Сейчас в Мурманске

14:31 -4 ˚С Погода
18+

Соловки. От монастыря к лагерю

"Соловки -- рабочим и крестьянам!" Как монастырь стал лагерем и сколько ценностей из него вывезли.

Соловецкий монастырь Соловки Слон
Василий Матонин
11 января, 2021 | 15:38

Соловки. От монастыря к лагерю

Красноармейцы на Соловках.



Продолжение. Предыдущие части здесь.



Смутно все. Холодная равнина. 
Серый лес. Остывшая река. 
Раззудись, плечо! Гуляй, рванина! 
Размахнись могучая рука! 
Что здесь делать недругам? – От века
Тишина на севере, покой.
- Берегись лихого человека!
- Некого бояться. Сам такой.
Из глубин земных, морских, небесных
В памяти всплывают Соловки
Обещаньем знамений чудесных:
Храмы, стены, камни, островки,
Прошлого, грядущего руины,
Бывшие и новые века.
Смутно все. Холодная равнина.
Серый лес. Широкая река.

Василий Матонин


На Соловецких островах любое явление возрастает в значении, укрупняется, приобретает знаковую форму[1]. Рассмотрим последовательность событий, в результате которых власть на Соловках перешла от Монастыря – к совхозу, а от совхоза – к ГПУ.

В апреле 1918 года на Соловецкие острова высадился отряд красногвардейцев. Смотритель Соловецкого подворья иеромонах Серафим возглавил делегацию духовных лиц и мирян, обеспокоенных этим событием. Соловецкая братия встретилась с товарищем Тимме[2]. Будущий председатель Ревтрибунала пояснил «культу верующих», что исполком «считает своим делом охранять, а если потребуется – обезопасить все ценности, имеющиеся на Соловках»[3].

С открытием навигации часть запасов монастырского зерна была вывезена представителями советской власти, приехавшими из Кеми[4].

2 июля 1918 г. на Соловецкие острова высадились англичане. Началась интервенция. В сентябре-октябре 1919 года корабли интервентов ушли из Советской России.

Предчувствуя трагизм грядущих событий, 11 августа 1919 года братия Соловецкого монастыря обратилась за помощью к митрополиту Англии архиепископу Кентерберийскому:

«…С уходом английских войск большевики сожгут наши жилища, прольют целые реки человеческой крови, истребят не только интеллигенцию и буржуазию, не только священников и монахов, но крестьян с рабочими, массы которых относятся к ним отрицательно и смотрят с негодованием на их преступления. Мы уверены, что храмы наши и святыни подвергнутся кощунственному надругательству и разоренью и к боли физической присоединяется при этом боль страдающего бессилием воспрепятствовать такому святотатству сердца…. В настоящее время мы особенно нуждаемся в помощи Англии и особенно горячо взываем к её гражданам: не бросайте нас беззащитными и одинокими. Близится торжество победы России над её врагами и губителями, советскими властями. Помогите нам дожить до светлых дней, не отдавайте нас на верную гибель, поднимайте свой голос на нашу защиту, скажите, что помощь Северу России будет справедлива, что выше политических соображений и изменчивых чувств должно ставить голос справедливого милосердия»[5].

Комиссия во главе с Михаилом Сергеевичем Кедровым, председателем Особого отдела и полномочным представителем ВЧК, заведующего лагерями принудительных работ, упразднила монастырь[6]. Настоятель, архимандрит Вениамин, обвинен в контрреволюционной деятельности и сослан в Холмогорский лагерь[7]. Имущество национализировано. Часть ценностей вывезена в столичные музеи. Святые мощи основателей монастыря преподобных Зосимы, Савватия и Германа изъяты из гробниц.

