Сейчас в Архангельске

04:21 3 ˚С Погода
18+

Кочевой дневник. Певекская сказка

«Кто бороздит волны морские, вступает в союз со счастьем, ибо жнёт не сея».
Из поморской мореходной книги

Северный морской путь Певек Кочи
14 марта, 2018, 11:45

Кочевой дневник. Певекская сказка

«Кто бороздит волны морские, вступает в союз со счастьем, ибо жнёт не сея».
Из поморской мореходной книги

18 августа 2013 года

На пути в Певек

Ночная вахта. Мелкий дождь. Туман. Идём с хорошей скоростью. Примерно, 8,5 км в час. Ветер тёплый, затихающий. В каюте +7 градусов. Влажность – 70. Атмосферное давление – 767. Основные впечатления прошедшего дня – это высадка на берег для осмотра останцев: вертикальных скал, напоминающих руины средневековых рыцарских замков; лунный пейзаж; зелёная вода в море; любопытные тюлени и морские котики; медвежьи следы: медведица с медвежонком преследовали оленя, пришедшего к ручью. Запомнился свет, исходящий из глубины гор, из моря, из камней на берегу. Воздух настолько прозрачен, что представление о масштабе видимых объектов и расстоянии между ними невозможно определить даже приблизительно. Все окружающее настолько грандиозно, что убеждает в мысли о нашем несоответствии поставленным задачам и легкомыслии. Берег покрыт сушняком: стволами деревьев, брёвнами и сучьями. Океан пока ещё снисходителен к нам и ласков. Лохматые тучи цепляются за плоские, словно бы срезанные великанами вершины сопок. Густое облако опустилось на мачту и, вероятно, пойдёт с нами до Певека. Лодки сопровождает чайка. Может быть, это разные птицы, но почему-то кажется, что одна. Я кричу тюленю: «Гюльчатай, открой личико!». Он прячется в зелёной воде.

DSC_0290.JPG

19 августа

11.52

Без четверти одиннадцать проснулся. Организм чувствует время и пробуждается, когда нужно. Умылся забортной водой зеленоватого оттенка. Вадим приготовил кашу, вскипятил чай. Анатолий совершил подвиг – вычистил биотуалет.

Сохраняется удивительно тихая и туманная погода. Штиль. «Святитель Николай», идущий впереди, то приближается, выныривая из облаков, то почти растворяется в них. Вчера, вернувшись с берега на лодку и занимаясь текущими делами (сетку ставили, переставлялись), я вдруг впервые почувствовал, что воспринимаю коч как свой дом. Здесь мне все известно и понятно. С закрытыми глазами могу протянуть руку, и нужный предмет окажется в ладони. Температура в каюте +12 градусов. Влажность 70, Атмосферное давление падает. Вода уже не такая ледяная, как в Море Лаптевых. Лодки, словно лошадки, чувствующие приближение дома, летят резво. Пространство в тумане стало маленьким, домашним, уютным.

Великие географические открытия нужно время от времени совершать заново, чтобы подтверждать их высокий статус и право потомков наследовать освоенную предками территорию.

"Пространство стало домашним, уютным..."

21 августа

Певек

23:25

В Певеке, самом северном городе России, проживают три с половиной тысячи человек. В районе – около пяти тысяч… 

...Я сижу на кровати, а тетрадь лежит на тумбочке в восьмой комнате интерната «Сказка». Здесь будет наше временное пристанище. Надо постирать и высушить одежду, спальники, выспаться, познакомиться с местными достопримечательностями, переждать непогоду. У меня болит нога. Сегодня я побывал в традиционном чукотском поселении и на полярной станции, но к полудню убедился в своей беспомощности. Пребываю ныне в сидячем и горизонтальном положении. День Преображения Господня могу теперь отмечать как второй день рождения. Что произошло накануне?

Усилился ветер. Нас сильно качало, но мы шли к Певеку. Не было никого, кто избежал бы морской болезни. Спать не мог. Веревки не могли удержать меня на деревянном ложе. Гороховый суп, который я приготовил почти в условиях невесомости, расплескался по каюте. Кастрюля опрокинулась. В каюте всё стало скользким и липким. Чтобы можно было хоть как-то передвигаться, Вадим рассыпал пачку соли. Сгустился сумрак. Обычно погода предлагает либо ветер, либо туман, а вчера ветер и туман были заодно.

