Что делать, если замолчал спутниковый телефон. Беспроводная связь у кочевников

Фотография Леонида Круглова. GeoPhoto.ru

Спутниковая связь в Российской Арктике

Пятого марта 2022 года американская компания Globalstar Inc., владелец и провайдер услуг глобальной сети спутниковой связи «Глобалстар», объявила о прекращении своей работы в России и о закрытии своей российской «дочки» – акционерного общества «Глобалтел». Буквально на следующий день станции сопряжения «Глобалтела» в Павловском Посаде, Новосибирске и Хабаровске оказались отключены от спутниковой сети, что привело к выпадению практически всей территории Российской Федерации – и особенно её северных и полярных областей – из зоны покрытия компании.

Уход иностранных компаний с российского рынка в начале марта прошлого года принял массовый характер, поэтому объявление об уходе «Глобалстар» прошло практически незамеченным. Однако уход именно этой компании оказался очень важным для севера РФ. Дело в том, что, несмотря на принятые правительственные программы – и выделенные под них солидные фонды, – создать собственную сеть гражданской спутниковой связи, охватывающую сколь-нибудь значительную часть Арктической зоны, в России не удалось. Бесперебойная спутниковая связь приемлемого качества в этой зоне обеспечивалась двумя американскими компаниями: «Иридиум» и «Глобалстар».[1] Первая из них – «Иридиум» – позиционирует себя как единственная в мире компания связи с глобальным покрытием, клиент которой может сделать звонок из любой точки мира в любую другую точку мира, включая океанские просторы и льды Арктики и Антарктики. Это достигается не только при помощи значительной по численности группировки спутников, принадлежащих компании, но и благодаря системе передачи сигнала от спутника к спутнику, что позволяет создать для клиента канал связи, огибающий в случае необходимости весь земной шар. Вместе с тем, передача сигнала от спутника к спутнику делает услуги связи «Иридиума» очень дорогими и поэтому малодоступными для частных лиц, особенно если речь идёт об их регулярном использовании.[2]

В отличие от «Иридиума», компания «Глобалстар» использует смешанную схему связи, предполагающую использование наземных каналов: звонок со спутникового телефона передаётся через спутник на расположенную на земле региональную станцию сопряжения, откуда он перенаправляется по обычным каналам телефонной связи либо непосредственно адресату звонка (если звонок делается на обычный, неспутниковый телефон), либо на станцию сопряжения, в регионе которой находится спутниковый телефон адресата. Оттуда звонок отправляется через региональный спутник адресату. Такая смешанная схема накладывает некоторые ограничения на доступность спутниковой связи: спутниковые телефоны «Глобалстар» работают не в любой точке мира, а только там, где в зоне покрытия одного из спутников компании оказываются одновременно и телефон, и региональная станция. Более того, отключение, намеренное или случайное, региональной станции от сети приводит к прекращению работы телефонов компании в целом регионе, что, собственно, и было продемонстрировано в России пятого марта. Однако смешанная схема имеет и серьёзное преимущество: благодаря ей, цены на спутниковую связь «Глобалстар» оказываются более чем в три раза ниже по сравнению с «Иридиумом». А если к этому добавить, что компания держит достаточно демократичные цены и на свои телефонные трубки, то становится понятно, почему именно она стала популярным провайдером спутниковой связи в арктической зоне нашей страны.

