Проблема «поморов» в сочинениях ХVIII века
Начальная русская историография ХVIII века совершенно не знает поморов.
В историографическом обзоре поморской истории примечательна тема проникновения "знания о поморах" на высокий уровень русской истории и культуры. До середины ХIХ века о поморах практически ничего не знали, в главных центрах культурной жизни Российской империи — Санкт-Петербурге и Москве -- поморы были практически не известны.
Начальная русская историография ХVIII века совершенно не знает поморов. Ее самодеятельный начинатель В.Н. Татищев (1686-1750) в своей «Истории» писал о «большом» Поморье от Олонца до Урала, заместившем, в его версии, якобы древнюю Биармию, но ни слова — о поморах. О поморах молчит в своих историях и князь М.М. Щербатов (1733-1790). Не знает поморов и Герхард Миллер (1705-1783) в своей «Истории Сибири», хотя в современном поморском мифе и утверждается, что в первую очередь именно «поморы» освоили Сибирь.
Н.М. Карамзин (1766-1826) в своей «Истории Российской» в соответствующем периоде аккуратно переписал известие из Новгородской 4-ой летописи по списку Дубровского под летом 7034 (1526 годом) о «поморцах» из Кандалакши, обратившихся к великому князю Василию III об освящении приходского храма — и только. Этим поморская тема у Карамзина исчерпывается.
"Двиняне" и "поморцы": Крестинин и Фомин о жителях Беломорья
Молчание в центральной историографии на счёт поморской темы побуждает обратиться к началам региональной истории Архангелогородской губернии -- как к известным изданиям, поднявшимся до столичного культурного центра, так и к неопубликованным тогда описаниям губернии. Среди них первостепенное значение имеют исторические сочинения архангелогородца В.В. Крестинина (1729-1795) [1]. По Крестинину, Двинскую землю населяют двиняне — «двинской народ», а «поморцы обитают на берегах Белого моря. Они нашли в тресковом промысле надёжный источник своего пропитания» [2]. Таким образом, «двиняне» -- иначе «холмогорцы», и «поморцы» — это две группы населения в Двинском уезде Архангелогородской губернии. «Поморские места», по В.В. Крестинину, находятся где-то в районе Сумского острога, то есть в «историческом» Поморье на Поморском берегу. О разделении местного населения на «крестьян двинских» и «крестьян поморских» Крестинин сообщал и Санкт-Петербург в письме академику И.И. Лепехину [3].
В.В. Крестинин указывал на особую экономическую связь между Двиной, с её Архангельском и Холмогорами, и «поморскими местами», где проживают «поморцы». Именно «поморцы», полагает Крестинин, начали рыболовство в «Мурманском море» (совр. Баренцевом), по его версии, предположительно, ранее ХVI века. «Заволочане» на Двине, «из числа которых холмогорцы суть первые», производили торги мурманскою рыбою. Через Архангельский порт «поморцы» приобретают устюжский и вятский хлеб, «который в нынешнем веке сделался для поморских селений необходимым», поскольку «Поморская страна» — не хлебородная [4]. В этом её главное отличие. По Крестинину, из документов эпохи Петра I известно и такое понятие, как «поморские города» [5].
Аналогично на «поморцев» смотрит и ближайший сотоварищ Крестинина по разработке местной истории — А.И. Фомин (1733-1804) [6]. В своём описании Белого моря Фомин сообщает о «поморцах» и «больших поморских судах» [7]. В связи с описанием паломничества в Соловецкий монастырь А.И. Фомин упоминал два «поморских карбаса» из Лопшеньги и Яренги. Оба поселения расположены на Летнем берегу, то есть в восточном Беломорье [8]. По тексту Фомин употребляет ещё и такие понятия, как «беломорцы», «беломорские жители», «беломорские прибрежные жители», «беломорские крестьяне» и «приморские жители». При этом «поморцы» и «беломорцы» в тексте у Фомина — это тождественные понятия. Об этом мы можем судить по следующему фрагменту из его «Описания Белого моря»:Таким образом, по А.И. Фомину, «поморцы» или «беломорцы» конца ХVIII века — это прибрежные жители Белого моря.
