Здесь был Нордвик – часть третья
Спецконтингент и вольные люди, «отменённые» промышленные объекты и чехарда в геологии, «институциональные факторы» и роль случая
Солерудник в Нордвике, 1990 г. Фото Александра Купцова, Александра Нешумаева, Владимира Сиротинина / memorial.krsk.ru
Первая часть здесь, вторая часть здесь.
Загадки 1953-го
Одна из тем, которую не поднимали, кажется, все писавшие о Нордвике (кроме профессиональных геологов, уделявших большее внимание геологическим структурами и палеофауне этого района – чем, кстати, посвящены сотни работ) – это вопрос о том, был ли на Нордвике лагерь ГУЛАГа. В упомянутой книге Дина Дудина опровергает наличие лагеря – впрочем, ссылаясь преимущественно на детские воспоминания. Экспедиции на Нордвик не нашли характерных остатков, вроде тех, что до сих пор маркируют трассу «мертвой дороги» от Салехарда до Игарки и многие другие северные места – остатки колючей проволоки, например.
Авторы, работавшие с документами, склоняются к выводу о том, что лагеря как такового не было – но был привлечен на работу так называемый «спецконтингент» – одна из категорий занятых принудительным трудом, но не содержавшихся в лагерях: «Совокупность архивных документов и данных обследования современного Нордвика позволяют с большой долей уверенности говорить об отсутствии в Нордвике исправительно-трудового лагеря, однако подтверждают предположение о том, что работы базирующихся здесь организаций в значительной степени были обеспечены не вольнонаемной рабочей силой, а спецпереселенцами, что было обычно для небольших северных промышленных объектов. Надзор за ними осуществляла спецкомендатура НКВД»[1].
Нордвик, 1990 г. Фото Александра Купцова, Александра Нешумаева, Владимира Сиротинина / memorial.krsk.ru
Использование спецпереселенцев действительно было в этих краях обычной практикой: силами такого спецконтингента в низовьях Енисея обеспечивалось, например, в 1940-50-е годы рыболовство: они составляли подавляющее большинство многих местных поселков – в отличие от Нордвика, эта история лучше изучена.
Более или менее представляя себе историю «по эту сторону Таймыра», я склонна принять версию со спецконтингентом. Она, в целом, не противоречит версии Дудиной: наряду со специалистами из з/к (одного такого она называет, но в Хатанге) в соседних с Нордвиком таймырских и енисейских городах и поселках трудились и вольные люди (взять для примера хотя бы строительство Норильска, где свободный архитектор Витольд Непойчицкий получил в подчинение профессионалов – «сидельцев»). Для вольных в те годы Север – при всей его суровости – зачастую мог оказаться раем земным: Дудина описывает, как выхаживали ее истощенного отца, полуживым прибывшего на Север с «материка», и какое снабжение шло по ленд-лизу – это тоже весьма типично.
Следующее описание, по всей видимости, и дает примерный общий расклад: «Трест ῝Нордвикстрой῝ организован в 1936 г. по решению Совета труда и обороны СССР (СТО) от 25 июля 1936 г. и стал преемником Нордвикской экспедиции ГУСМП. В 1936 г. штат треста, размещавшегося в двух крупных посёлках Нордвик и Кожевниково, образовался из трёх групп (РГАЭ, ф. 9570, оп. 2, ед. хр. 1502): трудпереселенцев (подчёркнуто нами. – авт.), привезённых из Владивостока, команд барж из Пеледуя (в поселке Пеледуй на р. Лене располагалась верфь Главсвморпути – авт.) и сотрудников экспедиции Горно‑геологического управления ГУСМП»[2]. Помимо упомянутого «Норвикстроя», управление хозяйственной деятельностью осуществлял трест «Норвдиксоль» и Нордвикская экспедиция, – всё в подчинении Горно-геологического управления ГУСМП.