Более того, роль спутниковой связи в Российской Арктике на протяжении последних двух десятилетий росла. Так, за последние десять лет она полностью вытеснила портативную коротковолновую связь, ранее широко использовавшуюся геологическими партиями, поисковыми и ветеринарными отрядами, научными экспедициями – в общем всеми, кто перемещается по тундре и тайге вдали от жилья, включая оленеводов и рыбаков, ведущих так называемый «традиционный» образ жизни. В отношении последних этот процесс во многих местах спонсировался и стимулировался «сверху»: сначала администрации оленеводческих предприятий заменили старенькие, иногда сохранявшиеся ещё с советских времен в их бригадах «Ангары» и «Караты» на спутниковые телефоны с пакетом предоплаченных минут, справедливо решив, что последние – надёжнее, существенно проще в использовании, и, в конечном итоге, обходятся дешевле. Затем в некоторых регионах к делу прогресса в области связи подключились и местные администрации. Так, в Ямало-Ненецком Автономном Округе, спутниковый телефон выдавался бесплатно каждой молодой семье оленеводов-частников, основавшей отдельное хозяйство, а затем счёт этого телефона ежегодно пополнялся на определённое количество минут, небольшое, но достаточное для того, чтобы семья могла вызвать спасателей или санитарный рейс для себя и своих маленьких детей. Впрочем, распространение спутниковой связи в российской Арктике повсеместно шло рука об руку с экспансией на север мобильной связи. В экономически благополучных регионах, особенно в ЯНАО и ХМАО (а также, в меньшей степени, в западной части НАО и в Мурманской области), распространение зоны покрытия мобильной связи было настолько быстрым и масштабным, что мобильный телефон сумел создать впечатляющую конкуренцию спутниковому, в том числе и среди кочевников. Экспансии мобильной связи в этих регионах способствовало то, что компании, связанные с добычей полезных ископаемых, часто устанавливали вышки мобильной связи в своих вахтовых посёлках и на объектах добычи и транспортировки, а также то, что в безлесной тундре площадь покрытия каждой вышки достаточно велика. Тем не менее, даже в этих регионах остаются обширные участки территории, в том числе традиционно используемой в хозяйственной деятельности тундровыми кочевниками, где мобильная связь недоступна. В менее «благополучных» регионах – т.е. в большей части российской Арктики – мобильная связь до сих пор недоступна на подавляющей части территории.

Поэтому уход из России компании «Глобалстар», мгновенно превративший значительную часть спутниковых телефонов, использовавшихся оленеводами в российской Арктике, в бесполезный хлам, потенциально должен был стать очень крупной инфраструктурной проблемой. Должен был, но, кажется, так и не стал. В этой статье я собираюсь поделиться некоторыми мыслями, почему, по крайне мере среди знакомых мне оленеводов, последствия отключения значительной части спутниковых телефонов удалось сравнительно быстро преодолеть. Для этого, однако, нам придётся обратиться к истории развития беспроводной связи в тундре и связанных с этой связью практик.

Как появлялась связь

К сожалению, история развития радиосвязи среди тундровиков пока не становилась, насколько я знаю, предметом отдельного научного исследования. Вынужденно отрывочные сведения, которые я привожу здесь, взяты из опубликованных описаний и дополнены материалами этнографических интервью и, для последних двух десятилетий, моими личными наблюдениями. Они ни в коем случае не претендуют на полноту. Тем не менее, как мне кажется, кое-какую картину они дают.

Телеграф

Развитие беспроводных средств связи началось в СССР довольно рано, а интерес государства к освоению севера и деятельность Главсевморпути обеспечили сравнительно широкое и раннее их распространение в Арктике. Так, уже в 1930-е годы радиотелеграф перестал быть редкостью в арктических посёлках; оснащались им также многие стационарные объекты инфраструктуры в тундре, такие как фактории, геологические и строительные базы, станции наблюдения за погодой и т. д. Однако, влияние радиотелеграфной связи на жизнь тундровых кочевников не было большим, хотя и, несомненно, имело место: радиотелеграфы требовали сложной настройки, откалиброванной системы антенн, стабильного источника электричества, а главное – наличия подготовленного специалиста, как минимум, со знанием азбуки Морзе. Всё это исключало использование радиотелеграфов непосредственно в кочевых условиях. В то же время, судя по имеющимся описаниям, попытки наладить связь с оленеводами с помощью телеграфа были повсеместными, особенно в колхозный период. При ежегодном планировании путей и сроков кочевания колхозных оленеводческих бригад определялись, в том числе, и пункты связи – те радиофицированные точки вблизи маршрутов кочевания, куда администрация колхоза будет посылать телеграммы для бригад и откуда оленеводы будут посылать телеграммы в администрацию. Обычно бригадиру оленеводческой бригады, проходящей ближе всего к пункту связи, вменялось в обязанность лично посетить его, взять там телеграммы для своей и соседних бригад (их потом предполагалось доставить при случае «по цепочке», в ходе личных визитов) и отправить предназначенную для администрации совхоза информацию, в том числе переданную другими бригадами. Такой порядок связи сохранялся повсеместно как минимум до второй половины 1960-х годов, а в некоторых местах, судя по всему, и значительно дольше.

