяются уже известным нам Законом о самоуправлении от 2009 года. Сумма, перечисляемая датским казначейством на счета правительства автономии каждый год, составляет не менее 3,43 млрд. крон (более полумиллиарда долл. США)^[3]. Согласно закону, дотация защищена от инфляционных процессов, – ее размер своевременно пересматривается с поправкой на колебания курса датской валюты.

В настоящее время данная дотация оказывает серьезное влияние на экономику Гренландии. Во-первых, поскольку ее объем составляет примерно 20% гренландского ВВП, сам факт ее наличия существенно укрепляет экономику арктического острова. Ведь технически говоря, производя эту выплату, Копенгаген тем самым перечисляет почти миллион долларов на каждого жителя Гренландии в год, и это не может не сказываться на уровне жизни каждого из них. Во-вторых, за счет датской дотации гренландское правительство покрывает более половины всех бюджетных расходов региона. А это – не только новые проекты и программы развития, но и дополнительные финансовые возможности для островитян, немалая часть которых (почти половина трудоспособного населения^[4]) занята в государственном секторе экономики.

Обобщая, можно выделить такие плюсы финансовой помощи:

• возможность перераспределения финансовых потоков между относительно богатыми и бедными территориями региона;

• обеспечение финансовой безопасности Гренландии, в том числе в случае экономических кризисов;

• поддержание сравнительно высокого уровня жизни гренландцев;

• создание условий для применения более низкой ставки налогообложения.

В свою очередь, к очевидным минусам, порожденным практикой начисления дотаций, можно отнести:

• формирование устойчивой привычки населения и властей острова к бюджетной помощи и утверждение иждивенческой модели экономического поведения;

• содействие государственной монополизации экономики Гренландии, как следствие – доминирование госсектора в ущерб частному бизнесу;

• отсутствие у экономических игроков острова заинтересованности в разработке его природных ресурсов.

Как видим, неслучайно датскую дотацию часто называют «золотой ловушкой»^[5] экономики Гренландии. С одной стороны, она играет центральную роль в поддержании нынешнего уровня социально-экономического благополучия жителей острова, с другой же – прочно привязывает его к метрополии.

Фото: Dylan Shaw / Unsplash

Комментируя указанную ситуацию, датская газета Berlingske отмечает: «Трудно представить себе сценарий, при котором Дания закроет свой кошелек в тот момент, когда Гренландия получит суверенитет… Пройдут годы, прежде чем Гренландия сможет стать экономически независимой»^[8]. С последним утверждением сложно спорить: на сегодня остров представляет собой дотационную территорию. В том случае, если Гренландия выйдет из-под власти датской короны в сжатые сроки, а бывшая метрополия прекратит финансовую помощь, новое государство имеет все шансы немедленно столкнуться с острым экономическим кризисом. Вот и получается, что любые шаги в сторону суверенитета влекут за собой ухудшение экономической – а далее и политической – ситуации на острове, подрывая позиции гренландского правительства на международной арене.

Как гренландцы могли бы выйти из складывающегося цугцванга? Единственный вариант, доступный Гренландии, связан с самостоятельным развитием своих экономических возможностей, глубокой диверсификацией хозяйства и внешнеторговых связей острова. Только крепче став на ноги, Гренландия смогла бы безболезненно отказаться от дотационной составляющей своего финансового баланса и подготовиться к тому, чтобы стать по-настоящему независимым государством.

В этом аспекте у сторонников независимости есть некоторые основания для оптимизма. Гренландия обладает значительными природными ресурсами (в том числе, редкоземельными элементами, нефтью и газом), разработка которых могла бы стать основой экономического суверенитета острова. Но уже сейчас ясно, что запуск крупных добычных проектов будет сопряжен с экологическими и политическими проблемами, а зависимость от внешнего капитала (в первую очередь, датского) ограничит способность Нуука вести самостоятельную политику в хозяйственной сфере.

В любом случае, все эти преобразования потребуют времени – и это заставляет гренландцев задумываться о том, что независимость «здесь и сейчас» не является верным выбором. Отсюда и рост популярности тех сил, которые выступают за плавный переход к суверенитету: многие избиратели хотели бы растянуть процесс его получения, сделать транзит к собственной государственности постепенным. А быть может, и отложить этот вопрос «на потом».

Фото: Ken Mathiasen / Unsplash

«Союз нерушимый», или

Несколько слов о возможных новых формах государственного устройства Дании

Пока гренландские политики думают о потенциальных контурах своего независимого государства, подсчитывая, во что обойдётся суверенитет, в Дании размышляют над тем, как сохранить датско-гренландское объединение. Этот сценарий вовсе не является невероятным – ведь возможности Копенгагена повлиять на ситуацию далеко не исчерпаны. Ключевым козырем датчан является перспектива проведения конституционной реформы, позволяющей сменить модель отношений между «материком» и островной автономией, провести их комплексную перезагрузку.

Дания, как известно, уже сейчас имеет сложную структуру, напоминающую своего рода федеративное объединение, хотя по конституции она и является унитарным государством. Королевство Дании включает в себя три структурных единицы: саму Данию (в датской публицистике и политологии нередко обозначаемую как «континентальная Дания» в противовес островным владениям короны) и две автономии – Гренландию и Фарерские острова. Данное объединение носит асимметричный характер – каждое из входящих в него образований имеет разные объемы прав и полномочий и по-разному взаимодействует с центральным правительством в Копенгагене.

