Навигационный знак в Ручьях: в настоящее время упразднён
Местные жители ласково называли его «Мигалка»

Фонарь АМ-500. Все фото Мики Петрова
Продолжаем публиковать серию очерков о северных маяках. Героями предыдущих наших материалов были маяки Зимнегорский, Вепревский и Инецкий. Что случилось с группой исследователей после того, как они покинули Инецкий маяк, рассказываем здесь.
До Ручьёв мы добирались около полутора часов. На этот раз я устроился в санях. Они резво подскакивали на неровностях и разгоняли кровь, не давая замёрзнуть. По пути мы пересеклись с караваном вездеходов из Кóйды (село в Мезенском районе Архангельской области). Пока водители обменивались новостями и погодными сводками, мы вышли размяться и осмотреть окрестности. Судя по карте, мы находились близ озера Осоты, где в 1985 году был произведён подземный ядерный взрыв. Но укрытая снежным одеялом тундра надёжно хранила свои тайны и каких-либо следов буровой установки обнаружить не удалось.
Инецкие маячники высадили нас в центре посёлка, пожелали хорошего полёта и поехали дальше на север в сторону Мáйды. Ну а в нашем путешествии Ручьи (или как говорят поморы – Рýчьи) стали конечным пунктом, и всего через двое суток мы уже будем в Архангельске.
Мы хотели остановиться в местной гостинице, но один из снегоходчиков, сопровождавший нас из Инцов, любезно пригласил к себе. В его доме было тепло и уютно. А ещё там был роутер! Впервые за 8 дней у нас появилась связь, и мы почувствовали себя абсолютно счастливыми!
Утром хозяйка испекла хлеб. Он отличался от Зимнегорских буханок, но несомненно был интереснее магазинного. Наша одежда наконец-то просохла, и после завтрака мы отправились на прогулку.
В 2017 году старейшему поморскому селению Ручьи исполнилось 400 лет. Главной его достопримечательностью являются 3 разноцветные избы, построенные более века назад. В жёлтом здании расположилась библиотека и отделение связи; в красном находится школа-интернат; а в самом нарядном, зелёном – гостиница.
Три избы
По дороге мы заглянули в поселковый магазин. Я представлял себе полки, заставленные домашними соленьями, рыбой и морошковым вареньем. Но продавщица сказала, что на товары местного производства спроса нет, а обычного завоза не было уже несколько недель. Из скудного ассортимента сладостей я выбрал суховатое печенье и банку Вологодской сгущёнки.
Дойдя до окраины села, мы поднялись на обрывистый холм и направились к маяку.
Церковь-маяк
В советское время каждый прибрежный населённый пункт Белого моря был освещён, не стали исключением и Ручьи. Первоначально, при плавании вдоль Зимнего берега для опознания селения навигационным ориентиром служила деревянная церковь. Светооптический аппарат размещался прямо в куполе 13-метровой колокольни. Он освещал горизонт белым проблеском с дальностью видимости до 9 миль.
В конце 60-х годов, на западном берегу реки установили 15 метровую ажурную башню навигационного знака с дневной меткой в форме трапеции. На верхней площадке находился автоматический ацетиленовый фонарь. Местные жители ласково называли его «Мигалка». В настоящее время светящий навигационный знак «Ручьи» упразднён.
Навигационный знак
Когда мы вернулись домой, хозяин предложил съездить с ним на рыбалку. Коллеги согласились, а я предпочёл остаться дома и начал разбирать фотографии. Через пару часов я услышал гул мотора и предположив, что это рыбаки вернулись с уловом, выглянул в окно. Но увидел заходящий на посадку «кукурузник». И тут я ощутил лёгкую панику: по расписанию самолёт должен был прилететь только завтра! Неужто мы перепутали даты и сейчас нужно оперативно собирать вещи, в живописном беспорядке разбросанные по комнатам, а затем бежать к взлётно-посадочной полосе и просить задержать вылет до возвращения коллег?! (прим. автора: Борт, сообщением Архангельск-Ручьи-Архангельск летает два раза в неделю. Но из-за дефицита билеты необходимо бронировать заблаговременно. Даже если на следующий рейс и нашлись бы свободные места, то уж точно не на всю нашу группу, состоящую из четырёх человек.)
Хозяйка позвонила на аэродром и выяснила, что это был санитарный борт, который прилетел по вызову к местной жительнице. У села Ручьи, как и у многих других районов Крайнего севера, имеется только воздушное сообщение с Большой Землёй. Даже «скорая помощь» сюда летит из Архангельска: зимой и летом на самолётах АН-2, а в межсезонье – на вертолётах Ми-8. Местный авиадиспетчер по совместительству является почтальоном. Встретив воздушное судно, она забирает корреспонденцию и возвращается в отделение.
Грузовое такси
Вечером у нас был настоящий пир: свежевыловленная рыба, горячий хлеб прямиком из печи и никаких консервов! А на десерт – то самое окаменевшее печенье со сгущёнкой. Потом мы растопили баню и стали приводить себя в порядок. Завтра вечером мы уже будем в поезде. Если конечно самолёт прилетит…
Погожее утро радовало пронзительным синим небом и каким-то необыкновенным жёлтым солнцем, какое я наблюдал только в Заполярье. Ничто не предвещало ненастья. Однако, по прогнозу местной метеостанции, после полудня ожидалось усиление ветра с порывами до 20 м/с. Нам оставалось лишь уповать на то, что самолёт успеет обернуться до прибытия циклона. В противном случае рейс отменят, и пропадут наши билеты на поезд.