Важной его особенностью была постоянно отмечавшаяся в литературе неустойчивость связи, определявшая её значительную «отложенность» и «избыточность». Несмотря на относительно раннее появление и относительно быстрое распространение радиотелеграфов, плотность точек телеграфной связи, как и плотность любой инфраструктуры в Арктике, всегда была низкой, и оленеводы месяцами кочевали вдали от них и, следовательно, без доступа к телеграфу. Более того, как администрация колхоза, так и сами оленеводы лишь очень примерно представляли себе сроки, когда они окажутся вблизи того или иного пункта связи. Это заставляло администрацию рассылать телеграммы для оленеводов заранее и сразу на несколько пунктов связи. Поэтому, оказавшись на пункте связи, оленеводы обычно получали сообщения отправленные для них несколько недель, а то и несколько месяцев назад (отложенность), причем часто дублировавшие сообщения, уже полученные через другие пункты связи (избыточность). Кроме того, особенностью такой связи, сохранявшейся, впрочем, и в последующую эпоху раций, была полная её неконфиденциальность: любое сообщение проходило через множество рук – как минимум телеграфиста пункта связи, а чаще всего ещё одну или несколько соседних бригад, а значит его содержание, прежде чем дойти до адресата, обычно становилось известным «всей тундре». Эти особенности в значительной степени обусловливали характер передаваемых сообщений: хотя администрация колхоза могла время от времени передать для оленеводов какую-то личную информацию – например, о рождении ребенка или смерти их родственника в посёлке или соседнем колхозе, подавляющее большинство идущих в тундру телеграмм содержало разного рода распоряжения: о смене места зимовки, о порядке прохождения коралей, о сроках и нормах отправки животных на забой и т.д. Точно также, оленеводам вменялось в обязанность информирование колхозной администрации об определённых событиях в жизни бригады, прежде всего о тех же рождениях и смертях, а также о крупных падежах или потерях оленей и значительных отступлениях от графика и маршрута кочевания. Впрочем, и этой обязанностью оленеводы часто манкировали, чтобы «не поднимать лишний шум», благо эпизодичность связи это позволяла. Поэтому подавляющее количество идущих из тундры телеграмм просто подтверждало получение тех или иных указаний и сообщало об отсутствии происшествий и значительных отступлений от графика. Если же происшествия происходили, то известно о них становилось с большим опозданием.

Радиотелефон

Значительным шагом вперёд по сравнению с телеграфной связью потенциально была радиотелефонная, то есть связь, обеспечивающая приём и передачу голоса, особенно если бы устройства для неё удалось сделать компактными и легко настраиваемыми. Примечательно, что задача создания таких устройств была решена в СССР также относительно рано: первые армейские радиотелефоны появились уже в конце войны, хотя их широкое производство и применение в вооружённых силах началось уже во второй половине – конце 1940-х. Гражданская промышленность, однако, от военной сильно отставала: первые гражданские телефонные радиостанции (голосовые рации) появились лишь во второй половине 1950-х годов. Это были радиокомплексы «Недра», предназначенные, как видно из их названия, в основном для геологических партий. Дальность связи таких радиостанций была очень невелика: в первых моделях всего двадцать километров, в последующих – до пятидесяти. Кроме того, работала она на батарейках, которые в те времена были дороги и расходовались очень быстро. Всё это делало её практически бесполезной в качестве средства связи для оленеводческой бригады. Более совершенная гражданская голосовая рация, РСО-5 («Полоса»), появилась лишь в начале 1960-х. Специально созданная для применения в походных условиях с частыми перемещениями и длительной изоляцией, эта радиостанция обладала вполне приличными, даже по современным стандартам, характеристиками: легко устанавливаемая стандартная антенна, дальность связи до трёхсот километров, возможность работы как от батарей и аккумулятора, так и от генератора, приводимого в движение мускульной силой человека. Такой генератор поставлялся вместе со станцией и представлял собой что-то вроде велосипеда, где колесо динамомашины приводилось в движение ногами. При этом, если базовая модель предполагала достаточно сложную настройку под длину волны и тип антенны и пугала обилием тумблеров и ручек, то появившаяся вскоре после нее модель РСО-5м имела фиксированную настройку и была очень лёгкой в управлении, несмотря на отсутствие возможности работы на разных волнах. Торговое название РСО-5м – «Олень» – достаточно явно указывало, для кого она разрабатывалась, и действительно, именно эта радиостанция стала первым средством радиосвязи, появившимся в оленеводческих бригадах. Её внедрение в жизнь оленеводов, однако, было на редкость медленным. Так, ещё в 1968 году этнограф Людмила Хомич в своём отчёте для служебного пользования сообщала, что ямальские оленеводы совсем не имели раций, и призывала к снабжению их «Оленями». Историк и краевед Виктор Толкачев, описывая свою годичную работу в качестве культработника в одном из совхозов Большеземельской тундры, также не упоминает о рациях: в его описаниях оленеводы всё ещё «по старинке» ездят в посёлки и город Воркуту за телеграммами. Имеющиеся в распоряжении автора сообщения информаторов также не дают возможности точно определить время появления «Оленей» в бригадах.[3] Эти сообщения дают очень широкий диапазон дат: от конца 1960-х до середины 1970-х.

