Как живёт Усть-Авам. Разговоры в тундре
Усть-Авам – далёкий таймырский посёлок, но некоторые его жители уходят ещё дальше в тундру.
Обрабатывая материалы нашей февральской экспедиции, я попытался дать общую картину в предыдущей статье. А теперь – выдержки из тех разговоров, которые мы с моим замечательным коллегой Сергеем Арцемовичем вели с местными жителями (в основном нганасанами и долганами). Это разные люди, разные характеры, разный жизненный опыт. Можно в чём-то сомневаться, но я хочу представить их как одно из выражений местного самоощущения – человека, который здесь родился, вырос и хотел бы тут умереть, – что такое Арктика.
ГОРОД
– Почему вернулся? Вообще в городе я как робот. Там нет движения жизни. А здесь – сегодня здесь, весной я поеду к себе в тундру. И везде так.
**
ОТДЫХ
– Отдых – это что для вас?
– Отдых в тундре. Я там отдыхаю.
**
НАВИГАЦИЯ
– Планируете продолжать здесь жить – в Усть-Аваме и на точке? Или куда-то уехать?
– Да, конечно. Я вообще думал сейчас на сезон поехать. Я же ещё раньше был матросом. На флот хочу пойти на летний период.
– Навигация?
– Да. Отработал – осенью приехал сюда и сразу в тундру.
– Сразу на точку?
– Да.
– Обалдеть!
– Нет, нормально. А так… скучно это.
**
ПРОДУКТЫ
– С испорченными продуктами сталкиваетесь?
– Нет, наверное. У меня мясо и рыба.
– В магазине же покупаете что-то всё равно?
– Если только макароны. А так – зачем? Что-нибудь съешь, потом живот болеть начнёт.
**
ВОЗМОЖНОСТИ
– В этом году у нас чётко получилось – у нас всего было 40 литров бензина и 50 патронов.
**
БАРТЕР
– Две бочки бензина – это 400 литров?
– Да.
– Это сколько оленей отдать нужно?
– Отдал я три оленя.
– Крупных?
– Такие, да…
**
ПРЕВРАЩЕНИЯ
– То есть был олень, рыба… Её удалось сдать или нет?
– Нет, я её себе оставил.
– Только себе?
– Да, только чтобы есть. Я думал её сдать, но потом… До весны-то далеко ещё.
– То есть продавать не приходилось ничего? Только превращать в бензин… А во что ещё превращали оленя, например?
– Только в бензин.
**
ОПАСЕНИЯ
– Я в тундру с собой женщин вообще не беру, потому что то они простынут… Мало ли что. Ну, и опасно.
**
ОДИНОЧЕСТВО
– Сколько вы можете самостоятельно прожить, не приобретая ничего?
– Я у дядьки на точке один раз жил, вообще не вылезая, полтора года. И нормально – у меня всё было.
– Без чая, без соли?
– Без чая. Да, только на одном мясе и рыбе.
**
АДМИНИСТРАЦИЯ
– Дом у вас сгорел. И как сейчас с домом?
– Там несущая стена ушла. И из-за пожара лаги прогорели, сваи ушли.
– А причины пожара установлены?
– Да, проводка.
– Кто ремонтирует, восстанавливает этот дом? На чьи плечи это легло?
– Администрация. Одна квартира там муниципальная – это у нас, а другая приватизированная.
– Понятно.
– У нас же муниципальная – это будет администрация помогать. А у него приватизированная – он будет за свой счёт восстанавливать. Я весну жду.
– И что весной будет?
– Там посмотрим. Потолок упадёт точно.
**
ГЕОЛОГИ
– Было нормально раньше, а потом…
– А раньше – это когда?
– Хотя бы года три-четыре назад.
– То есть это так недавно стало меняться?
– Да, это вот как геологи стали ездить. Они же тропы их все побили.
– Дикого?
– Да. И они миграцию поменяли вообще конкретно.
– А что значит «побить тропу»?
– Где они раньше проходили, сейчас они там уже не ходят.