Губернаторские записки
Помимо опубликованных в Санкт-Петербурге трудов Крестинина и Фомина, в нашем распоряжении есть ещё пять неопубликованных тогда описаний Архангелогородской губернии второй половины ХVIII, сообщающих о «поморцах» и «поморских жителях» этого периода. Перечислим эти описания:
— «Записка об Архангельске» архангелогородского губернатора С. М. Козмина, датируемая 1765 годом [10];
— Магистратское описание города Архангельска, 1779 года [11]. Предположительно, в составлении этого текста участвовал В.В. Крестинин;
— Записка генерал-губернатора А. П. Мельгунова «О Двинской провинции Архангелогородской губернии», 1779 года [12];
— Топографическое и историческое описание губернского города Архангельского, 1786 года [13];
— Исторические примечания о Архангельской губернии и топографическое оной описание с присовокуплением такового ж о рыбных и звериных морских промыслах, включенное в качестве комментария в рукописный штучный Атлас Архангельской губернии 1797 года. Атлас издан в 2017 году дорогим изданием издательством «Книжная Капелла».
В «Записке» архангелогородского губернатора С.М. Козмина сообщается, что в Архангельск из «поморских волостей» и Колы приходят «тамошних обитателей» «промышленные суда» и «бывает оных в каждое лето до трёх сот. И привозят своего промысла рыбу: сёмгу, треску и палтасину солёную и вяленую, рыбье и звериное сала, а отсюда отвозят на своё пропитание хлебные припасы и некоторые для крестьянских надобностей мелкие товары» [14].
В Двинском уезде есть «поморские разные места». Из контекста — упоминание добычи руд — становится понятным, что «поморские места» расположены в районе Поморского берега где-то у Керети [15]. «Поморским местам» в тексте тождественно понятие «приморские места» [16]. Крестьяне Двинского уезда нанимаются на суда «как от Санкт-Петербурга, так и от города Архангельского» «кормщиками, матросами и работниками для морских звериных промыслов... А некоторые крестьяне и собственные свои суды имеют, на которых отъезжают из жилищ своих и от города Архангельского по океану морю на Новую Землю и на разные острова, где, зимуя, промышляют моржев, тюленей, лысунов, серку, белугу, белых медведей и заицов, а на островах стреляют оленей, из коих и на пищу употребляют, тож стреляют голубых и белых песцов, а летом отъезжая ж по оному жь океану морю в разные становища, некоторые промышляют же рыбу, треску и палтасину. С которыми товарами и рыбою и возвращаются, как выше значит, к городу Архангельскому. А и в приморских местах оставшие при домех своих крестьяне, выезжая близ жилищ своих в малых судах, бьют таких же зверей и ловят рыбу: наваги, селди и тому подобные» [17].
Таким образом, «промышленники» в Записке С. М. Козмина не тождественны «поморским жителям».
В «Магистратском описании города Архангельска» 1779 года упоминаются «поморские лодьи» и «поморские крестьяне, питающиеся от морских промыслов в Белом море и на Северном океане».(18) В тексте упоминается и «Поморье», определенно локализуемое в районе Поморского берега «до устья Онежского».(19)
В записке генерал-губернатора А.П. Мельгунова сообщается о торговле крестьян Двинского уезда с продажами излишков хлеба в «Город» — то есть в Архангельск, и в «поморские места» [20]. В Двинском уезде есть «поморские селения», которые, по смыслу текста, располагаются на морском побережье Белого моря [21].
В «Топографическом и историческом описании губернского города Архангельского» 1786 года сообщается о снабжении через Архангельск хлебом «поморских городов и селений» [22]. В Двинской провинции имеются и «поморские волости» [23]. Относительно мурманских промыслов в «Топографическом описании» сообщается следующее:
Очевидно, что «поморские селения» расположены в Поморье — на Поморском берегу. Дальше сообщается: на промыслы на Шпицберген (Грумант) отправляются «не только из поморских селений, но и из городов Архангельска, Мезени, Онеги и протчих на больших гукорах и лодьях» [25].
В «Исторических примечаниях об Архангельской губернии» к рукописному Атласу Архангельской губернии 1797 года определённо утверждается, что поморы — это население Поморья (Поморского берега):
Путешествие Лепехина и трактовка Озерецковского
Особое место в нашей теме занимает сочинение академика Ивана Ивановича Лепехина (1740-1802), совершившего учёные путешествия по России в 1768-1772 годах. Описание путешествия по Архангелогородской губернии в основной своей части содержится в 4-ой части «Путешествий», изданной посмертно, дописанной и опубликованной ближайшим сотрудником Лепехина — Н.Я. Озерецковским (1750-1827).