До предполагаемого вылета оставалось целых полтора часа. Мы с напарником решили сходить к маяку, чтобы запечатлеть его при хорошем освещении. В первый раз мы добрались до него уже в сумерках. А весь следующий день была сильная облачность. По уже проторенной тропе я обошёл «Мигалку» со всех сторон, повторив найденные за время предыдущих вылазок наиболее эффектные ракурсы.
После съёмок мы отправились оформлять билеты. Аэродром находится на западной стороне посёлка. Его взлётно-посадочная полоса представляет собой заснеженное поле с кустами небольших ёлочек, отмечающих зону посадки.
Аэродром «Ручьи»
За 20 минут до назначенного времени мы стояли возле аэровокзала и с тревогой изучали затягивающееся снежными тучами небо. Вопреки опасениям, ровно в полдень над холмами показалась жужжащая стрекоза. Она стремительно приближалась, – биплан шёл на снижение. Лыжное шасси мягко вспороло небольшой сугроб. При помощи выдвигающихся из полозьев шипов машина замедлила ход, и командир экипажа приступил к рулёжке.
АН-2 ревел мотором, вздымая снежные вихри и, заложив лихой вираж, ловко припарковался напротив здания. Второй пилот опустил бортовой трап, и мы занялись погрузкой. Почти все места уже были заняты, – перед прибытием в Ручьи самолёт успел побывать в соседней Койде. Из-за малой заполняемости два маршрута объединили в один.
Салон «кукурузника» выглядел аскетично и напоминал старый пригородный автобус. По сути это была грузовая кабина с жёсткими откидными сиденьями вдоль бортов. Багажного отсека у самолёта не было, поэтому наши вещи пришлось разместить посреди прохода. Мы пристегнули ремни и приготовились ко взлёту. Второй пилот задраил люк и сел за штурвал. Фюзеляж задрожал мелкой дрожью, мы резко взмыли в воздух и начали стремительно набирать высоту.
Бескрайнее море тайги
Это было моё первое путешествие на воздушном судне, совершённое в сознательном возрасте. Когда мне было около трёх лет, я летал на аэробусе в Крым. Но всё, что отложилось в памяти, это напуганный кот, которого перевозили в сетчатой сумке, да бесконечные белые облака за окном.
Порывы ветра раскачивали нашу стальную птицу, создавая впечатление, что мы находимся в открытом море. А когда самолёт проваливался в воздушные ямы, то желудок буквально подскакивал к горлу. Таблеток от укачивания у меня не было, поэтому я безотрывно смотрел в бортовой иллюминатор, стараясь не терять из виду ровную нить горизонта. Мы пролетали над чёрно-белой тундрой, дремучими лесами и заснеженными болотами. GPS не работал, а однообразные пейзажи не позволяли сориентироваться и определить своё местоположение.
Наконец, напарник разглядел в своём окне маяки острова Мудьюг. (О них я подробно расскажу в следующей части очерка.)
Следом взору открылась могучая Северная Двина и расчищенный ледоколами корабельный фарватер.
Над Северной Двиной
Наша необыкновенная, трудная и местами опасная экспедиция подходила к концу. Бóльшую часть времени мы были одни посреди ледяной пустоши при полном отсутствии связи. Случись что, никто бы и не узнал, где нас потом искать. Но судьба благоволила, и чем дальше от цивилизации мы отдалялись, тем более отзывчивых и доброжелательных людей встречали на своём пути.
Благодаря метеорологам Зимнегорской станции мы смогли прийти в себя, просушить одежду и набраться сил для следующего перехода.
Если бы сторож Вепревского маяка не приютил нас той ночью и девушке не была бы оказана своевременная помощь, то лёгкое обморожение пальцев могло обернуться куда более серьёзными последствиями. А поездка с тем же сторожем в Нижнюю Золотицу сэкономила нам и силы, и время.
Скорей всего, мы бы не смогли самостоятельно добраться до Инецкого мыса. Береговой припай уже практически отсутствовал. Нам пришлось бы в течение двух, а то и трёх дней двигаться через материк. Вскрывающиеся реки и оттаивающие болота стали бы непреодолимыми преградами. Вдобавок ко всему, нам пришлось бы ночевать прямо посреди голой тундры, где мы бы неминуемо привлекли внимание крупных хищников.
Нас предупреждали о небывалом нашествии волков в Архангельской области. А диспетчер Ручьёвского аэродрома, с которой мы созванивались накануне поездки, так и вовсе отказалась резервировать билеты, мотивировав это тем, что «… вас же все равно сожрут по дороге!». Даже если бы мы не замёрзли, и никто из нас не стал обедом, мы бы нипочём не успели на самолёт.
Мы смогли добраться до цели и вернуться домой живыми не только потому, что были настойчивы и бесстрашны, но и благодаря тем, кто был готов прийти на помощь и оказать поддержку незнакомым странникам.
***
Мика Петров, специально для GoArctic