Пожалуй, наиболее часто упоминаемой чертой РСО-5 и РСО-5м в рассказах информаторов является их крайняя капризность: эти радиостанции очень часто ломались. Это, разумеется, вполне объяснимо, учитывая, что РСО-5 была ламповой радиостанцией и поэтому плохо переносила условия внутри оленеводческих чумов, где, особенно в зимний период, температура может несколько раз за сутки подскакивать и падать на несколько десятков градусов. Поэтому неудивительно, что, по воспоминаниям информаторов, чуть ли не большинство раций, имевшихся в оленеводческих бригадах, постоянно не работало, и сообщения, в том числе о вызове санавиации (которая как раз начала стабильно работать в этот период), приходилось передавать при личных поездках от чума к чуму, пока оно не доходило до бригады с работающей радиосвязью. Также часто упоминался громоздкий и неудобный электрогенератор для этих станций. Впрочем, тут тоже были варианты: так, информатор из Тазовского района ЯНАО рассказывала автору, что одно время им выдавали электрогенераторы в виде химических котлов, которые нужно было ставить на огонь, чтобы они вырабатывали электричество; информатор подчёркивала удобство и эффективность таких котлов.[4]

«Ангара»

В середине 1970-х годов началось производство гражданских телефонных радиостанций «Ангара». Эти радиостанции превосходили РСО-5 по целому ряду параметров: дальность связи до пятисот километров, автоматическая настройка под антенну, гораздо большая простота настройки, подстройки и использования, более удобный ручной электрогенератор, который для удобства мог устанавливаться на специальную сборную подставку с сиденьем (так называемого «коня»). Главное же, что «Ангару» удалось сделать гораздо более надёжной по сравнению с «Полосой», оленеводы, имевшие опыт работы с обеими радиостанциями, специально отмечали этот момент. «Олень», по словам одного из информаторов из Большеземельской тундры, «если не ломался летом, то обязательно ломался зимой», в то время как «Ангара», при аккуратном использовании, служила по нескольку лет. Распространение новых радиостанций в тундре началось, видимо, в начале 1980-х годов (возможно, уже в конце 1970-х) и к последним годам СССР они полностью вытеснили РСО-5. Одновременно с ними в тундрах появились радиостанции «Карат», относительно маломощные (дальность связи до 50 км), но зато лёгкие в использовании, не требовавшие сложной системы антенн, надёжные и работавшие от стандартных батареек либо аккумуляторов (причём, из-за небольшой мощности, заряда в батарейках хватало надолго). В оленеводстве «Караты» использовались для связи между бригадами, хотя и далеко не везде. В некоторых совхозах, где бригады кочевали параллельно друг другу и более или менее одновременно двигались весной на север и осенью на юг, они оснащались «Каратами», а одна из них, дополнительно, «Ангарой». Эта бригада отвечала за связь с «большой землёй», собирая сообщения от других бригад и передавая им полученные из «конторы» сообщения с помощью «Карата». В других совхозах все бригады оснащались «Ангарой» и выходили на связь с совхозной администрацией самостоятельно.