Заведующим хозяйством совхоза «Соловецкий» и продовольствием Соловецкого острова назначен товарищ Алексеев. Будучи не в силах справиться с разграблением монастырского имущества, он просит комиссара Кемского продовольственного комитета и члена уездисполкома И.И. Сивкова освободить его от должности: 

«Ввиду хаотического положения, сложившегося на Соловецких островах, куда съехалось со всех сторон много разнообразной власти, и власть контролирует, берет без разрешения моего то, другое и третье. Не знаешь, кому и как подчиняться. Одни приезжают, отбирают книги из всех кладовых, делают распоряжения к полной дезорганизации. Ввиду вышеизложенного, не имея более сил бороться с этим, прошу Вас немедленно меня освободить от занимаемого поста... или хотя бы продовольственного, в котором я совершенно не в курсе дела и могу нанести стране ущерб и потерять Ваше доверие... Прошу Вас, дорогой друг Иван Иванович, сменить меня или послать помощника»[8].

В соответствии с мандатом Архгубисполкома от 26 сентября 22 за № 8684 произведено вскрытие частично разграбленной ризницы. Дверь была опечатана партследователем из Архангельска.

7 октября 1922 года представители Главмузея эксперты (в Акте – «эксперы») М. П. Мошков и Ф. А. Калинин совместно с управляющим совхозом «Соловки» П. Ф. Александровским и уполномоченным по охране памятников искусства и старины бывшего Соловецкого монастыря И. Т. Адамсоном осмотрели место, где хранились монастырские ценности и реликвии. Они отметили, что «помещение не убрано… на полу валяются сено, стружки, тряпки и другие предметы, и разбитые ящики». В Управление государственного музейного фонда по Акту № 1 отобрано 117 предметов. Среди них – церковное облачение V – XVIII вв., шитое золотом, серебром, жемчугом. На материк были вывезены рукописные книги, иконы, дискосы и потиры, воздухи, покровы, епитрахили, палицы, поручи, антиминс[9].

Помимо указанной церковной утвари, как имущество, не имеющее музейного значения и, следовательно, – ничье, отмечены 206 риз, 107 стихарей, 228 епитрахилей, 110 аршин парчи, 54 аршина бархата, 15 ковров, 3 митры и прочее. 

«В целях материального его использования и сохранения от порчи, могущей произойти от времени» оставшееся имущество передано в распоряжение совхоза[10]. Разорение монастыря породило атмосферу взаимного недоверия среди Соловецких жителей. Поощрялось доносительство. В хозяйственной деятельности начались суета и неразбериха в сочетании с кражами и сокрытием имущества. Среди членов совхоза было немало монахов, которые сохранили привычки монастырского уклада и хозяйствования. Уполномоченный Архгубисполкома товарищ Александровский пытается бороться за «попираемое человеческое достоинство». В Приказе №2 по Соловецким островам за исполнение религиозных обрядов в рабочее время уполномоченный Архгубисполкома товарищ Александровский грозит виновным привлечением к ответственности: 

– «…При встрече рабочих с табельщиком Калининым, последний исполняет религиозный обряд – благословляя, даёт целовать руку. Такой унизительный обряд как пережиток Средневековья и крепостного права в Советской Республике не допустим, тем более в часы служебных занятий…»[11].

Первоначально членами совхоза были бывшие монахи, не пожелавшие покинуть острова. В 1922 году губернский профсовет принял решение принять их в профсоюз «строго фильтруя каждого вступающего»[12].

Со временем в совхозе появляется всё больше служащих и рабочих с материка. Для их детей открыта школа I ступени. Учительницей назначена Радченко Антонина Антоновна. Деньги на оплату её работы перечислены от личной зарплаты товарища Александровского и его машинистки. От вознаграждения за свой труд в совхозе они отказались в пользу учительницы, которой был назначен оклад 2000 рублей в месяц и один рабочий продпаёк[13].

Между тем, хозяйственные дела в совхозе не улучшались. Доверия к работникам не было. Александровский приказал назначить комиссию, которая должна выявить процент жирности молока при удое и сопоставить с количеством получаемого масла. А затем – сопоставить вес масла с количеством молока на ферме и маслозаводе в разное время[14]. Контроль требовал не меньших усилий, нежели производство. Появилась необходимость в расширении органов контроля и правопорядка, выявить «врагов народа» и саботажников.

У милиционера появляются добровольные помощники. Приказом №5 от 22 мая 1923 года по Соловкам предписано все сведения, кем бы то ни собранные о тайных монастырских складах с имуществом, немедленно передавать Адамсону или Александровскому. За нарушение приказа объявлена судебная ответственность[15].

