Соломбала – преддверие Арктики. Часть II

Современные краеведы подтверждают, что, «судя по плану 1859 г., Соломбала к тому времени приобрела благоустроенный облик». Главная гордость соломбальцев – гавань. Историк архитектуры Людмила Попова так описывает Соломбальскую набережную: 

По данным Л.Д. Поповой, к моменту закрытия верфи в Соломбальском селении было 1100 домов с населением 12 тысяч человек. Эту же цифру приводит "Краткое историческое описание приходов и церквей Архангельской епархии", и немного меньшую цифру приводит С.Ф. Огородников -- 10 тысяч, а в последующие годы -- 7,5 тысяч человек. Действительно, в одном только Никольском приходе в середине XIX века было 717 домов. А приходов (храмов) в Соломбале было несколько, так что вполне возможна такая большая численность населения.

Стоит отметить, что, наряду с церквями, в селении было двадцать два питейных заведения, а потому, несмотря на присутствие здесь с XVIII века «благочиния», надзиравшего за нравственностью соломбальцев, поведение их не отличалось строгостью. О нравах соломбальцев и «бойких соломбалок» уже было сказало в публикации, посвящённой Степану Огородникову. От летописца Соломбалы досталось всем, не исключая местного священника, который «напивался допьяна», а однажды «напился…, у публичного моста от пития упал и валялся к соблазну проходящего и проезжающего народа». Священника, который приносил «прихожанам неудовольствие, а братству урон в доходе», конечно, от службы отстранили. Кстати, были и другие «позорящие» селение жители, точнее – жительницы. Это были обитательницы местной богадельни -- вдовы моряков, которые пытались просить подаяние у своих и иностранцев. И старушкам решено было выдавалось жалование по 50 коп., чтобы «богоделенки за милостыней по улицам не шлялись».

Вообще жили в Соломбале дружно, соборно соблюдая все обряды патриархальной старины. Например, ежегодно в декабре, следуя местной традиции, в Соломбальских домах «принимали» чудотворную икону Грузинской Божьей Матери, которая, по местному выражению, «прикатывалась» из города. «Небесная Гостья» переходила из дома в дом в течении двух недель, вызывая чувство восторга у хозяев: «запотелое с мороза стекло иконы относилось в сторону, и лик Царицы небесной в богатой золотой резьбе, украшенный цветами, лентами и подвесками, во всём своём благолепии, представал нашему любопытному и умилённому взору», -- вспоминали очевидцы. Самыми значимыми событиями в дореволюционной Соломбале были православные праздники. В праздник Рождества Христова рано утром ребятишки – «юные христосовцы…с фонариками в руках» -- должны были «бежать славить» родных и знакомых и возвращались домой «с крендельками, пряниками и серебряными пятачками». А по вечерам колядовать шли их родители, надевая «костюмы …незатейливые: сарафаны, малицы, вывороченные наизнанку шубёнки», «масок не одевали, а тюлем прикрывали лицо». В каждом соломбальском доме с радостью принимали «маскированных» и «славельщиков с большой слюдяной звездой». В такие праздничные дни Соломбала оживала: «Визг, смех и гармоника чутко отдавались в морозном, тихом воздухе. Приветные в домах огоньки весело манили к себе гостей». 

Ещё более разгульно проходила Масленица. Читаем у Огородникова: 

Но главным действом был приезд Масленицы: её привозил «большой карабас, ставившийся на широкие полозья и возимый несколькими парами разукрашенных лошадей. В карабас укреплялись две высокие мачты и бушприт, обвешанные по снастям сверху до низу пёстрыми флагами». Повозку сопровождали «доморощенные музыканты, песенники и плясуны, …испещрённые разноцветными лоскутками лент, и с выпачканными сажей лицами». «Шум, гам, дикая музыка, бряцание колокольчиков, народный говор и смех стояли столбом в воздухе». «Случалось, что таких «маслениц» появлялось на Соломбале за раз три, с двух концов: из города и из реки. Городские снаряжались двумя торговыми корпорациями: рыбниками и мясниками, а заречная – лоцманами». В дельте Двины, ниже Соломбалы по течению, находились «ломцманские деревни», где «жили корабельные вожи». Можно сказать, что Соломбла – это мостик между сушей и морем, связывающий Архангельск и поморские села. Потому неудивительно, что, по мнению современников, дореволюционная Соломбала «с её адмиралтейскою, спешною деятельностью, положительно служила притягательным центром общественной жизни, во всех её проявлениях, и в этом отношении самый Архангельск как бы стушёвывался».

