Традиционная семья в условиях Арктики
Что такое "товарищество по жене".
МИНИМАЛЬНАЯ ЕДИНИЦА ВЫЖИВАНИЯ
На нашей планете Арктика – самый экстремальный регион в отношении климата и географических условий. А в традиционном мире, из которого все мы вышли, семья – минимальная ячейка общества. В арктическом регионе – это ещё и минимальная единица выживания. Если в тайге можно себе представить одинокого охотника (каким был, к примеру, Дерсу Узала), то в тундре ещё лет сто назад человек зимой в одиночку мог выжить лишь при явной поддержке сверхъестественных сил – как шаман. О таких эскимосских сверхлюдях писал известный датский антрополог Кнуд Расмуссен. Его экспедиционному сотоварищу (тоже снискавшему мировую известность) Петеру Фройхену эскимосы в своё время сообщили, что в далёкий путь (а это возможно лишь зимой) человек не может отправляться без жены, а если она не в состоянии составить ему компанию, то он должен одолжить жену у соседа. На вопрос зачем, ему тактично объяснили, что задача женщины (помимо приготовления пищи и починки одежды) – после сна разжевать замёрзшие подошвы обуви. (Напомню, что в природе вряд ли существует что-нибудь чище арктического снега.). Эта сцена, когда женщина рано утром, выбираясь из-под общего одеяла, начинает жевать обувь, прекрасно показана в учебном фильме для школьников о канадских эскимосах Баффиновой Земли, снятом в 1960-х годах антропологом Асеном Баликчи.
СЛЕД КАТАСТРОФЫ
В экстремальных условиях закон гостеприимства требует от хозяина делиться всем, что у него есть. Самое дорогое для хозяина – это его жена, вторая половина. Когда он отдает её гостю на время его пребывания (обычно не без её согласия), то возникает самый прочный вид дружбы, при котором человек может рассчитывать на помощь в любых ситуациях – и сам обязан эту помощь оказывать, так же как и ночевать с женой своего нового товарища. Такое «товарищество по жене» означало появление новых родственных связей, более тесных, чем обычное родство по мужской линии. Дети таких родителей считаются родными братьями и сестрами, они не могут жениться между собою. У оленных чукчей был даже ритуал приобщения «товарища по жене» к семейному очагу с нанесением на лицо семейных знаков кровью жертвенного оленя. Нередко человек может иметь пять или шесть таких «друзей по жене», никак не связанных друг с другом. При этом между друзьями случается обмен женами на тот или иной сезон, то есть на несколько месяцев. В.Г. Богораз писал, что почти все известные ему чукотские семьи состоят в таком браке, и семья, отказавшаяся от такой возможности, не имеет ни друзей, ни доброжелателей, ни покровителей в случае нужды. Вероятно, последнее сказано слишком резко, поскольку исследователь пишет, что на стойбищах (да и в прибрежных посёлках, вероятно, тоже) такие взаимоотношения встречаются нечасто. С другой стороны, приводимые им, конфликтные истории требовали срочного разрешения, и оно происходило благодаря сильным и многочисленным родственникам по мужской линии, «товарищи по жене» в них не участвовали (хотя должны были), скорее всего, по причине своей удалённости.
Богораз, познакомивший цивилизованное человечество с обитателями Чукотки, был передовым учёным своего времени. А в те времена в основе передовых естественных и гуманитарных наук лежал эволюционный марксизм, который теперь считается безнадежно устаревшим. И «товарищество по жене» объяснялось пережитком того времени, когда человечество ещё толком не знало, что такое «семья». То есть человеческая культура находилась в зачаточном состоянии: люди были грязные, нечёсаные, ходили в лохмотьях, сгорбившись, изъяснялись нечленораздельными звуками и знали мало слов. Как серьёзный исследователь Богораз описал то, что видел своими глазами, и то, что ему рассказывали местные жители, чей язык он хорошо знал. Если бы «товарищество по жене» было действительно реликтом, то оно сохранялось бы независимо от расстояний – то есть было бы распространено и на стойбище, и в посёлке. Если бы местные жители объяснили исследователю, что они искоренили этот древний обычай, чтобы избежать «полной беспорядочности половых отношений, когда члены группы живут по соседству», то он обязательно привёл бы их слова – но это всего лишь его научное предположение.
Есть и ещё одна любопытная деталь нечастого «товарищества по жене» на общем стойбище: такие слитные и дружественные пары образуют бедняки. Эти две особенности говорят о том, что «товарищество по жене», скорее всего, возникло из определённых условий. Такие условия в Арктике обычно связаны с переменами в климате, поскольку от него зависит вся природная фауна, которая кормит человека. Арктический климат подвержен сильным периодическим колебаниям, образующим разные циклы. Если при похолодании из северных морей уходит крупный мигрирующий зверь – киты и моржи, – то при потеплении начинает болеть и сокращаться в численности северный олень. Чем больше по времени цикл (и масштабнее по переменам), тем разрушительнее он влияет на человека, поскольку культура за несколько поколений способна потерять многие важные хозяйственные навыки за ненадобностью. И когда в природе возникает нестабильность с климатом и добычей зверя, то человеческая взаимопомощь много значит именно на больших расстояниях. Один из таких ключевых рубежей в недавней истории нашей планеты случился в XIV веке. Он обозначен как Малый ледниковый период. Научное изучение Арктики началось сильно позже, и мы ничего не знаем о том, как до начала Малого ледникового периода жили те же эскимосы и чукчи. Одно только понятно: для населения побережья, живущего охотой на морского зверя, наступление глобального похолодания было катастрофическим. Крупный морской зверь ушёл из зоны доступа. Остались мелкие ластоногие. От голода могли вымирать целые посёлки. В результате меняется принцип расселения на побережье: от посёлков, собиравших мужское население для охоты на моржа или кита, приходится отказаться – население посёлков разбредается по побережью, занимаясь мелкой охотой. Вот когда работает далёкое «товарищество по жене»: у меня, на моей территории неудачный промысел, но мою семью выручит мой «товарищ по жене» – там у него, возможно, всё в порядке.