До Певека оставалось около пятидесяти километров. Скорость лодок была 2–3 км в час. Если направление ветра и наш маршрут совмещались, скорость движения без паруса возрастала до 10 км в час. Тимофей с Алексеем получили прогноз об усилении ветра и приняли решение штормоваться неподалёку от песчаного острова, обозначенного на карте, но порывистый ветер продувал его насквозь. «Святитель Николай» встал на якорь. Лодку бросало из стороны в сторону, подкидывало вверх, колошматило волнами, но она всё-таки оставалась на месте. Связь по рации стала неустойчивой. На «Апостоле Андрее» я трижды бросал и с помощью Анатолия поднимал тридцатикилограммовый якорь. Он не держал лодку. Берег становился ближе, а волны круче. Накануне я собрал на себя одежду, которая не успела промокнуть, но волна, к которой мы неосторожно встали лагом, едва не перевернула лодку и окатила меня с головы до ног. 

IMG_3614.JPG

При работающем двигателе мы с Анатолием не могли поднять якорь. Он висел на уровне ватерлинии и так стучал лапами в борт, что на дюймовых досках оставались глубокие вмятины. Александр развернул лодку кормой к берегу, а носом к волне. Я закричал «Господи, помилуй!». Мы с Анатолием и Вадимом, ухватившись за канат, выдернули якорь и подняли его на бак.

Александр без согласования с Тимофеем, начальником экспедиции, повёл судно на глубину, подальше от опасного острова. Рация издавала хриплые звуки. Вскоре мы полностью потеряли связь со «Святителем Николаем». Ветер свистел, двигатель трещал, море шумело. Лодка вела себя хорошо. Поднималась на гребень волны и, как санки с горы, скользила вниз. Потом мы узнали, как складывались дела на «Святителе Николае». Тимофей с Алексеем решили эвакуировать команду. Приготовили спасательный плот и собрали в гермы наиболее ценные вещи. Когда всё было готово к тому, чтобы оставить судно, Кириллу удалось развернуть рей. Капитану помог опыт занятий акробатикой. Потом команда «Святителя Николая» сняла рей и положила мачту, уменьшив тем самым раскачивание лодки. Узнав, что «Апостол Андрей» держится на плаву, Кирилл повёл «Святителя Николая» к острову Айон, за которым в сорока километрах от нас открывались спасительная бухта и город Певек.

Кирилл и Дмитрий на "Святителе Николае"

По окончании вахты я попросил капитана оставить меня у румпеля. Мне было легче стоять на ветру и подруливать носом к волнам, нежели сидеть или лежать в каюте, по которой летали опознанные и неопознанные объекты. Мне казалось, что звук двигателя раскладывается на мужские и женские голоса, поющие ораторию. Потом эти звуки оформились в звучание оркестра, исполняющего «Прощание славянки». Позднее Кирилл сказал, что когда мы повернули в море, «Апостол Андрей» то пропадал в волнах вместе с мачтой, то летел по небу.

Наиболее крупные волны шли очередью по три-четыре вала. Я постепенно превращался в памятник самому себе. Широко расставил одеревеневшие ноги между бортами. Одной рукой держался за румпель, а другой – за весло, закреплённое на крыше каюты. Часа через два с помощью Вадима снял мокрые ботинки и надел сапоги. Мне выдали сухие носки и чьи-то кальсоны.

"Я постепенно превращался в памятник самому себе..."

Рация вдруг ожила. На связь вышли спасатели и диспетчер порта. Ветер начал стихать. Прилив потащил лодку в бухту. Я сдал вахту Вадиму, упал и уснул, укутавшись влажными спальниками. Проснулся, когда лодка стояла в порту. В каюте был относительный порядок. Вадим приготовил пшённую кашу и пригласил завтракать. Начиналась новая жизнь. Пришёл «Святитель Николай». Без потерь. Моряки с соседнего судна принесли нам рыбы – гольцов и муксуна. Два больших пакета на две лодки. Мы отдарились банками с паштетом из гусиной печени. Обнялись. Сфотографировались вместе. Пришли пограничники, глава местной администрации, журналисты. Нас с Вадимом Тимофей представил гостям ёмким и уважительным словом – «наука»!