Жизнелюбивые соломбальцы, суть которых метко определил ленинградский поэт Виктор Фёдоров: «непрост в Соломбале народ, Судьбой богато меченый, …ведь с морем он повенчанный», умели превратить в праздник всё, даже весенний паводок. В прошлые века каждой весной Соломбальское селение уподоблялось Венеции: по её каналам и речкам, да и по улицам тоже, скользили «гандолы». Сходство дополняли «горбатые» мостики:

Такая форма мостика – не дань красоте. Изначально мостики были обычные, но половодье сносило их каждую весну. Вода в период разливов Двины поднималась на метр и больше! Хорошо, что у соломбальцев, и не только живущих по берегам рек, и каналов, были лодки. И в период наводнений (по северному – «водополья»), «жизнь продолжалась обычным порядком. На моторках плыли в школу дети, на лодках плыли из магазинов бабки с авоськами» (Валентин Пикуль). Ещё более ярко описан весенний паводок в книге путешественника Максимова: вода «хватает… всё забытое, попавшееся ей на пути: кадку, зыбку ребёнка, стул, стол, -- и всё это несёт, бьёт в щепу о попутные углы. Всё население выбирается на верхние этажи, на крыши или размещается на карбасах и лодках и с весёлыми песнями, с громким смехом ездит из улицы в улицу, из дома в дом. Картина соломбальского потопа полна интереса, забавных эпизодов, двусмысленных острот и каламбуров. … в Соломбале происходит род разгульного карнавального веселья на манер Венеции, Парижа, Рима. … На случай подобных нечаянностей строились и дома с особенной архитектурой: …имели крытые дворы». 

В работах С. Огородникова мы видим описание этих «хором», на крытых дворах которых «находили единственное спасение жильцы нижних этажей иногда на неделю и более, поселявшиеся под открытым небом со своими чадами, домочадцами, и даже скотом». Подобный старинный дом фигурирует у Евгения Кововина в культовой для соломбальцев книге «Детство в Соломбале». Картина весеннего разлива предстаёт и перед читателями книги Бориса Шергина «Гандвик -- студёное море»: 

Но одними только православными праздниками и народными гуляниями культурная жизнь в Соломбале не ограничивалась. Во второй половине XIX века здесь действовало первое на Севере России Морское собрание офицеров флота. Для офицеров, членов их семей и гостей устраивались вечера и читались лекции по астрономии, естествознанию, истории географических открытий и океанографии. Размещалось Морское собрание в здании Флотского полуэкипажа, которое опустело после закрытия верфи. Здесь же находились шкиперские курсы, ремесленное училище, библиотека, морской музей, дирекция маяков и лоций Белого моря и даже госпиталь. В этом здании в конце XIX – начале ХХ века проходили «народные чтения» Архангельского общества трезвости. Чтения сопровождались «световыми картинами», создаваемыми «волшебным фонарём». Деятельность общества была не случайно так активна в Соломбале, так как блюстители нравственности жаловались, что «в каждый праздник и воскресенье приходиться подбирать с улицы более ста человек в совершенно опьянённом состоянии. Полиция не может справиться с этим злом». Для искоренения порока в 1893 году в Соломбальской гавани была открыта чайная Архангельского общества трезвости, где подавали чай и предлагали почитать журналы и газеты. Надо отметить, что посещалась чайная весьма активно: в день по 100-200 человек, что, возможно, объяснялось «низкой стоимостью и хорошим качеством чая». И все же усилия общественных деятелей и священников местных храмов были очень важны для Соломбалы, которая продолжала быть местом судостроения и портом и нуждалась в хороших работниках.