Появление радиостанций сильно изменило характер и способ связи тундровиков и значительно расширило её применение. Для гражданской радиосвязи и, в частности, для радиосвязи сельхозпредприятий в СССР была выделена специальная радиочастота. Каждой радиостанции, включая радиостанции совхозных администраций, назначался уникальный позывной, идентифицирующий для местных пользователей этой частоты принадлежность радиостанции к определенному предприятию. Например, радиостанция администрации совхоза «Большая Инта» (Коми АССР) имела позывной «Ольха», а оленеводческие бригады этого предприятия использовали позывные «Ольха-один», «Ольха-два» и т. д. Поэтому, услышав в эфире позывной «Ольха, я – ольха-два. Приём!», всякий тундровик понимал, что это вторая интинская бригада пытается вызвать на связь администрацию своего совхоза. Кроме того, каждому предприятию было выделено своё время связи – обычно дважды в день по 30 минут – когда эфир оставался полностью за его работниками. Это делалось для того, чтобы много радиостанций, работая одновременно, не глушили друг друга. Выходить в эфир вне своего времени разрешалось лишь в случае чрезвычайных происшествий, чтобы позвать на помощь. Кроме того, были предусмотрены ежедневные периоды радиомолчания, специально предназначенные лишь для экстренных вызовов, когда никакие другие переговоры в эфире не допускались. Поскольку динамик в радиотелефонных станциях был соединён с микрофоном, их работа одновременно на приём и передачу была невозможна: переключение между режимом приёма и режимом передачи осуществлялось нажатием кнопки на микрофоне. Поэтому любое радиосообщение приходилось заканчивать словом «приём», указывавшим, что респондент закончил передачу и переводит свою радиостанцию в режим приёма.

В отличие от телеграфной связи, связь с помощью радиостанций не была ни отложенной, ни избыточной: оленеводы из разных бригад, их родственники и знакомые, пришедшие «на связь» в администрацию, и представители администрации могли общаться в «реальном времени», обмениваться репликами, требовать нужной информации. Уровень контроля администрации над оленеводами, соответственно, повысился. Именно с момента появления радиостанций администрации оленеводческих предприятий могли, наконец, с достаточной точностью сказать, где в настоящий момент находятся их оленеводы; в кабинетах зоотехников появились памятные всем карты, на которых флажками отмечалось актуальное местоположение бригад, а сеансы связи стали начинаться серией вопросов – произносимых, обычно, на одной интонации – «Как дела, каслали – не каслали, где находитесь, приём». Следует помнить, вместе с тем, что, как и телеграфная связь, радиосвязь не была конфиденциальной: поскольку радиостанции совхозов работали на одной частоте, разговоры в период связи любого из совхозов могли услышать все, кто в это время включил свою рацию. И подслушивать, о чём говорят между собой и со своим начальством коллеги, было распространённым в тундре развлечением. Как и прежде, любое передаваемое по рации слово расценивалось как публичное, что, разумеется, оказывало влияние на содержание передаваемых сообщений.

Продолжение следует.

***

Кирилл Владимирович Истомин, Центр социальных исследований Арктики, Европейский университет в Санкт-Петербурге, специально для GoArctic.

[1] Изредка, без определённого графика и только в некоторых районах, работают также телефоны ближневосточной компании Turaya, в основном фокусирующейся на обеспечении спутниковой связи в пустынях северной Африки и Аравийского полуострова

[2] Так, в начале сентября 2022 года предоплаченный пакет из 250 минут связи «Иридиум», действительный в течение одного года, можно было купить в России за 32 000 рублей. Следует добавить, что, как и в случае других компаний спутниковой связи, использование сети  «Иридиум» возможно лишь с оригинальных спутниковых телефонов именно этой компании (цена в России от 250 тыс. рублей), снабжённых именной сим-картой (цена 3500 рублей).

[3] Некоторые информаторы из Тазовской тундры о них вообще не помнят и настаивают, что единственной радиостанцией, когда-либо использовавшейся у них в бригадах, была «Ангара» с ручным генератором. Это, возможно, указывает на то, что до некоторых бригад или даже совхозов «Олени» так и не дошли.

[4] К сожалению, как это всегда бывает, время, к которому относятся эти сведения, вызывает сомнение. Скорее всего, речь идёт о второй половине 1970-х, хотя не исключено, что информатор вспоминала первую половину 1980-х. Во втором случае радиостанция, с которой работал котёл, могла оказаться и «Ангарой».