Обстановка на Соловках всё более накаляется. Товарищ Александровский пытается развеять слухи о том, что англичане скоро придут на острова. В Приказе №6 от 23 мая 1923 года он пишет: 

«Прошло уже пять с лишним лет со дня существования Советской Власти, за исключением самостоятельных Республик: Польши, Финляндии и Латвии. Вся бывшая Царская империя объединена ныне в одно монолитное целое. Снова от Петрограда до Владивостока развевается Красный Советский флаг. Враждующая и злобно настроенная буржуазия, не только отечественная, но и заграничная, давно примирилась с исторической необходимостью существования Советской Власти, что доказывает ряд торговых договоров с буржуазными представительствами Запада. Несмотря на всё это, закоснелая соловецкая черносотенная братия продолжает распускать различные аферные слухи о том, что в Кеми уже якобы идет война с англичанами. По-видимому, находятся ещё настолько наивные люди, что таким вздорным слухам верят и даже обращаются к администрации совхоза за справками. Думаю, что советская власть будет воевать не с англичанами, которым гораздо выгоднее с нами торговать, а с остатками закоренелой чёрной сотни, которая при своём издыхании ещё может испускать своё смрадное дыхание, пользуясь отрезанностью Соловецких островов от материка. Только сознающая свою силу идёт по прямому пути – это Советская Власть. На долю же чёрной сотни осталась клевета и ложь, как последнее средство удержать свое влияние на тёмную массу. Поздно, гг. Соловецкие черносотенцы! Первый же пароход развеет вашу ложь и вместе с тем решит вашу участь. Исполняющему обязанности начальника Милиции товарищу Адамсону установить наблюдение, за кем следует, и принять меры»[16].

Приказы написаны на обороте чистых бланков Соловецкого монастыря. Квартира Александровского находилась в покоях бывшего настоятеля[17].

В ночь с 25-го на 26-е мая в монастыре начался пожар, который продолжался трое суток и наполовину уничтожил совхоз. В поджоге подозревался бывший монах Федор Касьянов. Его сразу же арестовали.

Пожар случился после того, как стало известно, что администрация совхоза должна будет передать все хозяйственные учреждения в ведение ГПУ.

6 июня на Соловки из Архангельска вышел пароход «Печора» со следственной комиссией, взводом красноармейцев из дивизиона ГПУ, представителями губернской администрации, начальником управления лагерей товарищем Ногтевым. Предварительный ущерб от пожара насчитывал 74410 рублей. Полностью обгорели Трапезная палата и Успенский храм. В библиотеке и в архиве лежал полуметровый слой пепла. «На чердаке» Троицкого собора, по словам Зорина, члена приезжей комиссии, «найдена квадратная аршинная плита», под которой находилось потайное хранилище, которое было совершенно пусто, чисто и сухо. Когда огонь подбирался к Спасо-Преображенскому собору, монахи боролись с пламенем, чтобы спасти мощи преподобных Зосимы и Савватия. Им это удалось. Совершенно выгорели Арсенальная и Прядильная башни. Уничтожено несколько келейных корпусов: Казначейский, Рухлядный, Квасоваренный.

Касьянов был допрошен следователем Зориным, и, как выяснилось, бывшего монаха, несмотря на его «плохое поведение», невозможно было подозревать в поджоге монастыря. Установлено, что пожар возник около двух часов ночи на чердаке Казначейского корпуса, где находилась канцелярия совхоза.


Монастырь после пожара.


9 июня 1923 года вечером Александровскому предписывается к десяти часам утра изготовить в трёх экземплярах именные списки всех «неблагонадёжных» монахов. Помимо сведений о времени и месте рождения, необходимо было указать, давно ли они живут в монастыре, «монашеский чин», наличие родственников, ремесло, род занятий в настоящее время и в примечаниях – комментарий о благонадёжности. Под грифом «совершенно секретно» для товарища Зорина, начальника Архангельского Губернского Отдела ГПУ на пяти листах составлен список особо монахов не лояльных к советской власти. Приготовлены акты о сокрытии казённого имущества[18].