В 1887 году при Управлении работ по улучшению Архангельского порта были созданы мастерские, а на их базе в ХХ веке -- государственный судоремонтный завод. Впоследствии именно он станет знаменитым СРЗ «Красной кузницей». Кроме того, в конце XIX века были проведены работы по углублению дна Северной Двины, что позволило развивать северное морское судоходство и активизировать торговлю с заграницей. В начале ХХ века за границу вывозили, во-первых, лес (тем более что с 1898 года был разрешён вывоз круглого леса, а кроме того, вывозили шпалы, фанеру и пр.), а на втором месте стоял вывоз хлеба. Этому способствовала постройка в 1898 году железной дороги Вологда - Архангельск, по которой шёл подвоз зерна из внутренних районов России. Кроме того, из Котласа, куда тоже была протянута железка из Перми, по Северной Двине шли баржи с сибирским хлебом. Большинство этих грузов отправлялись с Соломбальских причалов. Казалось бы, работа портовых грузчиков – обычное дело. Но в Соломбале и здесь было чем удивить народ: на погрузке зерна трудились женские бригады. В период навигации в Соломбалу приходили иностранные суда и с их капитанами-«корабельщиками» заключали сделки «шкивидорки» -- ловкие соломбалки, «наметавшиеся кое-как объясняться с иностранцами». Женская артель приступала к работе. Цель её -- загрузить и утрамбовать в трюме как можно больше зерна (овса, ржи). Делалось это так: женщины брались за руки и ходили босыми ногами по зерну, уминая его. Затем становились на колени и даже ложились, чтобы утрамбовать в трюме сыпучий груз. Поскольку работа была монотонной, то её сдабривали «песнями, которыми звонко оглашалась соломбальская гавань». Так и жила Соломбала – особенно оживлённо в период навигации и погружаясь в спячку зимой, когда река покрывалась льдом.

В начале ХХ века Соломбала была уже третьей частью города Архангельска, но опять же вышла в «первые». Здесь появился первый магазин с электрическим освещением, люстрами и кассами по типу Елисеевского торгового дома в столице. Здание в стиле эклектики было построено лучшим архангельским архитектором Сергеем Августовичем Пецем по заказу купцов Макаровых: Соломбала стала их «вотчиной».

 Торговый дом Макаровых сегодня. 

Говорят, здесь были самые точные часы, по которым сверяли время и соломбальцы, и моряки со стоящих в гавани иностранных кораблей. Совладелец магазина, домов на соседней улице, владелец лесопильного завода на берегу Корабельного рукава и «торговых» бань -- один из купцов Макаровых, Яков Ефимович. Имя его рода стало нарицательным на севере в начале ХХ века: знаменитыми были «макаровские бани», а по реке сновали маленькие пароходики – «макарки», названные в честь Якова Макарова, их владельца. Во много благодаря таким юрким судёнышкам (справедливости ради добавим, что они не только Макаровым принадлежали) была налажена регулярная связь с селениями на островах дельты Двины. Есть и красивая городская легенда о макаровских пароходах: они де были любимы публикой за то, что в пути пассажиров угощали горячим чаем с бубликами. Увы, знаток истории Соломбалы Сергей Некрасов считает, что «это миф… Наоборот, пароходы Макарова постоянно критиковали в газетах за грубость команды, за аварии, за то, что искры из труб прожигали одежду пассажиров». Тем не менее, следует признать, что Яков Михайлович, владелец трёх лесозаводов, электростанции, буксирного пароходства, много сделал для Соломбалы: он был директором Константиновского приюта, казначеем Общества спасения на водах, гласным Думы, председателем Народного дома имени Петра Великого. Народный дом должен был стать центром культурной жизни Соломбалы, там планировалось открыть зрительный зал для публичных лекций и постановок на тысячу мест, читальную, дешёвое кафе, музей судостроения. Само здание было шедевром деревянной архитектуры, проектировал его С.А. Пец, как и некоторые другие дома в Соломбале. 

