Арктический маршрут Менделеева

285 лет назад, 8 февраля (27 января) родился Дмитрий Иванович Менделеев (1834 – 1907) – учёный, мыслитель, просветитель, оставивший потомкам уроки, которые ещё долго не устареют. В его деятельности достойное место занимала Арктика.

Менделеев в России известен всем. Даже в лицо. Ведь его портреты украшают все школьные кабинеты химии, да и рядом с Таблицей элементов публикуются регулярно. Увы, не во всём мире (наше государство пока ещё слабо заботится о таких приоритетах), но в России – непременно. И всё-таки он загадочен, как мало кто в истории науки. Настоящий эксцентрик, гений, которого невозможно до конца постичь. Он то и дело ускользает от понимания. Зато у каждого из нас есть свой Менделеев – то есть у каждого имеется доступный пониманию уголок в наследии великого учёного. И это уже немало.

Менделеев сочетал склонность к мечтам с практическим умом. Он был и первооткрывателем, и прагматиком – в зависимости от задач, которые ставил перед собой. К какой бы области ни относились его исследования – он всегда досконально изучал возможности применения открытий. Учёный был настоящим знатоком промышленности, производства. Не жалея времени, вникал во все технологические нюансы, вносил рационализаторские предложения, выслушивал мнения экспертов… Где он только находил время для таких забот? Работая над своими капитальными трудами по химии, Менделеев неделями не покидал прокуренного кабинета, спал по два часа в сутки, питался на скорую руку – и, казалось, превращался в призрак профессора. При этом он никогда не был чисто лабораторным исследователем, его всегда всерьёз занимало практическое применение научных разработок и открытий. Менделеев верил в Россию. В почти безграничный потенциал нашего пространства. В талант народа. Это не просто громкие слова, для него в этом состояла суть просветительского служения. И он старался способствовать всему, что способствовало прогрессу, открытиям, движению вперёд.

Трудно найти большего патриота своей страны, своего народа, чем Дмитрий Иванович. Об этом мы, к счастью, можем судить не по слухам и пересудам, а по его трудам и письмам, в которых он рассуждал о судьбах России откровенно и многократно. В этом смысле Менделеев был прямым и сознательным продолжателем Михаила Васильевича Ломоносова. Правда, первооткрывателю Периодического закона гораздо реже удавалось оказывать прямое влияние на решения сильных мира сего – вплоть до монархов. Ломоносов в этом смысле был удачливее. Но оба они воспринимали Россию как континентальную державу, стремящуюся к естественным границам. И оба, как мало кто из современников, осознавали великую роль Сибири и Севера в нашем будущем. Это неудивительно: Ломоносов родился на Севере, а Менделеев был сибиряком. Но в их времена слишком сильны были стереотипные представления о русской цивилизации, в которой отдалённым от столиц краям придавалось лишь декоративное значение. Поэтому за свою правду им приходилось сражаться, не жалея пороха. К тому же Менделеев считал, что полярные экспедиции, как никакая другая задача, могут дать толчок развитию русского военно-морского флота: 

«В нашем морском деле — для его успешного и верного движения вперёд — лучше всего на один из первых планов поставить завоевание Ледовитого океана».

ВМЕСТЕ С МАКАРОВЫМ

К счастью, на этом пути Менделеев нашёл мощных единомышленников, главным из которых был адмирал Степан Осипович Макаров. Менделеев исследовал растворы. Его заинтересовали результаты исследований плотности морской воды, полученные Макаровым в кругосветном плавании на корвете «Витязь» в 1887—1889 годах. Ещё сильнее их сблизили планы северной ледокольной экспедиции.

Они оказались родственными душами, два бородача. Менделеев и сам в известной степени был путешественником и даже, как известно, воздухоплавателем. Его стихия – открытия. Интерес к Северу он испытывал с юности. Великий химик хорошо понимал, из чего состоят ледяные пустыни Арктики. Таинственные белые дали притягивали его. Но тогда он мало что знал об этом неизведанном крае. Менделеев читал всё, что связано с путешествиями, с полярными экспедициями. Всё, что появлялось в печати. Он изучал полярные путешествия Адольфа Норденшёльда, который первым прошёл из Атлантики в Тихий океан. Кстати, шведский исследователь Арктики, большую часть жизни бывший подданным Российской империи, тоже был химиком. Дмитрий Иванович был коротко знаком и со знаменитым норвежским полярником Отто Свердрупом.

Немало сил Менделеев отдал повышению обороноспособности России. Он не был профессиональным военным, но глубоко разбирался в армейских вопросах. Будучи консультантом Морского министерства, Дмитрий Иванович Менделеев принимал активное участие, например, в создании гребных винтов для кораблей. И – придавал первостепенное значение освоению Севера. Арктика всегда – по крайней мере, с XVIII века – была территорией политических споров и ареной конкуренции для России, Британии, скандинавских держав… Менделеев одним из первых стал говорить об оборонном значении нашего присутствия в Северном Ледовитом океане, в том числе – на высоких широтах. Именно поэтому он считал стратегической необходимостью создание ледокольного флота.

