Арктика в открытках начала XX века. Тресковый промысел на Мурмане

Александр Иванович Сидоров – известный архангельский коллекционер. В его собрании насчитывалось две с половиной тысячи фотографий и открыток, редкие документы и книги, посвящённые Русскому Северу, Поморью, Арктике[1]. Александр Иванович щедро делился своими сокровищами с Соловецким морским музеем и редколлегией альманаха «Соловецкое море». Сканированные открытки иллюстрировали краеведческие и научные публикации, экспонировались на выставке. В октябре 2020 года Александр Иванович скоропостижно скончался, и значительная часть подлинников из его собрания оказалась недоступна для общественности. В добрую память об Александре Ивановиче Сидорове мы познакомим читателей сайта «GoArctic» с сохранившимися неизвестными и малоизвестными открытками начала ХХ века, рассказывающими о поморах, народах Арктики, о морских промыслах в Белом море и в Северном Ледовитом океане. Фотографии сопровождаются историко-этнографическими комментариями. Мы планируем несколько публикаций: о зверобойном промысле, о народах Арктики, о тресковом промысле на Мурмане.   

ТРЕСКОВЫЙ ПРОМЫСЕЛ НА МУРМАНЕ 

         Морские промыслы – рыболовство, солеварение, зверобойка   (охота на морского зверя) имели исключительное значение для жителей Русского Севера. С морскими промыслами связаны многие ремёсла: плотницкое и кузнечное дело, судостроение, сетевязание, смолокурение, изготовление верёвок и канатов, чоботное производство. Морские промыслы – важнейший источник доходов жителей Беломорья. Продукты промыслов – рыба, кожа морского зверя, соль (до середины XVIII века), ворвань (топлёный жир). Особое место в системе российско-норвежских отношений занимал Мурманский тресковый промысел. Как говорили в Онежском Поморье, «Онега – та же Норвега».

Мурманским берегом называется северная часть Кольского полуострова от границы между Россией и Норвегией до мыса Святой Нос. До середины XIX века Мурман почти не имел оседлого населения. Русские промышленники приезжали сюда весной и летом. Зимой и осенью Мурман оставался в распоряжении норвежцев. С 1860 года норвежцам разрешено было селиться на Мурмане при условии принятия ими русского подданства. 

1. Рыбацкое становище «Восточная Лица» на Мурмане. Поморы с зуйками и сети для ловли наживки (см. фото заставки).

Ещё в XIII столетии Кольский полуостров был освоен новгородцами. В грамоте 1264 года, где новгородцы признают своим князем Ярослава Тверского, они оговаривают своё право на владение волостями в Лапландии (на Кольском полуострове). Поморы ходили на Матку (на Новую Землю), на Грумант (на Шпицберген). Рыбацкие становища на Мурманском берегу Северного Ледовитого океана были сезонными поселениями русских промышленников. Поморы, приходившие на Мурман в начале весны («вешняки»), были выходцами из Онежского Поморья и Карелии. Те, кто приходили после Духова дня («Ино Духов день дыхнет нехорошо»), когда лёд уйдет из горла Белого моря («летняки»), -- родом с Подвинья или с Терского берега. Промыслы продолжались до сентября и октября[2]. На переднем плане мы видим человека в лоцманской форме, двух мальчиков (зуйков) и пятерых промышленников. Вероятно, мальчики и поморы принадлежат к одной артели. На заднем плане сушатся сети для ловли наживки.

2.     Мурман. Ловля наживки. Фотограф J. Soberg. Архангельск.

Откопав из-под снега шняку и приведя в порядок ярус, промышленники следили по приметам за подходом мойвы для наживки. Когда в Териберке мойва подходит к берегу, её можно ловить едва ли не руками. Иногда для наживки пользуются сайдой или мелкой треской. В отдельных случаях треску разрубают на куски. Излюбленной наживкой является сельдь, но она не каждый год заходит в бухту, да и не всегда у поморов были орудия для её лова. Если с наживкой было совсем плохо, поморы копали в песке на отливе морского червя пескожила (Arenicola piscatorum) или добывали скребницей крупных моллюсков. Когда ловили наживку, не было разделения на «твоё» и «моё». Наживкой делились с соседями. Из-за отсутствия наживки промышленники треть своего промыслового времени вынуждены были оставаться на берегу. Когда наживка поймана и крючки наживлены, поморы складывали в шняку всё необходимое и отправлялись на промысел. На заднем плане видны горы со снежными проплешинами. В затенённых местах или в расселинах между скалами снег летом не успевает растаять.

3.     Мурман. Рыбаки. Поморы. Фотограф J. Soberg. Архангельск. 