Народному дому не повезло: не успели его достроить, как пожар уничтожил его большую часть. Но в оставшейся части шли концерты, проходили танцевальные вечера, работал синематограф. Ещё одним техническим новшеством, значительно улучшившим жизнь соломбальцев, стал трамвай. Интересно, что зимой трамвайная ветка шла из города прямо по льду Кузнечевского рукава Двины, а ещё, поскольку колея архангельского трамвая была широкой, по ней ходили автодрезины с платформами, перевозя грузы в порт. Это было очень важно в годы Первой мировой войны, когда Соломбала стала вновь частью военного порта. У причалов и на судоверфи стояли боевые корабли, как до этого – суда, которые снаряжались для экспедиций в Арктику. Доковались здесь и корабли союзников в годы Первой мировой и Гражданской войн на Севере.

 Зимой трамвайная ветка шла прямо по льду.

После победы на севере России социалистического строя, на территории верфи были организованы судоремонтные мастерские Управления по обеспечению безопасности кораблевождения на Северных морях -- «Убеко-Север». Вначале мастерские подчинялись Беломорской военной флотилии, затем – Народному комиссариату путей сообщения. В 1922 году предприятие получило новое имя – «Соломбальский государственный судоремонтный завод «Красная Кузница». Его история хорошо известна. Отметим только вклад завода в дело освоения Арктики. С первых лет своего существования советская власть проявляла к Арктике особый интерес: в голодные годы гражданской войны и начале 1920-х жизненно необходимо было наладить связь с портами Сибири, откуда можно было привезти запасы хлеба. Для этого нужно было изучить моря Арктики, и в 1921 году Совнарком учреждает Плавучий морской научный институт. Для деятельности Плавморина нужны были новые корабли, так как в годы Гражданской войны и интервенции флот на севере был практически утрачен ( о «гонке ледоколов» в Арктике и их судьбе мы уже писали). Первое (в советский период) научно-экспедиционное судно «Персей» было подготовлено к плаванию в Соломбале. Имя «Персей» дал шхуне её первый хозяин – Епимах Васильевич Могучий, рыбопромышленник, глава «Союза поморов - судовладельцев» и, кстати, председатель Комиссии по отысканию пропавших экспедиций 1912 года в Арктике. После Гражданской войны Епимах Могучий эмигрировал, а его шхуну перестраивали на Соломбальской верфи. Это было судно однотипное с «Фрамом» Ф. Нансена, с крепким корпусом, частично из дуба, так как «Персей» задумывался как зверобойная шхуна для промысла в высоких широтах Арктики. Корпус судна строили в Онеге -- подрядчиком был Степан Кучин (отец капитана А. Кучина), а главным кораблестроителем -- Фёдор Михайлович Гостев. Поскольку Ф.М. Гостев был до революции управляющим доком Товарищества Арахангельско-Мурманского срочного пароходства на реке Лая (Левый берег реки Двина), то шхуну перевели в Лайский док, и там «визжали пилы, стучали топоры и молотки». Но и на Соломбальской верфи нашлась работа для «Персея». Общими усилиями судно перестроили и оснастили научным оборудованием. В августе 1923 года «Персей» отправился в свой первый научный рейс. На его мачте развивался вместе с государственным флагом синий вымпел с семью звездочками – созвездие Персея. В гимне «Персея», сочинённом участником арктических походов геологом С.В. Обручевым, есть такие строки: «И вымпел гордый, сын «Персея», рой звёзд и неба синева, над всем полярным миром реет, сегодня, завтра и всегда». Слова, написанные в середине 1920-х годов, оказались провидческими: вымпел «Персея» стал фирменным знаком на научно-исследовательских судах рыбной отрасли и институтов ПИНРО, ВНИРО и ГОИН[1].

Соломбальские судоремонтники готовили к арктическим экспедициям гидрографические суда («Таймыр», «Мигалка», «Мятеж», «Пахтусов», «Полярный»), ремонтировали после полярных походов ледоколы. Кроме того, здесь выполнялись очень важные для обеспечения безопасности плавания в Арктики заказы по оборудованию маяков и навигационных знаков.