В свете актуализации «гренландского вопроса» в Дании все чаще звучат идеи и предложения о том, как эта конструкция могла бы видоизмениться в будущем.

Данная концепция вызывает немалый интерес у жителей королевства. По мнению многих, это соответствовало бы современным тенденциям в духе деколонизации и расширения прав бывших колоний. Некогда зависимые территории существенно укрепили бы свою самостоятельность – но не в ущерб тем отношениям, которые установились между ними и Данией на протяжении столетий.

Содружество между этими тремя регионами могло бы возникнуть как федеративное или конфедеративное образование в следующих обстоятельствах. Во-первых, это могло бы произойти в случае получения полного суверенитета Гренландией и Фарерскими островами, если они решат выйти из состава королевства, но при этом сохранить прочные исторические, культурные и экономические связи с Данией. А во-вторых, оно могло бы образоваться в результате такой реформы существующего Королевства Дания, при которой власть метрополии прошла бы процедуру децентрализации и была бы перестроена на началах равноправного партнерства между тремя регионами.

Но это теория. В практической же плоскости реализация этой идеи будет зависеть от внутриполитических процессов, динамики экономического развития и готовности всех трех потенциальных составляющих содружества к переменам.

По понятным причинам, модель будущих отношений с Данией – горячая тема в Гренландии, и концепция содружества наций по британскому образцу нередко фигурирует как потенциальный способ их перестройки. Политики, выступающие за расширенную автономию или полную независимость, зачастую видят содружество как компромиссный вариант, при котором Гренландия смогла бы формально стать суверенным государством, вместе с тем сохраняя тесные связи с Данией.

Дискуссия о перезапуске отношений с островными автономиями разворачивается и среди датских политиков. Основной ее посыл – бывшие колонии важны для Дании, а их стремление к самостоятельности вполне правомерно и не должно встречать возражений.

Премьер-министр Дании Метте Фредериксен. Фото: News Oresund / CC BY 2.0

Так, премьер-министр страны Метте Фредериксен неоднократно подчеркивала стратегическую значимость Гренландии для королевства, равно как и необходимость дальнейшего развития партнерства между Данией, Гренландией и Фарерскими островами. Приведем характерное высказывание политика: «Будущее Королевства Дания – это будущее, где уважение к автономии и самоуправлению Гренландии остается ключевым вопросом, но при этом наша общая история и общие интересы связывают нас в одном пространстве и сотрудничестве»^[9]. Хотя глава датского правительства и не конкретизирует те способы, какими можно было бы решить этот вопрос, она постоянно подчеркивает необходимость диалога о равноправии между территориями единого государства.

Бывший министр иностранных дел Дании Кристиан Йенсен, комментируя растущую самостоятельность Гренландии, отмечает: «Гренландия обладает правом на свой выбор и правом распоряжаться своей судьбой. Однако наш союз приносит выгоду всем сторонам, и Дания видит в Гренландии не просто автономию, но часть более широкого объединения. Нам нужно работать над укреплением взаимовыгодных отношений».

Характерно и высказывание бывшего министра обороны Дании Карла Холста, прозвучавшее в контексте обсуждения роли Арктики и Гренландии в глобальной политике: «Мы должны рассматривать Гренландию не как зависимую территорию, а как равноправного партнера. Усиление роли Гренландии в управлении собственными ресурсами – логичная и ожидаемая эволюция наших отношений».

Карл Холст и Кристиан Йенсен. Фото: Thomas Hindsgaul / Wikimedia Commons

Эти заявления в целом отражают официальный датский подход к вопросам сотрудничества с островными регионами.

В этом свете можно предположить, что новые формы государственного устройства Дании, способные возникнуть как ответ на давление со стороны США, вероятно, будут ориентироваться на более глубокую федерализацию или даже конфедерализацию королевства. В отличие от традиционного формата «метрополия-колонии» или «центр-периферия», новое устройство может быть – по крайней мере, формально – основано на равенстве, партнерстве, уважении прав и идентичности каждого региона. Принятие такого подхода может стать компромиссом, который устроил бы и тех, кто стремится к сохранению тесных взаимоотношений между территориями королевства, и тех, кто хотел бы большей самостоятельности его автономных регионов.

Будучи государством с укоренившимися демократическими традициями, Дания и сегодня остается примером гибкости и настроя на мирное решение конфликтов. Грядущие трансформации, скорее всего, будут направлены на сохранение устойчивой политико-административной связи между Копенгагеном и двумя арктическими автономиями в рамках нового союза, который позволит королевству удержать эти территории под своим контролем – пусть и ценой государственного «ребрендинга».

Читайте также: Максим Данькин: претензии США на Канаду и Гренландию – вызов для России 

***

Андрей Снятков, Геннадий Дмитриев, специально для GoArctic

^[1] World Bank Group. World Bank national accounts data, and OECD National Accounts data files. 

^[2] Observatory of Economic Complexity (OEC). Greenland—2023 Product Exports/ Imports. 

^[3] Selvstyreloven Lov om Grønlands Selvstyre 

^[4] Greenland. Comprehensive Country Overview 

^[5] Grønland - Samfund, økonomi og politik

^[6] Danmark skal droppe støtte ved løsrivelse, mener flertal af danskerne - TV 2 

^[7] Там же.

^[8] Там же.

^[9] Grønlands moderne vej til selvstændighed