Нордвик, 1990 г. Фото Александра Купцова, Александра Нешумаева, Владимира Сиротинина / memorial.krsk.ru
Точно определять долю спецконтингента, особенности привлечения и т.д. – не моя задача. Подтверждение использования труда спецпереселенцев натолкнуло на предположение о роли этого обстоятельства в ликвидации Нордвика. Если мы признаем, что основной рабочей силой и здесь был «спецконтингент», становится более или менее понятна ситуация «холодного 1953 года» – работы были свернуты, как и везде, где в связи с амнистией и ликвидацией системы лагерей перестало хватать рабочей силы. При этом, разумеется, в официальных документах речь шла об экономической «нецелесообразности» – как в знаменитом письме Берии с предложением ликвидировать целый ряд объектов:
«Учитывая, что строительство ряда гидротехнических сооружений, железных, шоссейных дорог и предприятий, предусмотренное ранее принятыми постановлениями Правительства не вызывается неотложными нуждами народного хозяйства, Совет Министров СССР постановляет:
1. Прекратить строительство следующих объектов:
а) гидротехнических сооружений –
Главный Туркменский канал;
самотечный канал Волга – Урал;
Волгобалтийский водный путь;
гидроузлы на Нижнем Дону;
Усть-Донецкий порт;
б) железных и автомобильных дорог –
железная дорога Чум – Салехард – Игарка, судоремонтные мастерские, порт
и поселок в районе Игарки…»[3]
Многие из них позже признали очень даже целесообразными – хоть «мертвую дорогу» (как бы она помогла при освоении газовых богатств ЯНАО…), хоть гидротехнические сооружения на Дону (во всяком случае, об увеличении пропускной способности местных гидроузлов стоит вопрос и сегодня). По-видимому, в 1953 суть была не в целесообразности (кто ее пересчитывал под «новые условия»?) – система рассыпалась на глазах.
Во многих источниках пишут о загадочном свертывании работ по геологоразведке на Севере – однако понять причины такого «отворачивания» государства от арктических месторождений получилось не сразу.
Нордвик, 1990 г. Фото Александра Купцова, Александра Нешумаева, Владимира Сиротинина / memorial.krsk.ru
На первый взгляд, очевиден только контекст решения. В этот момент в отечественной геологии вообще происходила полная чехарда – например, сначала по Постановлению Совета Министров СССР от 30 апреля 1953 г. N 1147-473 из системы бывшего Министерства геологии другим министерствам были переданы все предприятия и организации, однако вскоре выходит Постановление Совмина от 31 августа 1953 г. N 2310 «Вопросы организации министерства геологии и охраны недр», предписывающее «Передать до 1 октября 1953 г. по состоянию на 1 июля 1953 г. в ведение Министерства геологии и охраны недр все организации, предприятия и учреждения, переданные по Постановлению Совета Министров СССР от 30 апреля 1953 г. N 1147-473 из системы бывшего Министерства геологии другим министерствам, Госплану СССР и Академии наук СССР, с утвержденными для этих организаций, предприятий и учреждений планами…».
Легко было бы предположить, что вся эта реорганизация была связана с началом конца системы лагерей НКВД. Помимо того, что это ведомство занималось собственными «проектами» вроде строительства Норильска, система «снабжала» рабочей силой другие организации Севера – в первую очередь, Дальстрой, а отчасти и объекты ГУСМП.
Предприятия Нордвика, однако, никто никуда не передавал, они продолжали находиться в ведении горно-геологического управления ГУСМП. Но вот само ГУСМП в 1953 году было передано их подчинения Совмина СССР в систему Министерства морского транспорта[4] – понятно, что геология здесь уже не являлась профильной деятельностью. 13 июля 1955 г. Горно-геологического управление было преобразовано в Горно-геологический отдел ГУСМП Министерства морского флота[5], а в 1957 году и отдел был ликвидирован.
