От Арктики до Аргентины. Чумбаровка – заповедная улица Архангельска
Как Псковский проспект стал улицей Чумбарова-Лучинского.
Почти в каждом современном городе есть пешеходные улицы. Жители не бегут здесь по делам, а прогуливаются, приходят сюда «отдохнуть душой» от суеты городской жизни. Есть такая улица и в Архангельске. Настоящее название улицы -- Чумбарова-Лучинского, но горожане ласково называют её Чумбаровка.
Чумбаровка полна парадоксов. Во-первых, это не улица, а проспект, правда насчитывает он сейчас всего пять перекрёстков. По плану 1897 года здесь находилось пятьдесят домов, и сейчас их тоже около пятидесяти. Поэтому чаще всего эту пешеходную зону в центре Архангельска называют улицей. Кроме того, у этой невеликой по протяжённости улочки большая биография и широкая география. Начнём с того, что до революции она называлась Псковским проспектом. Это в советское время улицы номинировали в честь героев войн и революционных движений, а до революции их называли или по тем сословиям, которые жили в этой части города (сегодняшняя Чумбаровка, например, в XVII веке находилась в Стрелецкой слободе, а позднее называлась Мещанской), или в честь русских городов. Так, во второй половине ХIХ века в Архангельске появился Псковский проспект. Местоположение его было весьма удачным: он занимал срединное положение между главной городской магистралью -- Троицким проспектом, на котором располагались дворянские особняки, главные городские соборы, административные здания (губернское присутствие, городская дума) и окраинами города. Поэтому на Псковском, когда он ещё назывался Мещанской улицей, селились жители «среднего сословия». У них были свои дома, а иногда даже усадьбы с хозяйственными постройками и зелёными двориками. Часть улицы была застроена доходными домами с лавками и кабаками, располагавшимися на первых этажах зданий. Архангельск – портовый город и численность кабаков и прочих «злачных мест» здесь всегда превышала количество церквей и часовен.
Более респектабельный вид улица приобрела в начале ХХ века, когда на ней появились каменные здания: трёхэтажный особняк Феодосия Григорьевича Антонова в стиле модерн; двухэтажный дом мещанина Д.П. Головина с пристроенными к нему складами, где хранились «колониальные товары»: кофе, лимоны и даже, по слухам, контрабандный ром из Норвегии; частная медицинская клиника Петра Дмитриевского, оборудованная по последнему слову техники. В этой лечебнице можно было пройти водо- и электросветолечение, получить сеансы массажа и косметических процедур. Интересно, что это здание и в советское, и постсоветское время не теряло свое медицинское назначение, и только сейчас первый этаж дома отдан под грузинский ресторан «Генацвале».
Лечебница Дмитриевского, 1911 год
Находилось на Псковском проспекте и несколько фотоателье, одно их них -- оснащённое по всем правилам европейских фотографических салонов. Хозяин этого фотозаведения был человек в городе очень известный, впрочем, и сейчас это человек-легенда. Например, один из последних в городе скульптурных артобъектов посвящён именно ему.
Это Яков Иванович (Jakob Johann) Лейцингер. Швейцарские сыроделы Лейцингеры (Leizinger) приехали в Россию за несколько веков до того и поселились первоначально в Смоленске. Затем отца Якова Ивановича переманили вологодские помещики – им нужен был знаток изготовления сыра. А уже из Вологды в Архангельск перебрался сам Яков Лейцингер, к тому времени овладевший в совершенстве модным ремеслом – фотографией. Помимо работы в своём ателье, Яков Иванович занимался видовой съёмкой и именно ему мы обязаны лучшими дореволюционными снимками Севера России: губернского и уездных городов, Соловецкого архипелага, Новой земли. Дело в том, что Яков Иванович дважды сопровождал губернаторов (вначале А.П. Энгельгардта, а затем И.В. Сосновского) в их путешествиях по Северу. Вместе с губернскими начальниками фотограф посетил самые отдаленные уголки края: Кольский полуостров, Печору, Мезень, Пинегу, Ухту, Соловки, Новую землю. Вот как описывает губернатор Энгельгардт их путешествие в Арктику:
Яков Лейцингер не только снимал виды северных просторов, но и запечатлел образы и быт народов севера. И сегодня эти фотографии -- бесценный источник для исследователей Севера и Арктики. Были у фотографа и поистине уникальные снимки губернского города: например, обильного снегопада в Архангельске в мае 1899 года.
Псковский проспект. Снегопад в мае 1899 года
Кроме занятий фотографией, Яков Иванович проявил себя как «огнеборец», встав во главе добровольного пожарного общества Архангельска. Он так заботился о городской пожарной дружине, что горожане шутили, что Лейцингер создаёт «общество любителей пожаров». На самом же деле, именно его стараниями в городе была создана пожарная сигнализация, за что Яков Иванович получил медаль на ленте ордена святой Анны и золочёную «почётную пожарную каску».