– А геологи что сделали с землёй?
– Они тракторами их просто подвинули, просеки наделали. Раньше они проходили здесь, а сейчас они там уже не ходят.
– А тропа реальная?
– Они всю жизнь же там ходили, они идут же по запаху. И плюс те олени, которые ведут, они же не молодые.
– Да, понятно. Вожаки.
– Подвинули их.
**
НОВЫЙ БАЛОК
– Балок можно заказать сюда?
– Там выдаётся сейчас с администрации.
– Дается материал?
– Да, материалы для изготовления балка. Все написал. Он мне пришёл, я его уже вывез строить. Из этого материала, который на стройку этого балка перевозного, – этот материал не пойдёт.
– Почему?
– Так он весь поломается, как только его шевельнёшь.
– То есть плохое дерево?
– Да, не пойдёт.
– Тонкое?
– Нет, сама порода дерева хрупкая. Если делать, то только из местного леса.
– А местный лес – это лиственница?
– Да, лиственница.
– Но тут же лесотундра, тут немного его?
– Почему? Там же ездишь… У меня там есть дерево.
– То есть ты можешь, в принципе, там сделать это всё?
– Да. Я же езжу, смотрю: «О, пойдёт». Там же всё равно много-то не надо. Каркас только.
– Ну вот, каркас. А обтягивать чем балок?
– Я его сейчас обтяну рукавом.
– Брезентовым?
– Да, и шкуру делаю.
– Но шкуру выделывать – это женское занятие. Это навык.
– Да ну, женское… Это вообще все должны уметь.
– Шкура – это вообще практичный материал, чтобы накрывать?
– Да.
– То есть и снег, и дождь ей без разницы?
– Всё равно надо за ней следить.
– А как следить нужно?
– Вовремя надо сушить.
– А как вы её сушите?
– Когда хороший день, ты её раскрыл, и она у тебя стоит, дышит. А когда всё время лежать будет – она сопреет.
**
СКАЗКИ
– Я помню, ещё до школы с бабушкой ходил обычно по старикам. Сказки друг другу рассказывали… Тоже сядем – много народу… И все трубки забивают. Мне бабушка тоже трубку подарила. Дымили вместе с ней. Потом домой прихожу – мама говорила: «Не ходи больше к ней!». Но интересно было. Сказки рассказывали.
– А сказки кто рассказывал?
– Многие. Там же как – ставят стул посреди комнаты, садится человек и начинает петь.
– Это кто-то особый? Или все могли рассказывать?
– По желанию.
– Сколько сказка одна длилась примерно?
– По-разному. Одна сказка, помню, три дня длилась.
– И все три дня сидели и слушали? Или уходили?
– Уходили. Придём – чай попьём, и начинают… И не просто слушают, а поддерживают.
– А поддерживают как?
– «Сильно устал? Может, чай пойдём попьём?» И идут чай пьют, а потом дальше рассказывают.
– Эта сказка больше как текст или какой-то напев?
– Напев. А сейчас так уже не делают.
**
БЕДНЫЕ И БОГАТЫЕ
– В Усть-Аваме есть богатые домохозяйства и бедные?
– Конечно, есть.
– Как можно определить? В чём разница?
– Это от человека же зависит.
– Между этими хозяйствами и этими людьми какая разница?
– Разницы вообще никакой. Я так же общаюсь с теми, кто похуже живёт. Взаимопомощь. Нет у него – даёшь. Потом когда-нибудь вдруг у тебя тоже нет, тоже просишь. Есть – даст.
– Вот он похуже живет. Что у него хуже?
– Техники нет, материала того же нет. Вот я приготовил, отдам.
– Что приготовили?
– Сетку. Он её сам посадит, всё сам сделает и всё.
– Сколько таких, кто не имеет снегохода или сетки?
– Сейчас уже меньше.
– Раньше больше было?
– Да. У меня раньше у самого вообще ничего не было. У меня были только руки и всё.
**
О ЖЕНЩИНАХ
– Как вообще выбирают партнёров себе в посёлке?