В предшествовавшей 3-ей части путешествия, опубликованной в 1780 году самим И.И. Лепехиным, путешествие по Архангелогородской губернии начиналось описанием Архангельска. В связи с чем Лепехин сообщал в общем описании Архангелогородской губернии о том, что Двинской уезд можно разделить на две части: «Подвинскую» и «Поморскую». «Поморская часть распространяется около всего Белого моря по берегам на расстояние более 1000 верст, на коем пространстве не более 5000 человек поселено» [27]. В этой третьей части у Лепехина мы встречаем первый нам известный случай использования формы «поморы» [28].
Четвёртая часть примечательна тем, что в описании Архангелогородской губернии используется понятие «Поморская страна» (Поморье), которая получает широкий территориальный охват:
«Поморская страна» (вариант: «поморская сторона») населена «поморянами». Архангельск и Холмогоры находятся в «поморской стране»: «Привозимый хлеб из Мезенскаго, Кеврольского, Важескаго и Двинскаго уездов назначается для употребления поморской безхлебной стороне, то есть для самого города Архангельского, для всех по берегам Белого моря обитающих и для Колы с её уездом» [30]. Архангельск относится к «Поморской стороне».
Пригоняемый в Петербург «поморский рогатый скот» известен там «под именем холмогорского скота». Его выращивают в «поморских селениях» [31]. «Поморки» в этих селениях искусны в тканье и «прядут столь тонкие нитки» [32].
Отметим такой важный факт. В 4-й части «Путешествия» используются как равнозначные по смыслу понятия: «поморы», «поморяне» и «поморцы»: «Промыслы поморян бывают или звериные промыслы, или рыбные, или сальные. Сии последнее разделяются на промыслы домашние и отдалённые... Между поморами и промышленниками почти никогда не случается, чтобы кто похитил промысел из ямы» [33]. Понятия «промышленник» и «поморянин», таким образом, как бы не равнозначны по смыслу. «Поморянин» в «Путешествии» определённо означает не занятие промыслами, а происхождение из «поморского селения» или «уезда»:
В Мезени, по сообщению «Путешествия», тоже живут «поморцы»:
В трактовке «Путешествия» отметим известное противоречие, когда речь заходит об истории края с использованием текста открытой В.В. Крестининым «Двинской летописи». Тогда «поморяне» и «Поморье» локализуются в районе Поморского берега: «1611 нашествие шведов на поморье и многие поморяне имели безопасное себе убежище в Соловецком монастыре и Сумском остроге» [36].
"Большое Поморье" Татищева
Итак, в «Путешествии академика Лепехина» «поморы» (вариант: поморяне, поморцы) — это не только население Поморского берега или прибрежных территорий Белого моря, а гораздо более широкого пространства — некой «Поморской страны». При этом не понятно, как эта «Поморская страна» соотносится с территорией Архангелогородской губернии и каковы её пределы. Определённо, что она «бесхлебна» и её население занимается в основном морскими промыслами. Причина подобной широкой трактовки «Поморской страны» связана с тем, что автор текста «Путешествия» (непонятно, был ли им сам Лепехин или же его помощник и издатель Озерецковский) использовал географические построения первого российского историка и географа В.Н. Татищева — его концепцию «большого Поморья» из опубликованного в 1769 году первого тома «Истории Российской» — части 2-й, главы 39. Вот текст из «Путешествия» буквально дословно, переписанный из «Истории» В.Н. Татищева:
Автор «Путешествия» дословно заимствует текст из В.Н. Татищева, при этом там же указывает и на источник своего заимствования.
«Поморская сторона» «Путешествия» — это «Поморье» Татищева. Следовательно, в «Путешествии академика Ивана Лепехина» идея Татищева о «большом» Поморье получила развитие в отношении его населения — поморов (поморян, поморцев). Татищев придумал большое «Поморье», а в «Путешествии» это «большое» Поморье населили «поморами». Здесь особо отметим ключевое значение «Путешествия академика Ивана Лепехина» для последующего развития поморского исторического мифа. В частности, именно к тексту «Путешествия» восходят утверждение о заселении «поморами» не только побережий Белого моря, но и берегов рек, впадающих в это море и Ледовитый океан. При этом утверждение о заселении «поморами» берегов рек современные интерпретаторы воспроизводят автоматически, как общеизвестную истину. Источник подобной трактовки — IV часть «Путешествия» И.И. Лепехина -- совершенно забыт.