В советское время на Соломбалу налетел «ветер перемен». Новые власти в 1920-1940-е гг. переименовали улицы: бывшие Шотландская, Английская, Норвежская, Французская получили имена советских писателей, революционеров, бойцов Красной армии и флота. После перестройки отношение к некоторым из них изменилось (особенно это касается чекиста М. Кедрова, проводника политики «красного террора» на Севере), в Соломбале уже давно идут дискуссии о необходимости переименования улиц. Поэтому, когда в городских СМИ началось голосование за присвоение будущей набережной в строящемся микрорайоне имени Степана Огородникова, то первый вопрос был: «А он никого не убивал»? Нет, не убивал. И Степеан Огородников, и многие другие знаменитые соломбальцы достойны того, чтобы их имена носили улицы и исторические места.

Снесли в годы советской власти и самое монументальное здание в Соломбале – Спасо-Преображенский Морской Собор. Собор был воздвигнут в XVIII столетии на средства Морского министерства, строили его шестнадцать лет. Один из приделов храма был освящён во имя Николая Чудотворца, покровителя моряков (как известно, «от Холмогор до Колы -- тридцать три Николы»), поэтому в народе его называли ещё и Никольским собором. Вокруг храма шла красивая ограда, возведённая на средства императора Александра I и «при усердной помощи военнопленных» после войны 1812 года, а внутри храма прихожан восхищал «изящным величественным видом высокий, …снежно-белый иконостас, покрытый золотой резьбой». 

В Морском соборе бывали посещавшие Соломбалу императоры Александр I и Александр II, великие князья, знаменитые мореплаватели -- братья М.П. и А.П. Лазаревы, П.С. Нахимов; полярные исследователи приходили сюда просить благословения перед походами в Арктику. Увы, в 1920 собор закрыли, а затем разрушили. Один из сосланных в Архангельск признавался: «Для строительства новых зданий нужен был кирпич и… церкви, одна за другой, превращались в руины. В стране это называлось «производство кирпичей по ленинской системе». Сейчас храм возродили -- конечно, не в первозданном виде, но золотые купола Спасо-Преображенского собора уже видны со многих сторон жителям этой части Соломбалы почти так же, как прежде был виден шпиль Морского собора. Главная заслуга в этом -- Петра Андреевича Герасимова, директора судоремонтного предприятия «Оптимист» (которое арендует у «Красной кузницы» цеха), ставшего главным «дарителем» храму. Он вспоминает: «Каким должен быть храм, я представлял в голове, нигде такого не видел. …А должен подняться в Соломбале «Храм –праздник». И праздник состоялся: в храме служат молодые батюшки, под стать самому «новоиспеченному» зданию.

А вот другой соломбальский храм -- во имя Св. Мартина-исповедника, папы Римского -- не закрывался в советские годы. 

О самом храме и соломбальском кладбище уже писалось в статье об Огородникове, но стоит добавить, что нынче катехизатором храма (катехизатор -- человек, который проводит перед крещением беседы об основах веры) храма состоит Владимир Ломакин, историк-краевед, звонарь, и колокольные звоны церкви Св. Мартина слышны далеко в округе. Так возрождаются традиции Соломбальской старины.

Однако не всё есть возможность вернуть. В далёкие 1920-е – 1930-е слова «мы старый мир разрушим до основанья» революционные власти поняли дословно и, например, соорудили постамент для памятника В.И. Ленину из ...могильных плит. И из них же, даже не переворачивая, соорудили дорожки. Жители Соломбалы помнят, что на плитах были высечены имена, а на некоторых -- «знамёна с широкими кистями». Историк И.М. Гостев предлагал в одном из интервью: «Хоть часть плит надо перевернуть и показать, на чём советская власть ставила памятники вождю». Однако это сделать уже невозможно: сквер у памятника вождю пролетариата нынче «закатан в асфальт».

Ещё одним испытанием для жителей Соломбалы, как и для всей страны, стали военные годы. В годы Второй мировой войны соломбальцы занимались ремонтом военных кораблей и оборудованием госпитальных судов. С 1940 года в доках «Красной Кузницы» производили капитальный ремонт эсминца «Карл Либкнехт». После ремонта он участвовал в проводке легендарных конвоев. И «залечивали раны» иностранным кораблям, сквозь кромешный ад пробиравшимся с помощью советским людям. В это время на заводе было много женщин-сварщиц, и потому швы на бортах кораблей иностранные моряки шутливо называли «губной помадой». От надёжности каждого сварочного шва зависела судьба корабля и его экипажа в Арктике. Всего в портах Архангельска за годы войны было отремонтировано около двухсот судов союзников. 