– Надо обязательно смотреть на человека, какой он сам по себе. Потому что в тундре много чего может быть. Просто пропадёт, если будет паникёром каким-нибудь.
– То есть женщин берут на точку?
– Нежелательно.
– Ну, а тогда какие качества должны быть у неё?
– Главное – сила воли.
– Мы поняли, что на точках вы только в сезон появляетесь? Вы один там?
– Одному проще.
**
НАВЫКИ
– А женщины чем занимаются, когда здесь?
– Шьют.
– Это обычно на заказ, то есть какие-то конкретные истории?
– Да.
– Заказ есть – они шьют?
– Я себе сам могу шить.
– То есть рукавицы, шапку?
– Шапку, торбаса…
– Торбаса тоже можете?
– Тоже.
– Это такая сложная работа!
– Да. Тяжело смотреть. А когда начнёшь – всё нормально.
**
ДЕТСТВО
– Ваше детство прошло уже без домашних оленей?
– Да, уже без домашних. Сам охотиться я начал где-то лет в шесть, наверное. Уже домашних оленей не было.
– И уже в шесть лет с карабином?
– Нет, с дробовиком. Я оленя в шесть лет убил первого.
**
ЗИМНЯЯ ДОРОГА
– Если ездите, то куда? Это, скорее всего, точка, да?
– Да, конечно.
– И в Дудинку на вертолёте?
– Да.
– Либо на снегоходе?
– На снегоходе только оттуда.
– Если покупаете, да?
– Если просят, или перегнать…
– Если мороз такой стоит (за минус 40 С), поедете?
– Да.
– И не страшно?
– Если один, то нормально. А если пассажир, то побоюсь.
– А снегоход не портится в такую погоду?
– Конечно, портится. Иногда лучше потише поехать, иногда где-то прибавить.
– А когда прибавить нужно?
– Смотря по дороге. Если где-то сугробы, их же лучше на скорости проехать.
– Чтобы не провалиться?
– Да. А вот сейчас в такой мороз куда гонять? Лучше потихонечку.
– Один снегоход может поехать? Без попутчиков?
– Да.
– А если ломаетесь по дороге?
– Я же знаю, где примерно следы. Там точки…
– То есть дойдёте до точки?
– Да.
– В основном народ вдвоём, втроем – караваном таким ездит?
– Да. А почему один – потому что мало ли что случится по дороге. За себя-то уже как-то не страшно.
**
НАРТЫ
– Нарты кто-то изготавливает сейчас деревянные?
– В посёлке мало кто.
– Деревянными не пользуетесь уже?
– Почему? Я делаю себе. Я и балок себе сделал перевозной.
– Но мы поняли, что деревянные нарты уступают в прочности пластиковым и железным. Нет?
– Уступают. Но зато её можно в любой момент починить. В тундре у тебя есть топор, нож и всё.
**
РОССИЙСКАЯ ТЕХНИКА
– Если рыба не придёт весной, на озере рыбачите же зимой только, по льду. А если летом на реке рыбы не будет?
– Если не будет, тогда лодку на озеро притащу.
– А как вы притащите? Она же тяжёлая.
– На «Буране». Российская техника нормальная.
– На «Буране» летом нормально?
– Да. Это не иномарка. Меня «Буран» много где выручал.
– То есть он надёжнее, чем "Ямаха"?
– Даже той же весной, когда распутица уже. Где-то можно мост построить. На нём проедешь, а та нет… Уже проверил.
– А что с "Ямахой" случается?
– У неё одна гусеница, опора узкая. А на этом прошёл.
– А по скорости «Буран» уступает?
– Но он во многом превосходит. Проходимость у него по земле лучше.
– Но на "Ямахе" можно летом?
– А где? Нет. Салазки сотрутся, и там больше затрат будет. Ты один раз покатался, зато потом ремонт.
**
МЕДВЕДЬ
– Я когда пацаном был, я и медведя убивал…
– В каком возрасте?
– Я его убил, когда мне было, наверное, восемнадцать. Когда я ружьё купил.
