Кольский Дальний восток: дороги, которых нет
На некоторых старых и даже отдельных новых картах Кольского полуострова отмечена дорога, идущая вдоль Мурманского берега до самой Гремихи (ныне ЗАТО Островной) – населённого пункта, расположенного поблизости от мыса Святой Нос на границе Баренцева и Белого морей. К сожалению, дорога эта существует только на картах, но никак не на местности, так как восточнее Дальних Зеленцов (а уж если совсем точно – Порчнихи) и до самого Островного есть только тундра, реки и ветер. А ещё – медведи. Людей в сколько-нибудь значимых количествах, их поселений, дорог и прочей инфраструктуры там нет. Автомобильного сообщения с Островным, соответственно, тоже. Попасть в это место, весьма отдалённое, можно лишь на теплоходе «Клавдия Еланская» либо на вертолёте. Хотя слухи об одноразовых экстремальных «прорывах» на снегоходах и вездеходах иногда ходят, но на то они и слухи об экстремалах.
Островной – место странное или, если угодно, противоречивое. С одной стороны, стратегическая его ценность для освоения Севера и Арктики очевидна. Военные здесь стоят крепко, и после некоторой неопределённости 1990-х годов вновь стало ясно, что стоять будут. С гражданским населением сложнее. Оно постепенно сокращается за счёт выезда «на материк» и большой сложности в заманивании в бывшую Гремиху квалифицированных кадров. Автору этих строк, например, настойчиво предлагали послужить местной судебной системе, но он оробел и не поехал – далеко, изолированно, большую часть года темно, холодно, ветрено, либо темно, холодно и ветрено одновременно. Состояние жилого фонда непередаваемое, местами апокалиптическое. Связано это с тем, что дома, где больше не живёт никто, в условиях севера ветшают молниеносно. Интересно отметить, что все немногочисленные известные случаи заноса на Кольский полуостров на льдинах белых медведей происходили именно в окрестностях Островного.
У читателя может возникнуть вопрос, нужна ли сюда дорога. И ответ на него будет таким же противоречивым, как сам Островной. Если мы хотим только прибылей без убытков, то это дело рискованное, может не окупиться или окупиться не скоро. Хотя окупаемость – вещь относительная. Сколько, например, стоит уверенность населения территории в прочной связи с центром, доступности помощи и государственных услуг без героических усилий для их получения, заботе об этом населении и его нуждах? Если же мы желаем осваивать Север и закрепляться в Арктике не на орнитологических (птичьих), а на равных правах, то дорога необходима. Без неё гражданское население из посёлка разъедется совсем, а обеспечение военных гарнизонов останется очень дорогим мероприятием. Заметим здесь к слову, что норвежцы, жалующиеся на, по их мнению, слишком большое количество наших военных в западной, более освоенной части Мурманской области, - может, и паникёры, но нам самим стоило бы поучиться у них здоровому алармизму и тоже начать паниковать. Потому как, в том числе и из-за отсутствия дорог, в восточной части Кольского полуострова, наши военные дислоцированы всего в нескольких точках и в очень небольшом количестве, а человек, высаженный километрах в тридцати восточнее мыса Святой Нос и решивший пересечь полуостров в меридианальном направлении с севера на юг, имеет все шансы не встретить ни одного человека, ни военного, ни гражданского, пока не окажется уже на Терском берегу.
А может быть, дорогу до Островного построить просто невозможно? К счастью, это не так. Уже в 1950-х годах существовали планы строительства железной (!) дороги от Апатитов через весь Кольский полуостров до устья Поноя, где ветка на Гремиху была лишь частью проекта. Строительство даже началось, пути были проложены до восточного берега Умбозера. Потом умер Сталин, считавший допустимым использовать на подобных работах фактически рабский труд заключённых. Стройку заморозили, то, что успели создать, использовали до первых лет XXI века, когда закончился Ловозерский ГОК, а небольшой участок от Апатитов до Титана эксплуатируют и сейчас. Так что это -- возможно. Дорого, небыстро, но выполнимо. И тогда, особенно если заодно несколько заземлить и привести в соответствие с реальностью пропускную систему, которую военные используют, чтобы «держать и не пущать» в свои вотчины обычных людей, поедут из Мурманска в Островной туристы выходного дня; сможет добраться при необходимости в любую, а не только в лётную погоду медицинская помощь до человека, а человек до медицинской помощи; жители Островного получат возможность не зависеть от штормов, состояния причалов и графика движения вдоль побережья единственного теплохода по имени Клавдия, специалистов окажется проще привлечь и доставить на место. Переезд в Островной на работу или службу перестанет быть чем-то вроде визита на МКС, и ещё некоторая часть Кольского полуострова окажется освоенной людьми, а не токмо медведями. Разве же это не хорошо? Кстати, снова упомяну о соседней Норвегии – в этой стране дороги вдоль сурового моря построены и функционируют, связывая её, узкую и длинную, в единое целое.