 СРЗ "Красная кузница"

Валентин Пикуль в книге «Мальчики с бантиками» любопытно описывает Соломбалу (по сюжету книги здесь жил один из его героев -- юнг Северного флота): «Посреди Двины, рея флагами США, Англии и Канады, стояли толстобокие транспорты типа «либерти» и «виктория». Вдоль берега сидели на корточках чистоплотные, как еноты, малайцы и стирали своё бельишко… Возле них примостились матросы-негры…». Фантазия писателя недалеко унесла его от реальности: на рейдах Соломбалы действительно стояли корабли союзников, а иностранные моряки, если им удавалось уйти с причала, шли знакомится с местными жителями, а иногда и жительницами. И потому на фотографии 1954 года (снимок подписан «Соломбала. Лесной лагерь») среди соломбальских ребятишек мы видим темнокожего мальчика Толю Бовыкина -- тогда его уже знала вся страна как негритёнка Максимку, героя фильма режиссёра В. Брауна. Толя – сын, как бы сейчас сказали, афроамериканца и работницы порта одного из архангельских пригородов. 

Кстати сказать, Лесная школа находилась не в лесу, а на Набережной Седова, то есть Соломбала была вполне экологически чистым районом. И это – несмотря на присутствие СРЗ и других предприятий. Кстати, сказать, судоремонтные заводы севера переживали в послевоенный период то взлёты, то кризисы. Особенно в годы «перестройки». В начале XXI века судоремонтные заводы Соломбалы – «Красная кузница» и СРЗ № 176, бывший до того в ведомстве ВМФ СССР и Министерства обороны РФ, вошли в состав АО «Центр судостроения «Звёздочка», который, в свою очередь, входит в Объединённую судостроительную корпорацию России – крупнейший холдинг страны. На Соломбальских верфях, кроме ремонта судов, появилось новое направление: строительство транспортных средств для работы в Арктике. Так, в Соломбале в 2010 году была построена самоходная баржа «Пирамида» для перевозки оборудования, топлива, строительных материалов на архипелаг Шпицберген, где «Арктикуголь» ведёт свою деятельность. Весьма успешно продвигаются на Шпицбергене туристические проекты, в которых тоже задействована трудяга «Пирамида», которая вновь связала судоверфи Соломбалы и Арктику. Из последних арктических заказов следует отметить докование теплохода «Клавдия Еланская», судна с богатой географией морских скитаний. В былые годы (построена была «Клавдия», как и семь её «сестёр» -- теплоходов с именами русских актрис -- в 1970-е) теплоход ледового класса «Клавдия Еланская» трудился в Арктике, ходил к берегам Новой Земли, Шпицбергена, Земле Франца-Иосифа, возил туристов в страны Европы, советских специалистов на Кубу и даже совершил рейс к Антарктиде. Сейчас этот вполне комфортабельный теплоход совершает рейсы у берегов Кольского полуострова.

Ещё одним «районообразующим» предприятием в Соломбале в советское время был СМЗ – Соломбальский машиностроительный завод, специализировавшийся на выпуске автолесовозов. На лесозаводах страны знают знаменитого «Соломбальца». Сам завод вырос из мастерских, созданных в 1929-1230 гг. для ремонта тракторов, до партнёрства с иностранными компаниями. Совместно с финской фирмой Fiskars СМЗ выпускал гидроманипуляторы для леса, не раз бывшие лауреатами программы «100 лучших товаров России». С 2002 года СМЗ – дилер компании Komatsu Forest Oy (Финляндия), а с 2014 года Соломбальский машиностроительный завод является частью международного концерна PALFINGER .