Дмитрий Иванович не забывал и о хозяйственных вопросах. Он предвидел, что Север нашей страны со временем будет полон рудниками и скважинами. Там появятся поселения, города и порты. И Северный морской путь станет главной транспортной магистралью этого богатейшего края. Менделеев писал:

«Победа над его льдами составляет один из экономических вопросов северо-востока Европейской России и почти всей Сибири, так как лес, хлеб и другие тяжёлые сырые материалы отдалённых краев могут находить выгодные пути сбыта в стране и во всём мире только по морю». 

Менделеев знал, что в Арктику следует идти не с открытым забралом, а в полном вооружении. Он не без скепсиса оценивал значение знаменитых полярников, которые стремились к полюсу ценой собственного здоровья: 

«Усилия Пири, Нансена и других исследований проникнуть к Северному полюсу на собаках и лыжах, по моему мнению, должно считать почтеннейшим из видов спорта, но не могущим доставить никаких серьёзных практических результатов».

Для феноменальных открытий нужна феноменальная техника. Менделеев задумывался и о воздушных аппаратах, и о ледоколах – которых ещё в природе не было. Помочь человеку преодолеть торосы и морозы отчасти способна и химия. Он предлагал уничтожать торосы на пути корабля особым способом: 

«В настоящее время, когда жидкий воздух получается легко в больших количествах, по-видимому, имеется лёгкая возможность дёшево взорвать толщи льдов, так как жидкий воздух с небольшой подмесью угля производит взрывы, которыми уже начинают пользоваться для проведения тоннелей в твёрдых породах». 

Среди проектов Менделеева есть и чертежи подводных лодок для подлёдного плавания. Это был дерзкий план. Самая крупная в России и одна из самых крупных в мире подводных лодок – «Дельфин» -- имела подводное водоизмещение всего 124 тонн. А Менделеев предлагал субмарину с водоизмещением в 2000 тонн! Учёный предложил и проект особого пневматического двигателя для такой подводной лодки. Приверженцем идеи достижения Северного полюса на подводной лодке был и современник Менделеева, американский изобретатель Саймон Лейк.

Но в итоге они с Макаровым сосредоточились на проекте первого полярного ледокола. Менделеев – сибиряк, выросший в Тобольске, – предложил назвать новый ледокол именем покорителя Сибири, легендарного Ермака. Ведь Ермак – это символ успеха и прорыва в неизвестность.

Именно Менделеев подготовил встречу министра финансов Сергея Витте и адмирала Макарова, положившую начало устройству первого в мире ледокола. В 1898 году Менделеев и Макаров обратились к Витте с докладной запиской «Об исследовании Северного Полярного океана во время пробного плавания ледокола „Ермак“», обстоятельно излагавшей программу экспедиции, с учётом обширной программы астрономических, магнитных, метеорологических, гидрологических, химических и биологических исследований. «Мощный ледокол будет сильно содействовать процветанию русской торговли, так как продлит на несколько недель навигацию и свяжет порты в устьях Енисея и Лены с северными портами Европейской России», - предрекал Менделеев.

После первого – и весьма успешного – похода «Ермака» Менделеев отправил ликующую телеграмму Макарову: «Кронштадтский рейд. Ледокол Ермак. Адмиралу Макарову. Лёд, запирающий Петербург, вы победили, поздравляю! Жду такого же успеха в полярных льдах, профессор Менделеев». Пожилой химик надеялся, что ледокол в первом же рейсе попытается пройти через Северный полюс в Берингов пролив. И непременно через полярные районы, по высоким широтам!

Но вскоре между друзьями пробежала кошка. Они не на шутку поспорили. Менделеев предлагал пройти на «Ермаке» от Новой Земли к Берингову проливу, опробовав Северный морской путь во всём его величии. У Макарова были более скромные планы, планы ближнего прицела. Он предлагал испытать ледокол на окраинах Баренцева и Карского морей. Менделеев считал, что нужно двигаться к Северному полюсу, пересечь его, а потом спуститься на юг к Берингову проливу. Аргументы Менделеева были таковы: путь через Северный полюс, во-первых, в два раза короче, чем путь вдоль сибирского побережья, а во-вторых, благодаря большим глубинам доступен для прохода самых больших кораблей. Более опытный мореплаватель Макаров настаивал на плавании вдоль северного побережья… Примириться они не сумели. В апреле 1899 года Менделеев в кабинете Витте в присутствии Макарова подал рапорт об увольнении от экспедиции. Ему не удалось «обратить в свою веру» ни Макарова, ни сановников, от которых зависело финансирование важных государственных проектов. Вскоре в записной книжке адмирала появились горькие слова: «Менделеев ушёл – так что некому говорить доброе слово». В своей книге о «Ермаке» Макаров лишь один раз мимоходом упомянул Менделеева: «Образована была комиссия под моим председательством для выработки технических условий. В комиссии принял участие заслуженный профессор Менделеев, и вошли следующие лица — барон Ф.Ф.Врангель, инспектор П.Е. Кутейкин». И так далее, уже без Дмитрия Ивановича.