– А медведя где убил?
– У себя на точке.
– Они ходят туда?
– Пришёл. У нас поверье: если он ходит, пусть пройдёт, а если он пришёл, то отпускать нельзя. Если отпустишь, то что-то плохое произойдёт.
– А медведь часто заходит к вам на точку?
– Нет. Проходит частенько.
– Это летом?
– Да. Если он остался, уже видно, что он за тобой охотится. Тогда только его убить остаётся.
– А это какое время года было?
– Перед осенью – август уже был. У меня оставалось до тёмной поры недели две, а уже смеркаться начало, такие времена уже. Я думаю, сейчас отпущу его, а потом осенью он придёт и порвёт меня. И пока у меня эти недели есть, я его должен поймать. И пошли друг на друга. Три дня мы с ним вообще не вылезали. Как ушел за ним, и три дня мы с ним ходили.
– Ходили друг за другом?
– В первый раз он по моим следам пошёл. Я думал, что я нож потерял. Я по следам же читать умею. Думаю, я лучше обойду свои следы, выйду на них, где я только пошёл, а потом уже по следам своим же. А то против следа когда идёшь, там бывает, что заяц пробежит, и всё, след сбитый. А так по следу, думаю, сейчас пойду и найду. Только выходить – и медведь. Обычно он или проходит, или в сторону уходит. А тут по моим следам пошёл. Думаю, что-то не то… Чуть-чуть прошёл – точно по моим следам пошёл. Обычно они так не делают.
– Понятно, у него был интерес.
– Поехал к дому, буквально на той стороне. Патроны, ружьё взял. А я брал один нож – грибы собирать. А тут карабин взял, рожок. А сколько внутри патронов, не посмотрел.
– А сколько там было?
– Семь патронов.
– Не хватило?
– Нет, мы слишком близко друг к другу были. Я думал, если я один раз промажу, то второй раз уже не успею. В итоге мы друг на друга побежали. И он развернулся. Это медвежонок был. Когда-то братишка мой друга своего спас от его мамаши…
– То есть этот мишка был на самом деле медвежонком?
– Нет, он был медвежонком тогда. Медведица проходила просто, а братишка мой оленей смотрел. И видит, медведица с медвежонком проходит. И говорит Ване, другу своему: «Тихо, не шевелись, пусть пройдут». А тот болтал-болтал… И побежал. А она увидела, что убегает, и за ним. И пришлось ему стрелять. Он её ранил.
– Побежал-то прочь?
– Да, друг его побежал, и вот она… Близко были они. И что хорошо, собаки с ними были. Собаки задержали её. Он её ранил, и она ушла.
– А медвежонка убили?
– Нет, медвежонок вместе с ней ушёл.
– То есть они ушли оба?
– Да, ушли.
– И больше не появлялись?
– Через день я прилетел, тот показал мне это место, где он в неё стрелял, и я пошел по её следам, искать. Она в озеро зашла и там утонула. А медвежонок ушёл по горе. Но там след у него маленький… Не должен был он выжить. И где-то через недели две сосед с другой точки, наверху – на лето я приехал, рыбу сдать – рассказывает мне: «Сейчас у меня там медведица живёт, у неё был один медвежонок серенький. А тут у неё и второй появился, такой тёмненький с белым пятнышком». И когда домой приехал, я у братишки стал интересоваться: «Опиши-ка мне этого медвежонка». Тот описывает – и вот он. И думаю, через сколько-то лет к тебе придут. Зря, говорю, отпустил его. Точно, через пять лет пришёл, когда по моим следам он пошёл.
– Это тот самый медвежонок?
– Тот самый был. Вот мы охотились. В итоге я его победил.
– Он убежал, или вы его подстрелили?
– Убил я его. Но шкуру не продал.
– Выбросили?
– Нет, я всё раздал.
**
Беседовал и записал Николай Плужников, к.и.н., научный сотрудник Института этнологии и антропологии им. Н.Н.Миклухо-Маклая РАН