Появилась мобильная связь. Мы пошли в баню. Грелись, играли в бильярд, пили пиво с копчёным гольцом. В сознании плохо сочетались настоящее и недавнее прошлое. Трудно было разделить сон и явь. Может быть, мы попали в Рай?

На дверях комнаты в интернате «Сказка», где мы поселились, нетвердой детской рукой нацарапано: «ЛОХN». Надеюсь, не в наш адрес.

Певек

22 августа

Певек

11:00

На Певек опускаются хлопья сажи, напоминающие о неусыпной работе ТЭЦ. Лодки в порту почернели. На посуде – чёрные крапинки.

В интернате «Сказка» светло, чисто и тепло, как в сказке. Даже жарко. Ветер завывает за окном. Анатолий улетает домой. Его отец плохо себя чувствует. Даст Бог, всё будет хорошо. Листаю «малую» записную книжку.

Из записной книжки:

*

Мышление основывается на знаковых системах. Можно, например, мыслить морскими волнами: их силой, направлением, характером. Или – дорожными знаками, когда едешь по дороге на автомобиле. От символов кругами расходятся ассоциации в виде образов. Символ – это знак идеи, а образ – её индивидуальное восприятие. Символ обращается к сознанию, но служит пусковым механизмом для творческого осмысления реальности.

*

Профессиональная неискренность.

*

Первыми погибают слабые животные и сильные люди.

*

Маленьких серых птиц, стайками порхающих над морской водой, называют поплавунчиками.

*

Очертания кекуров (каменных столбов) меняются при разном положении солнца: они живут!

*

Беседуем с семидесятипятилетним чукотским старейшиной в надежде услышать откровения о сакральных знаниях оленеводов.

- Айсберга были – нет. Гуся летят – гибнут. Всё не так стало.

- А почему?

- Экология!

Чукотский старейшина

23 августа

Певек

Пережидаем непогоду. Александр и Кирилл ночами дежурят на лодках. Откачивают воду. После шторма водотечность многократно возросла. В море я не чувствовал признаков нездоровья. Сейчас едва передвигаюсь, но заставляю себя функционировать. Мы выстирали и просушили одежду, спальники. Участвовали в мероприятиях, организованных с помощью местной администрации. Встречались с представителями коренных народов Чукотки. Путешествовали по окрестностям города.

Огня без дыма не бывает,

Тепла – без сажи.

Когда нас бьют и убивают –

Словами даже, –

То ничего не происходит,

И солнце светит.

Боль затихает и проходит,

Как всё на свете.

Для неожиданных последствий

Причиной буду.

Не жду ни радости,

Ни бедствий –

Всего лишь чуда.

***

24 августа

Певек

Был на службе в церкви. Переписываю фильмы про Чукотку, образцы местной музыки, копирую фотографии.

Познакомился с местной жительницей Ольгой Васильевной. Она напекла нам в дорогу пирогов и лепёшек. Одарила мёдом, сгущёнкой, вареньем. Мой пораженческий вид, напоминающий о немецко-фашистских «первопроходцах», разгромленных под Сталинградом, по мнению товарищей, побуждает жителей Певека одаривать меня продуктами.

С Ольгой Васильевной

Ольга Васильевна – очень добрый и сердечный человек. Она православная чукчанка. Живёт одна. Получает небольшую пенсию. Был у неё муж Володя. Русский. Тринадцать лет вместе прожили как один день. Он – охотник, рыбак, а она – на все руки мастерица. Торбаса шьёт (обувь из шкуры оленя), рукавицы. Глаза у Ольги Васильевны чёрного цвета с голубым окоёмом. Ольга Васильевна сказала: «Дойдёте до Анадыря – позвоните мне. Буду за вас молиться».

«Я – коренная. Жила в тундре, кочевала. У дяди была чум-работницей. Пролила однажды кастрюлю, в которой мясо варилось. Говорю: «Ах ты, Господи-Боже мой! Батюшки!» Кто меня этому учил? Откуда эти слова взялись? Не знаю».