На снимке мы видим две артели промышленников – десять человек. Не все хотят позировать фотографу. Занимаются своим делом. Артель обычно состояла из четырёх-пяти поморов. Все роли в артели заранее распределены. Главный человек в артели – кормщик. Его слушались беспрекословно. Во время промысла кормщик сидел на руле и по необходимости подгребал веслом. Вёсельщик сидел в носовой части судна и грёб двумя веслами. Тяглец и наживочник располагались в центральной части судна и держали по одному веслу. Путешественник и этнограф Сергей Васильевич Максимов в книге «Год на Севере» так описал роль кормщика в артели: 

На промысел брали мальчиков-подростков («зуйков»). Перед тем, как мальчик первый раз выходил на промысел, ему давали выпить кружку солёной воды, «чтобы море не било». Зуйки не получали на свою долю ничего, кроме мелких подарков. 

4.     Сушка невода для наживки. Фотограф J. Soberg. Архангельск.

На берегу бухты сушатся парус и невода. Для этого использовали вешала, или мачту, положенную горизонтально. Промысловая избушка построена из привезённого бруса. Весь лес в становищах привозной. На среднем плане видны две шняки и фрагмент шхуны. Беломорский гражданский флот имел большую историческую ценность. Он создан без правительственной помощи задолго до морских реформ царя Петра Первого, запретившего поморам шить традиционные суда, которые были названы «душегубными». Право привозить рыбу из Мурмана в Архангельск, не выплачивая пошлины, дано поморам при Екатерине II из-за невозможности хлебопашества в приполярных землях. В 1862 году жители Поморья получили от правительства льготы, направленные на развитие рыболовства. Было разрешено беспошлинно обзаводиться в Норвегии рыболовными крючками. Крестьяне получили возможность наравне с купцами вывозить из Норвегии различные товары. 

5.     Наживление яруса для ловли трески. Фотограф J. Soberg. Архангельск.

Приманку на крючки наживляли зуйки. На снимке мы видим двух взрослых и помогающих им трёх мальчиков. Все заняты делом и не смотрят на фотографа. Промышленникам предстоит подготовить основное орудие промысла – ярус. Это длинная верёвка из пеньки («бечева») в 9-12 прядей с интервалом 2-3,5 метра с поводками («поводцами», «форшнями», «воровинками») с подвязанными к ним крючками – «удами». Длина уды – от 0,7 до 1,1 метра. Отрезки яруса до 100 метров («хребтины») назывались «стоянка». Три стоянки образовывали «тюк» (около 315 метров). Тюк был основной единицей расчёта длины яруса. На один тюк приходилось 100-150 крючков. Общее количество крючков на ярусе могло превышать 4000. На концах и по центру ярус притапливался якорями. Якоря нередко изготавливали из камней, сжатых деревянными брусками. Буйками служили вырезанные из дерева поплавки кувшинообразной формы. В буйки вставлялись длинные палки («пафуры») с мочалой на конце («махавкой»).

6. В забытом краю. Мурман. Шняка на обсушке и приметный крест на берегу. Фотография путешественника З. Виноградова. Москва.

На среднем плане виден покосившийся православный деревянный крест. Такие кресты ставили по обету в благодарность Богу за чудесное спасение в море. Они могли играть роль навигационных («приметных») знаков. Их устанавливали и на могилах, в знак того, что усопший достойно пронёс по жизни «свой крест». Деревянные кресты отмечают путь русских промышленников, казаков, поморов, на Север, в Арктику и по Северному морскому пути. В центре снимка – шняка: наиболее распространённое на Мурмане промысловое судно. В шняке могли быть одна или две мачты. Прототип шняки – дракар: быстроходное парусно-гребное судно викингов.

7.     Мурман. Рыбацкая флотилия. 1910.

Поморское поселение с церковью и выстроившимися в ряд одноэтажными домами на заднем плане. На среднем плане и в центре – «рыбацкая флотилия» на осушке. На переднем плане – водоросли, камни и «домики» морского червя – пескожила. Придёт вода, и поморы отправятся на промысел. Если ветер попутный, поднимут прямой парус или возьмутся за весла. От берега отъезжают на 5-10 вёрст, если рыба «бережная», или значительно дальше – в «голомя», за двадцать и более вёрст. Кормщик выбирает место для выметывания яруса. Ярус вытягивается длинной веревкой («хребтиной») по дну моря на несколько верст. Шняку поморы привязывают к концу яруса и ложатся спать. Занимаясь поиском и ловлей наживки, они не смыкают глаз по нескольку суток и работают, не покладая рук. Если есть наживка на две «тряски» (подъёма яруса), нужно по возвращении на берег снова выходить в море, пока не испортилась наживка. Ярус лежит на дне 5-6 часов. В носовой части шняки пристроено ярусное колесо. С его помощью кормщик и тяглец выбирают ярус. Вёсельщик и наживодчик («наживляльщик») вёслами подвигают судно и держат его носом к ярусу. Рыба может быть «густая». Это всегда повод для радости и шуток. Может внезапно налететь ветер, разыграться шторм. Есть опасность потерять ярус и погибнуть в море. Кормщик отвечает за всё и за всех. Выбрав ярус, поморы спешат в своё становище, чтобы выгрузить рыбу и собраться в новый выезд. 