Или, например, Кейвы. Эти невысокие, но дикие и изолированные горы богаты и редкими металлами, и декоративным поделочными камнями, например, ставролитом и амазонитом. Если бы все эти богатства можно было добывать и вывозить, восток Кольского полуострова имел бы шансы стать в экономическом смысле для Мурманской области вторыми Хибинами. Но пока геологи только ведут разведку, добираясь до Кейв на отдельных везде- и болотоходах, похожих на печальные плавучие острова в каменистой тундре. Добывают и минералы, но мало и не систематически. Существуй к Кейвам подъездные пути, будь там созданы постоянные поселения по типу Хибиногорска-Кировска, возникшего на волне промышленного освоения Хибин, возможна была бы и постоянная добыча ископаемых, а не полукустарный труд нескольких человек по принципу «в сезон и пока погода позволяет». Ладно, для Кировска тут, возможно, пока нет точных прогнозов залежей и прибылей. Но на вторую Коашву ведь должно хватить? Ведь стоят, благодаря гидроэнергетикам, Верхнетуломский и Туманный, построены ради добычи полезных ископаемых Мончегорск и Апатиты... Так что приподнятые над мхами и болотами Кейвы вполне перспективны, а капризная погода, злая мошка, размножившиеся в последние годы медведи и пара сотен километров ухабов не должны, по идее, стать непреодолимым препятствием для потомков людей, построивших Норильск и освоивших Чукотку с Ямалом.
На вездеходах за ставролитом. Фото отсюда.
А гидропроекты, связанные с использованием энергии рек? Ещё в советские годы ради них было расселено старое саамское село Чальмны-Варрэ. Грядущий гидроапокалипис и затопление территории мотивировали власти и археологов провести довольно полные исследования местных памятников. Плотина, однако, так и не была построена, село осталось пустым. Сколько стоянок древнего человека, памятников археологии и палеонтологии законсервировано во времени благодаря изолированности районов в восточной части Кольского полуострова? Нам известны понойский лабиринт и понойские же петроглифы, датируемые несколькими тысячелетиями до нашей эры. Известны потому, что расположены в непосредственной близости от длинного и впадающего в море широким устьем Поноя, самой длинной реки Мурманской области. Те же свидетельства старины, которые расположены подальше и скрыты от глаз получше, ещё ждут своих исследователей и первооткрывателей. Например, точно известно, что саамы жили в этих местах веками, создавая погосты, то есть постоянные поселения. Так что культурный слой на каменистых голых возвышенностях и в болотистых низинах не освоенной пока людьми части Кольского должен быть весьма интересен специалистам. Быть может, именно в этих местах удастся найти ответ на вопрос о прото- или даже досаамском населении края?
В качестве цели-минимум было бы целесообразно построить всесезонную дорогу к единственному полноценному населённому пункту на Поное – селу Краснощелье. Населено оно коми и саамами и сегодня достижимо или на вертолёте или, зимой, по зимнику. Из районного центра Ловозеро, куда ведёт узкая, но асфальтированная и довольно приличная дорога от станции Оленегорск, до Краснощелья относительно недалеко, около 130 км по прямой. Построив туда дорогу, можно было бы существенно сэкономить на баснословно дорогих вертолётных рейсах, предохранить село от вымирания, или, точнее говоря, разъезжания населения (молодёжи), доставить туристов в интереснейшие места и обеспечить местным жителям современный уровень необходимых услуг, особенно медицинских и административных. Обеспечить выход на Поной, по которому можно добраться до самого Белого моря. И начать, наконец, проникновение на кольский «дальний восток».
Пользуясь случаем, напомню, что кроме трассы от Дальних Зеленцов до Островного, а также постоянных и проходимых обычным транспортом путей во внутренние области восточной части Кольского, мы – и мурманчане, и все россияне – ещё очень нуждаемся в обновлении дорог, ведущих на полуостров Рыбачий (до нормальных заасфальтированных), аналогичном улучшении ответвлений от «конца асфальта» до Териберки и Туманного и, как минимум, создании пристойной грунтовой дороги Туманный – Дальние Зеленцы. Потому что то, что есть там сейчас, может квалифицироваться как полоса препятствий для вражеских танков. По этой дороге опасно ездить в одиночку, так как если машина сломается, следующая может пройти очень нескоро. А сломаться машине там очень есть от чего! Плюс состояние мостов: когда один из них сгорел летом 2018 года, оказавшихся в западне людей из Дальних Зеленцов эвакуировали практически в формате спецоперации. Там всего примерно 30 километров умеренного кошмара, можно было бы сделать приличную грунтовку за один сезон. И это даже не астрономически дорого. Сделали же, например, постепенно полностью асфальтовой и весьма приличной трассу «Кола» на карельском участке и дороги, ведущие к границам со странами Скандинавии!