Нордвик, 1990 г. Фото Александра Купцова, Александра Нешумаева, Владимира Сиротинина / memorial.krsk.ru
Между прочим, в общем процессе закрытия геологических работ на Севере было решение о консервации геолого-разведочных работ в Березово[6], где буквально через несколько дней был случайно-таки получен фонтан природного газа, первого в Западной Сибири.
Но точного решения не было – пока в одной из статей я не натолкнулась на, скажем так, «институциональные факторы» свертывания геологоразведочных работ. Не могу не привести подробно.
«В начале 1950-х годов с резкой критикой поисков нефти в Арктике выступало Министерство нефтяной промышленности СССР, которое считало неоправданным тратить значительные средства на достижение отдаленной цели, когда не хватало ресурсов для освоения уже открытых богатейших месторождений Урало-Поволжья. Подобные взгляды разделяли многие представители политической и хозяйственной элиты. Однако сторонником поиска нефти в Арктике являлся И.В. Сталин … а потому пятилетний план ГРР [геологоразведочных работ] в Арктике неуклонного выполнялся. После его смерти 3 марта 1953 г. было принято решение свернуть работы. Статус Главсевморпути, напрямую подчинявшегося Совету Министров СССР, был понижен до уровня главка Минморфлота СССР. 10 июня 1953 г. Совет Министров СССР принял решение передать трест «Арктикнефтеразведка» в Миннефтепром СССР. Постановление полностью меняло дальнейшую стратегию: широкий разворот ГРР на нефть в Арктике отменялся, экспедиции должны были заканчивать начатые бурением скважины и консервировать их, ликвидировать свое хозяйство. Но уже 23 марта 1958 г. Министерство морского флота СССР обратилось в Министерство геологии и охраны недр СССР с предложением «пересмотреть вопрос о консервации работ в Усть-Енисейском, Нордвик-Хатангском и Оленекском районах: возобновить нефтепоисковые работы в северных районах Сибири, тяготеющих к Северному морскому пути».
Евдошенко Ю.В. Главсевморпуть и поиски нефти в Арктике в 1930-е – 1950-е гг. Краткий историко-географический обзор[7].
Замечу, что к 1958 году поселки были уже, по всей видимости, ликвидированы, а люди выведены из Нордвика и Кожевниково (поисково-разведочные работы на нефть на Нордвике продолжались здесь только до 1954 года). Еще в 1961 году – в год открытия нефти в Среднем Приобье, С.В. Славин писал, что «большой интерес представляет для перспектив развития района изучение выявленных нефтеносных структур в районе Усть-Енисейска [это примерно где в наши дни разворачивается проект «Восток-Ойл» – НЗ], далее на восток по Хатанге и в районе Нордвик – Кожевниково, где на полуострове Юрунг-Тумус открыто промышленное месторождение нефти»[8]… Вскоре «Большая Тюменская нефть» полностью затмила Таймыр. К изысканиям здесь вернулись уже в XXI веке, однако они пока не дали вдохновляющих результатов.
Что же касается Нордвика, то по изучении его истории, на первый план выходит еще один, и, пожалуй, самый главный, урок – о том, насколько в зыбком мире Арктики судьба и человека, и поселения определяется случаем – причем случаем, зачастую происходящим за тысячи километров от Арктики.
***
Надежда Замятина, специально для GoArctic
[1] Ларьков С., Романенко Ф. «Враги народа» за Полярным кругом. М.: Паулсен, 2010.
[2] Там же.
[4] Филин П.А. Главное управление Северного морского пути в истории управления Арктикой // Полярные чтения на ледоколе «Красин». 2019. Стр. 237—261.
[5] Романенко, Ежова…
[6] 21.09.1953 - Первый фонтан газа в Западной Сибири // Город Т.
[7] Евдошенко Ю.В. / Главсевморпуть и поиски нефти в Арктике в 1930-е – 1950-е гг. Краткий историко-географический обзор // Нефтяное хозяйство. – 2023. – № 6. – С. 106-111.
[8] Славин С.В. Промышленное и транспортное освоение Севера СССР. М.: Экономиздат, 1961. Стр. 201.