Однако подобная трактовка «поморов», как населения некоего обширного региона без определённых границ — «Поморья» из сочинения И.И. Лепехина и Н.Я. Озерецковского -- оставалась незамеченной целых полвека, пока её не использовал В.И. Ламанский в своей биографии «помора» М.В. Ломоносова. В первую половину ХIХ века в описаниях Архангелогородской губернии полностью преобладали трактовки поморов, связанные с их действительной идентичностью в историческом Поморье в районе Поморского берега и других прибрежных территорий. В продолжении мы конкретно рассмотрим эти тексты авторов ХIХ века.
Автор: Дмитрий Леонидович Семушин, архангельский историк, кандидат исторических наук, специалист по исторической географии Русского Севера, Ph. D. Венгерской академии наук.
(1) Основные сочинения В. В. Крестинина:
— Исторические начатки о двинском народе древних, средних, новых и новейших времен. Ч. 1. СПб., 1784;
— Исторический опыт о сельском старинном домостроительстве двинского народа в севере. СПб., 1785.
— Начертание истории города Холмогор. СПб., 1790.
— Краткая история о городе Архангельском. СПб., 1792.
См совр. издание: Крестинин В. В. Труды. Творческая биография. Библиография: Сост.: Е. И. Тропичева. Архангельск, 2007.
(2) Крестинин В. В. Труды. С. 155.
(3) Письмо г. Крестинина // Путешествия академика Ивана Лепехина. Ч. 4. СПб., 1805. С. 422-423.
(4) Крестинин В. В. Труды. С. 156, 159.
(5) Там же. С. 314.
(6) Фомин А. И. Описание Белого моря с его берегами и островами вообще; так же частное описание островной каменной гряды, к коей принадлежат Соловки, и топография Соловецкого монастыря с его островами. СПб., 1797.
(7) Фомин А. И. Там же. С. 53, 165, 166, 172, 183
(8) Там же. С. 166
(9) Там же. С. 183-184.
(10) Архангельский край в 1760—1770-х годах. Публикацию подготовили З.В. Дмитриева и А.Н. Чистиков // Архангельск в XVIII веке. Под ред. Ю. Н. Беспятых. СПб, 1997. С. 274-284.
(11) Там же. С. 285-302.
(12) Там же. С. 303-312.
(13) Топографическое и историческое описание губернского города Архангельского // Труды архангельского центра Русского географического общества. Вып. 4. Архангельск, 2016. С. 40-109.
(14) Архангельский край в 1760—1770-х годах. С. 278.
(15) Там же. С. 280.
(16) Там же. С. 282.
(17) Там же.
(18) Там же. С. 285, 297.
(19) Там же. С. 285.
(20) Там же С. 304.
(21) Там же.
(22) Топографическое и историческое описание губернского города Архангельского. С. 47.
(23) Там же. С. 48.
(24) Там же. С. 100.
(25) Там же. С. 101.
(26) Исторические примечания о Архангельской губернии и топографическое оной описание с присовокуплением такового ж о рыбных и звериных морских промыслах // Атлас Архангельской губернии с топографическими, историческими, экономическими и камеральными описаниями. СПб, 1797. С. 75.
(27) Продолжение дневных записок путешествия доктора и Академии наук адъюнкта Ивана Лепехина по разным провинциям Российского государства в 1771 году. Ч. 3. СПб., 1780. С. 367.
(28) «Под именем морской губы поморы наши из норвежских же заливов привозят шаровидные тела». — Там же. Прибавление. С. 26.
(29) Путешествия академика Ивана Лепехина. Ч. 4. СПб., 1805. С. 2-3.
(30) Там же. С. 6.
(31) Там же. С. 3.
(32) Там же. С. 4, 5.
(33) Там же. С. 8, 12.
(34) Там же. С. 141.
(35) Там же. С. 148.
(36) Там же. С. 70.
(37) Там же. С. 391-393. Сравни: Татищев В. Н. История Российская. Кн. 1. Ч. 2. М., 1769. Гл. 29. О древней Руси. С. 374.