Следует сказать, что в окрестностях Архангельска долгие годы существовал ещё один завод с названием «Соломбальский» - целлюлозно-бумажный комбинат, в народе именуемый сокращённо "Сульфат". В свои лучшие времена он давал 50% небелёной целлюлозы в России, а на мировом рынке доля его составляла 10%. Почти вся продукция комбината под маркой «Solombala» шла на экспорт, так что имя поселения знали во многих странах Европы, Африки, Азии и Северной Америки. Однако в 2012-2013 году работа комбината была остановлена «в связи с тяжёлым финансовым положением и высокой степенью износа оборудования», а в 2015 году завод был признан банкротом.

Другая история с печальным концом касается так называемого «деревянного небоскреба» -- дома соломбальского жителя Николая Сутягина. В 1990-х годах он затеял строительство тринадцатиэтажного деревянного «замка», с башенками, весьма затейливой архитектуры. На международной конференции «Деревянное строительство в северных городах» в Тронхейме (Норвегия) дом Сутягина был признан сенсацией года, и его даже планировали занести в Книгу рекордов Гиннесса как самое высокое деревянное здание в мире (высота – 38 метров). Однако строительство здания было признано незаконным (в Архангельске запрещено строить самовольно частные деревянные дома выше трёх этажей), и, по решению суда, часть дома была разобрана в 2009 году, а остальное довершил пожар в 2012 году. 

Говорят, что дом загорелся от соседней бани. Что ж, вполне возможно и, кстати, бани в Соломбале – значимая часть быта селян, к удовольствию их обладателей и гостей «из города». Это же так приятно: за каких-то полчаса переместиться из городских каменных джунглей в абсолютно деревенскую обстановку с банькой, печкой (теперь уже чаще не русской, а бюргерской новомодной «буржуйкой» или камином), тишиной за окнами… 

  Соломбала зимняя.

А как чудесно гулять белыми ночами вдоль маленьких рек с душистыми зарослями сирени, ступать по скрипучим тротуарам!.. На улице Новоземельской сохранилась даже каменная мостовая -- видимо, из тех камней, что привозили суда в качестве балласта. Соломбальское селение сегодня -- особый мир, заповедный мир Русского Севера, здесь чтят традиции.

Однако есть в Соломбале и новации, благодаря которым любят этот район города «и стар, и млад». Например, здесь в 1991 году появился первый дом Деда Мороза в России, а Великий Устюг был выбран резиденцией Деда Мороза лишь в 1999 году. 

  Дом Деда Мороза в Соломбале.

В начале ХХ века на берегу реки Соломбалки разместилась целая «Деревня Деда Мороза в Соломбале» -- архитектурно-парковый комплекс, где были Почта Деда Мороза, мануфактурная лавка и Чайный дом, а вокруг домов были деревянные, а зимой – ледяные скульптуры, горки; всё это было создано стараниями Андрея Леонидовича Томашкевича, директора «Дома Деда Мороза». Однако сейчас эта вотчина Деда Мороза закрыта, и в последние годы центр сказочных развлечений соломбальцев переместился в Волшебный дом Снеговика. Уже несколько лет он принимает маленьких гостей и знакомит их с народной культурой, традициями Севера и миром Арктики. В «Центре Арктических тайн» в резиденции Снеговика можно увидеть полярное сияние, услышать песни северного ветра и даже подружиться с Царём Арктики – Белым медведем. А в парке у дворца культуры «Соломбала-Арт» (выдаём адрес Волшебного дома Снеговика) зимой царство снежных и ледяных фигур. И, как и в прошлые столетия, сюда приезжают гости «из города» – семьями и компаниями.

Вот так и живёт Соломбала: умеет трудиться и веселиться, по-прежнему «борта латает в кузнице бродягам океанским» (В. Фёдоров) и, говоря словами историка С. Огородникова, остаётся «центром притяжения» для северян и гостей Севера.

Автор: Ольга Владимировна Чуракова -- историк, краевед.
Архангельск, САФУ. 

[1] ПИНРО - Полярный научно-исследовательский институт морского рыбного хозяйства и океанографии, ВНИРО - Всероссийский научно-исследовательский институт рыбного хозяйства и океанографии, ГОИН - Государственный океанографический институт