НЕСОСТОЯВШАЯСЯ ЭКСПЕДИЦИЯ

А через несколько месяцев Менделеев обратился к Витте с просьбой: «Прошу дать мне возможность распорядиться «Ермаком» с июня 1902 г. с условием, чтобы иметь право остаться во льдах в случае надобности на всю предстоящую зиму». Он, по обыкновению, продумал этот проект в деталях:

«Прошу дать возможность приспособить ледокол "Ермак" к удобству плавания в Ледовитом океане. Для этого мне кажется чрезвычайно важным, во-первых, переделать все или, по крайней мере, половину топок для нефтяного отопления. Это тем важно, что тогда топка потребует мало прислуги (кочегаров), а из команды в 100 человек на "Ермаке" 24 кочегара и 12 матросов-угольщиков. Во-вторых, мне кажется необходимым приспособить каюты для зимовки в Ледовитом океане, так как случайности неизвестного моря могут принудить остаться на зиму, а каюты "Ермака", распределённые в разных частях корабля, не пригодны для этой цели». 

Дмитрий Иванович был полностью уверен в успехе экспедиции и даже намеревался взять в плаванье жену Анну Ивановну и сына Ивана. Для него это было сокровенное дело. Арктической экспедицией Менделеев надеялся поставить восклицательный знак в финале своей биографии: 

«Мною руководит лишь надежда на конце жизни ещё послужить на славу науки и на пользу России в таком предприятии, где приобретённый опыт в жизни и в науке найдёт полное применение».

В Ленинградском кораблестроительном университете по записям Менделеева создали модель судна, которую испытали в Опытном судостроительном бассейне. Учёный разработал энергетическую установку для ледокола, состоящую из паровой машины, генератора электрического тока и электродвигателя, работающего на гребной винт.

МНОГОТОЧИЕ В ФИНАЛЕ

Полярная экспедиция Менделеева не состоялась. Ледокол не был построен. Да и здоровье великого учёного в первые годы нового века стало сдавать. «Много бы мне хотелось писать про Ледовитый океан, берегов которого у нас столь много, да не время теперь», - сетовал Дмитрий Иванович. Притом что об Арктике он писал много. Правда, капитального труда, посвящённого освоению Северного Ледовитого океана, он так и не создал. «Ни своему достатку, ни грубой силе, ни капиталу я не служил ни на йоту… Старался только дать плодотворное реальное дело своей стране, будучи в уверенности, что образование, устройство, политика и даже оборона России ныне немыслимы без развития промышленности», - так учёный подводил итоги своей деятельности.

В начале Русско-японской войны Менделеев предлагал Северным морским путём перебросить балтийскую эскадру на Дальний Восток, к местам боевых действий. Идея оказалась слишком смелой для того времени. В реальности осуществить нечто похожее нашему флоту удалось только в 1936 году…

За несколько часов до смерти, задыхаясь, Менделеев просил, чтобы ему прочитали вслух книгу Жюля Верна о путешествии на Северный полюс. Он до последних своих минут мечтал о плавании по Арктике. 20 января 1907 года Дмитрий Иванович скончался.

Его надежды не пропали даром. Расцвет русских полярных исследований начался вскоре после смерти учёного, во многом – по его скрижалям. Так случилось: три великих русских мечтателя были идеологами больших экспедиций, которые состоялись уже после их смерти. Для Петра Великого таким «завещанием» оказалась экспедиция Беринга, для Ломоносова – полярные плавания Чичагова, для Менделеева – грандиозное путешествие Вилькицкого. И не случайно наши выдающиеся полярные исследователи Георгий Седов и Владимир Русанов назвали именем великого учёного горы и ледник на Новой Земле.

Гидрографическая экспедиция Северного Ледовитого океана уже после смерти Менделеева совершила крупное географическое открытие — на наших картах появился новый архипелаг — Земля императора Николая II (ныне Северная Земля). Можно только вообразить, как бы он ликовал, узнав об этом!

В 1977 году атомный ледокол "Арктика" впервые в истории мирового мореплавания совершил рейс к Северному полюсу. Мечта Менделеева сбылась. Поздновато, зато в исполнении соотечественников. Опыт великого учёного и в наше время помогает тем, кто стремится в область неизведанного.

Именем Менделеева полярники назвали и подводный хребет в Северном Ледовитом океане, который расположен по соседству с хребтом Ломоносова – его прямого предшественника.

Автор: Арсений Замостьянов, заместитель главного редактора журнала "Историк".