Обозначу аналогичную проблему, существующую и на Терском берегу. У нас теперь есть мост в Крым, и в инженерном плане это прекрасно. Говорят, будет мост или тоннель на Сахалин, будут долгожданные мосты через Обь у Салехарда и через Лену у Якутска. Даже через Кольский залив есть прекрасный мост, радующий мурманчан уже довольно давно, но всё ещё называемый «новым». Но на юге Кольского полуострова нет моста через реку Варзугу! Переправа происходит на, фактически, плотах для людей и машин. А восточнее Варзуги сначала почти, а потом и совсем нет дороги. Люди, которым очень нужно или очень интересно, едут прямо по литорали, периодически заезжая в море. Трасса там нужна, как минимум, до конца населённых мест. А если помечтать, то вдоль всего побережья – так, чтобы можно было добраться от Мурманска до Кандалакши через Островной, устье Поноя и Кузомень, а не только напрямую. Такое положение дел можно считать конечной целью, полным развитием идеи покрытия всей Мурманской области современной дорожной сетью. Вероятно, её строительство и обслуживание будут дорогими. Но когда вы в последний раз слышали о хороших и при этом дешёвых вещах, нужных и одновременно лёгких в реализации проектах?
Кто-то может сказать, что Дальний Восток Кольского малонаселён, для кого, мол, дороги? Однако вопросы незаселённости и неосвоенности огромных территорий, богатых полезными ископаемыми, объективно интересных туристам, важных в оборонном смысле и ещё несколько десятков лет назад использовавшихся хотя бы жителями рыболовецких сёл, а ныне покинутых, - плотно увязаны с отсутствием дорог и транспортной недоступностью этих пространств. Если возможность добраться туда за разумное время и деньги появится, мы перестанем констатировать смерть посёлков за отсутствием проживающего населения. Люди вернутся туда, где есть возможности предпринимательства и хозяйственной деятельности. Например, на Поной, в устье которого даже в нынешних странных условиях имеет место некоторая активность рыболовов и рыбоводов. Станет возможной не только разведка, как сейчас, но и добыча полезных ископаемых в Кейвах, реализация энергетических проектов, пока существующих только в виде идей, ждущих своего воплощения. Охота и рыбалка в восточной части Кольского, в том числе коммерческие, сегодня доступные только тем, кто готов оплатить дорогой транспорт и проживание, станут доступнее, а значит, популярнее. Люди, уже съездившие по плохой дороге в Териберку, поедут в Островной посмотреть на нетронутую природу и границу Баренцева и Белого морей. Что же касается экологического туризма – успех здесь будет закономерен.
В этих местах можно отработать приёмы и технологии освоения Сибири и Дальнего Востока, потому что Восток Кольского – это Сибирь в миниатюре: тундра, лесотундра, лес, обширные болота, дикие реки, горы, недра, холодное море. И если пыл первопроходцев, строивших Транссиб и искавших нефть и золото за полярным кругом, утрачен в такой степени, что его не хватает на полное освоение Мурманской области, встаёт вопрос о том, можно ли когда-нибудь «переварить» огромные территории от Урала до Тихого океана. Возродить присутствие там, где когда-то жили люди. Крупнейшие и важнейшие узлы человеческой истории и экономики обычно начинаются с флагштока или его аналога и нескольких человек посреди ничего, объединённых общей задачей.
Сегодня, когда цены на посещение восточной части Кольского полуострова (если не брать редкие проявления экстремального туризма, когда за снижение цены платят увеличением потраченного времени и личных рисков) носят, скорее, запретительный характер, а необходимый для этого уровень логистики и планирования значительно превышает возможности среднего человека, имеющего легковую машину или даже внедорожник, любовь к природе и несколько дней свободного времени, - эти территории остаются приговорёнными к безлюдью, а их богатства – к забвению. Можно, конечно, объявить часть их заповедниками, а другую – закрытыми военными, пограничными и прочими зонами... Но даже охранять такие огромные территории затруднительно. А военные – по определению люди временные, хозяйствовать будут специфическим образом и постоянное население заменить не способны. Да и для оборонных нужд дороги тоже необходимы.
Автор: Илья Зимин, Мурманск
Фото заставки (автобус на пути в Териберку) Ильи Зимина.