Яков Лейцингер -- огнеборец
В 1897 году Я.И. Лейцингер был выбран гласным городской думы, а с 1903 года стал городским головой и оставался в этой должности бессменно до своей смерти в 1914 году. За время его «правления» городские доходы выросли в два раза, было построено несколько школ, электростанция, в городе появился водопровод, улучшилось здравоохранение и санитарное состояние. Как известно, в это время в Архангельске стал «маршрутировать» первый в России автобус. Яков Лейцингер был инициатором основания в Архангельске электрического трамвая, однако работы по обустройству трамвайного движения затянулись, и городской голова так и не увидел своего детища (трамвай был пущен в 1916 году). Поскольку все эти начинания проходили при личном участии городского головы, горожане почитали его как «отца городского водопровода, автобуса и трамвая». По городской легенде, он даже дом свой заложил, чтобы выбить ссуду у банков на «трамвайное дело». Тот самый дом на Псковском проспекте, где было его знаменитое фотоателье. Кстати, и улица перед домом городского головы зачастую становилась местом проведения городских мероприятий. Например, в день Белого цветка (проводился в Архангельске с 1911 года) на Псковском проспекте появлялись дамы с белыми искусственными цветками в руках -- сбор от продажи этих цветов шёл на помощь больным туберкулёзом. На фотографии того времени мы видим перед украшенным белыми цветами крыльцом дома Лейцингеров экипаж, где сидят дамы, отправляющиеся на благотворительный базар.
День белого цветка у фотоателье Лейцингера
Своей филантропической деятельностью известны были и Яков Иванович, и его супруга Александра Ассикритовна, урожденная Громова. Дом Лейцингеров по сию пору стоит на ул. Чумбарова-Лучинского (но не в прежнем виде), и находится в нём сейчас аргентинский ресторан «El Fuego».
Жил на Псковском проспекте и ещё один архангельский городской голова – Вильгельм Вильгельмович Гувелякен (Wilhelm Guveliaken). Купец 1 гильдии, лесопромышленник, почётный гражданин Архангельска В.В. Гувелякен не только четыре раза избрался на пост городского головы, но и исполнял обязанности Архангельского губернатора весной 1917 года. Вот такие именитые граждане были жителями нынешней Чумбаровки.
Семья городского головы Гувелякена возле дома на Псковском проспекте
Очагами культурной жизни Псковского проспекта были не только дома «отцов города», но и, к примеру, дом семейства Минейко-Двойниковой. Тут ещё одна курьезная ситуация: дом на углу Псковского и Соборной в народе называли дом Двойниковой (он и сейчас носит то же имя), а на самом деле сама купчиха до постройки этого самого дома не дожила! Здание заслуживает особого внимания: это был один из самых красивых домов не только на этом проспекте, но и во всём городе. Дом был построен по личному проекту его хозяина -- статского советника Петра Минейко -- с угловым эркером и башенкой в стиле модерн.
Здание стало истинной жемчужиной северного зодчества начала ХХ века; правда, краеведы расходятся в датировке постройки объекта: от 1901 до 1909 гг. Интересно, что в этом доме были зеркальные стёкла, а во дворе находился колодец, что было редкостью для этой улицы: воду все носили с реки. Личность хозяина дома поистине уникальна и нуждается в отдельном рассказе. Заметим только, что, стараниями начальника Управления работ по улучшению Архангельского порта Петра Герардовича Минейко, порт в устье Северной Двины (второй в мире по протяжённости причалов!) был приведён в надлежащее состоянии очень вовремя: в период Первой мировой войны Архангельский порт принял на себя основную нагрузку по снабжению страны углём и грузами от союзников. И город Мурманск (тогда Романов-на-Мурмане) во многом обязан своим появлением П.Г. Минейко. К сожалению, поскольку Пётр Минейко погиб в 1920 году (возможно, от рук революционно настроенных матросов), в советское время о нём вспоминали не очень часто (даже в Википедии нет статьи о нём!). А вот дочь Петра Минейко Ксению Петровну Гемп знали все жители Архангельска: она была почётным гражданином города -- учёным-альгологом, филологом, историком, исследователем Севера. Примечательно, что при жизни Ксении Петровны (а прожила она почти 104 года) в город приходили письма: «Архангельск, Ксении Гемп» -- и всегда находили адресата.
Из её воспоминаний мы знаем, как жили горожане, в том числе обитатели Псковского проспекта. Как и в других домах дворян, на семейных вечерах в доме на углу Псковского и Соборной звучала музыка: хозяйка дома Надежда Михайловна была выпускницей Санкт-Петербургской консерватории. Гостями на таких «посиделках» во время своего пребывания в Архангельске были Георгий Седов и его жена Вера Валериановна. Здесь Георгий Яковлевич пел свои знамениты баллады (это то, что мы назвали бы сейчас бардовскими песнями). Несколько из них, сочинённых Седовым перед экспедицией 1912 года, записала Ксения Минейко. «Любим борьбу/с морской волной, /с ветром шальным…/Эй, не зевай, /все силы отдай, / и бурю себе подчини…», - пел перед отправлением в Арктику на шхуне «Св. мученик Фока» капитан Г.Я. Седов.