26 августа

Певек

Вечером уходим. Много спали: словно бы утрамбовывали в себя сон. Когда-то теперь будет возможность на кровати поспать!?

Вчера на лодке «Апостол Андрей» катали местных жителей вдоль берегов бухты. Бросается в глаза яркая красота местных женщин и девушек. В советское время сюда на заработки и за романтикой приезжали люди из всех советских республик. Их родственные связи проявились, в частности, в привлекательной внешности выросших внучек и дочерей. На улицах города у нас появилось много знакомых. Пока идёшь в порт или на обед в кафе «Арабика», с каждым третьим встречным раскланяешься и поздороваешься. Хромаю уже не так страшно и мучительно, как несколько дней назад. Молился в храме Успения Пресвятой Богородицы. Среди прихожан преобладают женщины. Численность прихода – человек двадцать.

Чайки кричат: «Пе-век! Пе-век! Пе-век!». Сегодня мы уходим из города, который на неделю (почти на вечность!) стал для нас тихой гаванью. Мы пополнили запасы воды, топлива и продуктов. У каждого своя сказка, у нас – своя: это интернат «Сказка», который в отсутствие ещё не вернувшихся с каникул школьников стал для нас уютной гостиницей. Мы уносим в себе чувство сердечной признательности к Елене Александровне (сотруднику местной администрации), к Марине (хозяйке кафе «Арабика», где мы столовались), к морякам и спасателям, работникам порта и пограничникам, к Ольге Васильевне, к Валентине из краеведческого музея и многим другим замечательным людям. Певек – самый северный город нашего Отечества. Суровость климата и природных условий Заполярья компенсируется теплом человеческих отношений.

С жителями Певека

27 августа

Вчера в 21.50 вышли из Певека. Сейчас нас сильно раскачивает. Ветер шквальный, холодный. Входим в осенние шторма. Когда уходили из Певека, приглашённый мною местный батюшка – отец Евгений – отслужил возле лодок молебен «О путешествующих». На молебне сначала присутствовали только мы с Дмитрием. Потом к нам присоединился Вадим. Отец Евгений родился на Чукотке. Срочную армейскую службу проходил в Няндоме Архангельской области. У батюшки белозубая открытая улыбка. На мускулистом предплечье я случайно увидел татуировку. В свободное время отец Евгений занимается боксом. Духом не падает, но и оптимизма относительно возможности новой христианизации Чукотки у него нет. Местные священники при первой возможности стремятся уехать туда, где теплее и спокойнее. Учился батюшка в московской семинарии. Матушка родом из Днепропетровска. В Певек её в детстве привезли родители. В семье священника двое детей. Отец Евгений рассказал, что коренные местные жители считают православие русской верой. Приход беден. Среди прихожан много людей временных.

- Подготовишь хор, а через некоторое время люди уедут, и надо всё начинать сначала.

И действительно: на воскресной службе пели нестройно. На субботней вечерней службе было восемь или девять человек. Пришёл молодой человек с сумасшедшими глазами. Купил охапку свечей и ставил их пред всеми иконами. Пока он был на вахте (золото добывал), в семейной жизни у него появились проблемы….

Работодателям выгодно перевести обслуживание предприятий и рудников на вахтенный метод. Не нужно содержать семьи работников, помогать коммунальным службам, завозить продукты. Насильственные меры по переселению людей из «депрессивных регионов» означают утрату этой территории для русских, неустроенную личную жизнь работников, потребительское отношение к природе. Нам рассказали, что одно из трёх предприятий в СССР, добывающих пищевое олово, находилось на Чукотке. После перестройки этот ценный металл стали покупать у китайцев, потому что это казалось дешевле, нежели добывать его. Когда «нерентабельное» производство на Чукотке было разорено и закрылось, китайцы многократно подняли цены на олово.

Ветер, кажется, никогда не стихнет. Раскачиваться на волнах и одновременно готовить еду не очень комфортно. Расслабились мы в Певеке...

IMG_9092.jpg

(Кочевой дневник публикуется фрагментами). 

Автор: Матонин Василий Николаевич, к.и.н., доктор культурологии, профессор кафедры культурологии и религиоведения САФУ, главный редактор альманаха "Соловецкое море". Электронный адрес: matoninv@yandex.ru

далее в рубрике