15.06.23 года секретный список из 32-х монахов, которых предполагалось выслать с Соловков, получил окончательное оформление Когда арестованных привезли в Архангельск, их колонну увели под конвоем в сторону села Лявля. Они шли с пением молитв и гимнов[19].

16 июня 1923 года Главное Управление Научных и Научно-Художественных учреждений по Отделу Музеев командировало на Соловки, в связи с пожаром, архитекторов А.А. Карпова и В.В. Кратюк для всестороннего обследования исторических зданий, их обмера, зарисовки, фотографирования, а также для организации работ по наиболее необходимому ремонту для предохранения от разрушения[20].

18 июня А.П. Ногтев потребовал ключи от церквей, находящихся «в Кремле» без предварительной передачи и проверки имущества. На следующий день ризничего вызвали в комиссию, которая произвела в Преображенском соборе опись церковного облачения, после чего имущество перенесено на вещевой склад.

20 июня, по распоряжению Ногтева[21], часть ценного имущества из обгоревших соборов после предварительной проверки имущества, находившегося под ответственностью и на сохранении «культа верующих», изъята на склады Севлагерей. В Дрововозном келейном корпусе за пределами крепостной стены монастыря устроена тюрьма. Соловецкие лагеря особого назначения (СЛОН) формировались из заключённых Пертоминского и Холмогорского лагерей.



Руководство Соловецкого лагеря. Ногтев - второй слева в первом ряду

Никто никому не доверяет. Рабочие и служащие находятся в состоянии нервозности и тревоги. Спешат уехать на материк. Перед отъездом подвергаются несанкционированным обыскам. Александровский возмущён и требует от Ногтева согласования на обыск в каждом отдельном случае. 3-го июля в Архангельск отправлены 206 священнических риз, 107 стихарей – 107, 228 епитрахилей, 3 митры, 54 аршина бархата[22].

11 – 12 августа на территории монастыря представителем Архгубчека т. Тетериным и комиссаром т. Павловым обнаружены в большом количестве скрытые от вывоза предметы из серебра, золота, жемчуга и драгоценных камней[23]. Обыск произведён при участии коменданта Соловецких островов т. Чушкова и его помощника Абакумова, красноармейца Коноплева ризничего иеромонаха Климентия и монаха Ерофея. Изъятые ценности Тетерин и Павлов должны были доставить в Архангельск. Тайники находились в стене – в проходе Преображенского собора и над алтарём Никольской церкви. В числе монастырских реликвий были палаш и шашка, вклады в монастырь Минина и Пожарского[24].

История Соловецких лагерей особого назначения (1923 – 1939) в своеобразном преломлении отразила историю Советской России этих лет. Наряду с уголовниками («социально близкими») среди узников было немало «каэров» (аристократов белогвардейских офицеров, духовенства). В середине 20-х годов появились эсеры и нэпманы. В 30-е гг. – крестьяне («кулаки»), троцкисты и оппортунисты, сотрудники ГПУ, высшие военные чины. Над Никольскими вратами монастыря начале 20-х годов можно было увидеть плакат: «Соловки – рабочим и крестьянам!».

В 1939 году на Соловках организован Учебный отряд Северного Флота, а в 1942–1945 годах – Школа юнг, куда набирали мальчиков-добровольцев 15–16 лет. В течение полугода они обучались профессиям мотористов, торпедистов, судовых электриков, радистов, сигнальщиков и продолжали военную службу на всех флотах Советского Союза.

Соловки для большинства островитян оставались временным пристанищем: возможностью обрести профессиональные навыки и укрепиться духовно, формой «внутренней эмиграции».

Количество жителей с полутора тысяч человек в середине 80-х гг. уменьшилось к началу XXI века до восьмисот человек.

20 октября 1990 года Священный Синод принял решение о восстановлении Соловецкого Спасо-Преображенского мужского монастыря. На острова были возвращены мощи преподобных отцов Соловецких Зосимы, Савватия и Германа.


Продолжение следует.


Автор: Василий Николаевич Матонин, кандидат исторических наук, доктор культурологии, профессор кафедры культурологии и религиоведения Северного (Арктического) федерального университета имени М.В. Ломоносова. Главный редактор историко-литературного альманаха "Соловецкое море".