На вечерах в гостеприимном доме Минейко частенько бывал и художник-полярник Александр Борисов (его мастерская была неподалёку). По воспоминаниям хозяев дома, «высокий, стройный, красивый» Александр Александрович, подражая Федору Шаляпину, «пел из его репертуара «Дубинушку», «Вдоль по Питерский», ходил размашистой походкой, шуба до снегов» (видимо, и в манере одеваться Борисов подражал знаменитому басу). Кстати, как и у Шаляпина, характер у «архангельского Нансена» был далеко не покладистый. «Борисов – ёж, норовит уколоть», - говорили о нём современники. Мог он «приложить» недоброжелателя «увесистым словом поморским». А в доме у Минейко художник отчаянно спорил с Седовым о перспективах развития Северного морского пути. Надо сказать, что в семье Минейко к исследованиям морей относились с неподдельным интересом. Прадед Ксении Гемп Пётр Беклемешев был гидрографом в антарктической экспедиции Ф.Б. Беллинсгаузена и М. Лазарева. В доме на Псковском проспекте хранилась реликвия: подаренные в награду за поход к Антарктиде уникальные каминные часы. Пётр Герардович Минейко был активным деятелем Архангельского Общества по изучению Русского Севера (АОИРС). Как член правления, он курировал международный проект по изучению течений в Северном Ледовитом океане. По этому проекту, в 1911 году в Арктике с пароходов «Ольга Константиновна» и «Пахтусов» были сброшены в океан более пятисот бутылок с просьбами на трёх языках присылать в АОИРС сведения о месте и времени нахождения бутылок. Минейко собирал эти данные, вёл записи в журналах, наносил на карту координаты находок. Этими сведениями очень интересовался Владимир Александрович Русанов, частый гость семьи супругов Минейко. Побывала в этом доме и невеста Русанова -- спутница его арктического похода француженка Жульетта Жан.
Были связаны с морями Севера не только жильцы дома Минейко. На Псковском проспекте жило немало моряков, и даже полярных капитанов, в том числе знаменитый капитан В.И. Воронин, покорявший Арктику на знаменитых судах: ледоколах «Георгий Седов», «Александр Сибиряков», «Ермак», пароходе «Челюскин» и др. Но это было уже в советское время, когда улица носила имя Чумбарово- Лучинского.
Следует сказать, что к моменту свержения самодержавия Псковский проспект выглядел очень неплохо: сюда было проведено электричество, улица была замощена булыжником, а вдоль домов проложены широкие деревянные мостовые. Не случайно, британские войска (союзники или интервенты – это по сию пору предмет дискуссий) в период их присутствия на Севере выбрали для одной из своей резиденции самое красивое здание на этом проспекте – особняк Ф.Г. Антонова. На фотографиях 1919 года эта часть города имеет вполне ухоженный вид.
Дом Ф.Г. Антонова
Британский флаг на Псковском проспекте. 1919 год
Новая страница жизни улицы началась с приходом в Архангельск советской власти. Прежде всего, проспект сменил своё название: в 1921 году улице было присвоено имя революционного поэта, журналиста, организатора Пролеткульта в Архангельске Фёдора Степановича Чумбарова. Его революционный и писательский псевдоним «Лучинский» объясняют тем, что он, крестьянский сын, учился читать при свете лучины. Фёдор Чумбаров родился близ Каргополя и, окончив двуклассное училище, в возрасте тринадцати лет ушёл на заработки в Санкт-Петербург. Там он включился в большевистскую деятельность и революционные вихри бросали его по стране в 1917-1919 гг. Побывал он и на Печоре, и на Мурмане. В 1920 году Ф.С. Чумбаров-Лучинский получил назначение на работу в Архангельск, где должен был заняться организацией Пролеткульта. Молодой большевик начинает энергичную деятельность: создаёт рабочие клубы и школы политграмоты, кружки и студии (литературную, хоровую, театральную), проводит лекции и диспуты, организует субботники. В феврале 1921 года Чумбарова-Лучинского назначают редактором губернской газеты «Известия». Но главное – Фёдор всё время писал стихи, где изливал свои мечты о «лучезарном завтра» для своей страны:
Фёдор Чумбаров-Лучинский
Революционный поэт, которого соратники называли «коммунистический святой», погиб при подавлении Кронштадтского мятежа, когда ему только-только исполнилось двадцать два года. Его именем в Архангельске названа улица, на которой он жил в период своего недолгого, но очень плодотворного пребывания в северном городе.
В советское время улица оказалась практически забытой властями, так как на ней не было «стратегических» и идеологических объектов, -- это был обычный жилой сектор. Поэтому, несмотря на то, что это была вторая линия от главной магистрали города (в советское время главный проспект города носил имя героя гражданской войны Павлина Виноградова), улица Чумбарова-Лучинского даже не была заасфальтирована. Машины буксовали в непролазной грязи, а жители ломали ноги на обветшавших от времени деревянных тротуарах. Спасло улицу то, что в начале 1980-х годов Чумбаровку решили сделать заповедной зоной...
Дети на улице Чумбарова-Лучинского. 1928 год
Автор: Чуракова Ольга Владимировна, к.и.н., доцент С(А)ФУ, Архангельск.