8. Мурман. Становище Трящино. С фотографии Я.И. Лейцингера. Издание Архангельского общества изучения Русского Севера.

На среднем плане в центре – промысловая шхуна, справа – пароход. На шхуну перевозят заготовленную треску. Становище Трящино было колонией Териберской волости. Становище располагается на берегу Тряскиной губы в пяти километрах от села Захребетное. В 1914 году здесь насчитывалось четыре двора. 

9.     Мурман. Сушка тресковых голов. Здесь же в воде и по берегу гниёт масса тресковых голов.

Тресковые головы связывают и развешивают на вешалах. Их высушивают. У поморов тресковые головы считались побочным продуктом. Они могли быть добавкой к корму домашнего скота. Из них изготавливали рыбью муку. В наше время многие африканские страны закупают у норвежцев именно тресковые головы. Тресковые языки считаются деликатесом. Из тресковой печени вытапливают рыбий жир.

10. Мурман. Чистка трески и сушка голов. Фотограф J. Soberg. Архангельск.

На пути с промысла в становище рыбу начинают чистить и пластать. Отделяют голову. Со спины до хвоста разрезают ножом, разворачивают, вынимают внутренности. Добычу бросают на дно шняки[4]. По возвращении в становище эта работа продолжается. Рыбу сдают хозяину или скупщику. Несколько скупщиков могли конкурировать между собой. Они снижали стоимость рыбы, а промышленники старались сбыть улов как можно выгоднее для себя. 

11. Поморское судно для перевозки рыбы.

На фотографии изображена поморская шхуна, предназначенная для перевозки рыбы и товара. Рыбу скупщики обменивали у норвежцев на продукты и предметы быта или, в зависимости от количества и качества улова, продавали в России. Архангельский город («всему миру ворот») был местом сбыта рыбы. Поэтому архангелогородцев называли «трескоедами». 

12. «Приполярная Россия». Рыболовное судно. Изд. А Дубров.

На снимке изображено норвежское промысловое судно – ёла. Поморы называли ёлы «нурландскими лодками». Н.Я. Данилевский (автор знаменитой книги «Россия и Европа») выступил с инициативой покупки ёл у норвежцев для бесплатной раздачи наиболее авторитетным русским промышленникам. Ёла – это судно, обладающее лучшими мореходными качествами, нежели шняка или карбас, но поморы считали, что ёла недостаточно надёжна («жидка постройкой»). На осушке (во время отлива) ёлу разбивает о камни сильными волнами, но ёла легче в управлении, нежели шняка. Постепенно в начале ХХ века на Поморском берегу всё популярнее становились норвежские ёлы[5]. Спрашивали:

- С кем в море идёшь?

- Я, ёла, да третий Никола. 

13. «Наш Север». Гавриловский маяк на Мурманском берегу Ледовитого океана.

До середины XVIII века на Белом море не было ни одного маяка. Временные огни в виде смоляных бочек зажигались в ожидании с моря военных судов. Потребность в дополнительных навигационных средствах испытывали, прежде всего, иностранцы, привлечённые на север торговыми и экономическими интересами. Первый маяк построен на острове Жижгин в 1770-х гг. по инициативе англичанина Гома, занимавшегося лесным делом в Онеге. Гавриловский маяк – один из старейших. Время его постройки неизвестно. Высота маяка – 29 метров. Каждые три секунды его лампа вспыхивала белым светом.

Автор: Василий Николаевич Матонин.                                       

[1] В 1871 году Россия вступила в Международный почтовый союз, и в это же время широко распространились почтовые карточки – «открытые письма», или открытки. На лицевой стороне напечатана фотография, или рисунок, а на обороте – пояснение к изображению, место для текста и марки. С 1872 по 1925 гг. открытки имели стандартный формат 140 х 9 мм.

[2] Панов Д.А. Политика государства в сфере рыболовства на Мурмане в 1860-х - 1920 гг.: от кустарных промыслов к рыбопромышленной отрасли. Диссертация на соискание учёной степени кандидата историчских наук. Мурманск, 2000.

[3] Максимов С.В. Год на Севере. Архангельск: Северо-Западное книжное издательство, 1984. С. 195.

[4] По материалам статьи: Вс. Ф. Држевецкiй. Рыбные промыслы Мурмана и его колонизация // Известия Архангельского общества изучения Русского Севера, 1910 - №21. С. 3-10; № 22. С. 1-15; №23. С. 17-31.

[5] Давыдов Р.А. Историческая справка // Морские промыслы Русского Севера и их изучение во 2-ой половине XIX – нач. ХХ вв. Электронное издание Архангельской областной научной библиотеки им. Н.А. Добролюбова. Серия «Северная библиотека». Архангельск, 2012/