[1] Матонин В.Н., Проурзин Л.И. Соловки, 1920-1923: падение в будущее // Поморские чтения по семиотике культуры. Геокультурное пространство Европейского Севера: генезис, структура, семантика. Выпуск 4. Архангельск: Поморский университет. С. 405-415.

[2] Тимме Яков Андреевич (1894–1922), партийный и советский работник, большевик с 1913 г.. председатель Ревтрибунала, зам. председателя и секретарь Архангельского губисполкома. Его именем названа одна из центральных улиц Архангельска. См.: Руденко П.Ф., Годнев Н.И. Яков Тимме. Архангельск, 1974.

[3] Известия Архангельского губернского исполкома СК и Губкома РСДРП от 28.04.1918. Цит. по: Бродский Ю.А. Соловки. Двадцать лет особого назначения. М., 2002. С. 38.

[4] Кизны Т. ГУЛАГ: Соловки. Беломорканал. Вайгач. Театр в ГУЛАГе. Мертвая дорога / Пер. с польского. – 2 изд., испр. М.: Российская политическая энциклопедия, 2007. С. 21.

[5]Вестник Временного Правительства Северной Области, № 180 (280), суббота, 16 августа 1919 года.

[6]16.04.1939 года был арестован, оправдан решением коллегии Верховного суда, но по личному распоряжению Берии расстрелян.

[7]После освобождения из лагеря, архимандрит Вениамин некоторое время жил в Архангельске. В 1926 году со своим келейником иеромонахом Никифором прибыл в село Часовенское (в сорока верстах от Архангельска). В глухом лесу на берегу Волкозера подвижник построили келью. Питались от трудов рук своих. Весной 1928 года были убиты и сожжены вместе с домом двумя грабителями - комсомольцем Владимиром Ивановым и вором-рецедивистом Степаном Ярыгиным, которые надеялись найти у отшельников спрятанные монастырские драгоценности. Архимандрит Вениамин с иеромонахом Никифором прославлены на Архиерейском соборе РПЦ 2000г. В чине священномучеников Всероссийских. – Столяров В.П. По следам новомучеников Соловецких // Соловецкое море, №4, 2005. Архангельск-Москва: ТСМ. С. 234-235.

[8] ЦГА КАССР. Ф. 205, Оп. 1, д. 4/76, л. 1. Цит. По: Детчуев Б.Ф. Последний год // Север, №9, 1990. С. 123-127. По мнению автора публикации, письмо написано Алексеевым в конце июля - начале августа 1920 года.

[9] ГААО.Ф.352.Оп.1.Д296. Л.33-34. – 48 л.

[10] Там же. Акт № 3.

[11] Приказы уполномоченного Архангельского губернского исполкома на Соловецких островах 20 ноября 1922 – 23 июня 1923 // Ф.352.Оп.1.Д.297. Л. 4.

[12] Мельник Т.Ф. «Соловецкие острова о пожаре 1923 года // Соловецкое море, № 2, 2003. С. 147.

[13] ГААО. Фонд 352.Оп. 1.Д.296.Л.45-46.

[14] ГААО.Ф.352.Оп.1.Д.296.Л.7.

[15] ГААО.Ф.352.Оп.1.Д.297.Л.19.

[16] Там же. Д.296. Л.28.

[17] Зорин. Соловецкий пожар 1923 год // Соловецкие острова, №3, 1925. Цит. по: Соловецкое море, №2, 2003. С. 147-153.

[18] ГААО. Фонд 352. Оп.1.Д. 296.Л.18.

[19] Со слов жительницы Архангельска Игнатовой Зинаиды Николаевны, 1912 г.р.

[20] ГААО.Фонд 352. Оп.1.Д. 296.Л.29.

[21] В 1938 году арестован НКВД и заключен в Норильсклаг. В 1945 году – освобожден. В 1947 году умер от саркомы.

[22] ГААО.Ф. 352. Оп.1.Д. 296.Л.39.

[23] Там же. Л.41.

[24] Там же. Л. 42.



далее в рубрике