Похолодание оказалось трудным и для бродячих охотников континентальной Чукотки: крупностадного оленеводства у них ещё не было, дикого оленя должно было хватать, а сухопутная охота – труд более тяжёлый и непредсказуемый по результатам, чем держать своё стадо. К тому же из-за проблем с морским зверем пошёл отток прибрежного населения во внутренние районы Чукотки. В этой ситуации «товарищество по жене» должно было также выручать. Другой косвенный признак трудности этого времени для чукчей: крупностадное оленеводство у них сформировалось в XVIII веке в результате разбойничьих рейдов на юг – к оленным корякам. Занятие разбоем – как правило, от недостаточности жизнеобеспечения привычными природными ресурсами: дикого оленя всё же не хватало. А кардинальный переход от охотничьего промысла к скотоводству говорит о том, что не хватало постоянно и долгое время, иначе бы чукчи не стали оленеводами – как не стали оленеводами эскимосы на Аляске. В начале XX века их попытались научить оленеводству – не вышло, видимо потому, что у этих эскимосов с промыслом дикого оленя было более-менее благополучно.
Эскимосы. Архив братьев Ломенов.
ТАЙМЫРСКАЯ ПАРАЛЛЕЛЬ
Если верна эта гипотеза о связи «товарищества по жене» с последним Малым Оледенением, то в нашей стране есть ещё один регион, испытавший его воздействие на традиционной культуре. Это Таймыр и авамские нганасаны – самые древние его жители. В одном из ранних описаний нганасанской жизни, представленном в 1835 г. енисейским губернатором А.П.Степановым, говорится, что на промыслах (вероятно, дикого оленя – НП) муж передаёт право на жену своим сотоварищам. Очень похоже на чукотское «товарищество по жене», но вряд ли эти сведения дошли до губернатора неискажёнными. Оленеводство ненецкого типа завелось у жителей Таймыра – нганасан и энцев – позже, чем у ненцев. При этом конфликт нганасан и энцев с ненцами (народная память приводит три войны) выглядит как конфликт охотников на дикого оленя с оленеводами, в основе которого лежит потрава пастбищ домашним оленем, из-за которой дикий олень уходит с этой территории.
В ненецком героическом эпосе энцы и нганасаны всегда оказываются друзьями врагов главного героя. Если подумать о том, каков смысл участия нганасан и энцев в этих внутренних ненецких разборках, то возникает один внятный ответ: домашние олени. У нганасан и энцев тогда, в эпические времена, был явный дефицит домашнего оленя. В начале XVII в., с приходом русских, на Таймыре обитало четыре племени (пясидская самоядь, кураки, тидирисы и тавги), которые впоследствии стали авамскими нганасанами (другие – вадеевские нганасаны – появились позднее). Только одно из этих племён, пясидская самоядь, тогда имело, бесспорно, домашних оленей. Не напоминает ли это историю чукотского оленеводства? Разница между Таймыром и Чукоткой – в географических условиях: Чукотка оказывается сильно южнее. Поэтому с началом Малого ледникового периода северное побережье Таймыра превращается в арктическую пустыню и становится необитаемым: оттуда уходит даже дикий олень с его любовью к холоду и вместе с ним – человек. То есть климатическая катастрофа на Таймыре должна была проявиться гораздо серьёзнее, чем на Чукотке.
Нганасаны. Фото В.С. Карева, 1957 г.
В УСЛОВИЯХ ИЗОЛЯЦИИ
Учёные считают, что нганасаны были всегда очень немногочисленным народом, не превышавшим трёх тысяч человек. В историческое время энцы численностью уступали нганасанам. Однако это не значит, что их всегда было так мало, поскольку в обозримом прошлом часть из них становилась брачными партнёрами ненцев и растворялась в ненецкой среде, а часть уходила к нганасанам. Так работает естественный механизм сохранения небольшого человеческого сообщества – избежать вырождения помогают соседи. К тому же у энцев за плечами вековые странствия из Южной Сибири, где, как считается, была их прародина.
Нганасаны (вернее, их культурное ядро), наоборот, на севере оказались неизвестно когда и вдобавок сильно изолированными от соседей. Благодаря своей изоляции они сохранили массу настолько древних представлений о мире и навыков (ещё до середины прошлого века они умели изготавливать каменные ножи и скребки), что их считают потомками населения Таймыра послеледникового периода, который начался, вероятно, около 12 тыс. лет назад. (Чукчей на Чукотке и юкагиров на Колыме относят, впрочем, тоже к потомкам местного населения этого времени.) Ю.Б. Симченко, открывший нганасан как культуру каменного века (он работал на Таймыре в 1960 –1970-е годы), уже не считал понятия «древность» и «отсталость» синонимами. Как маленький народ, привыкший жить в изоляции с незапамятных времён, нганасаны до недавнего времени (буквально до 1970-х гг.) находились в зоне риска кровнородственного вырождения, но Ю.Б. Симченко обнаружил у них чёткое правило выбора брачного партнёра, основанное на простой системе запретов, благодаря которой они могли существовать тысячелетиями в своей изоляции: если отец будущего мужа происходит из рода 1, а мать будущего мужа – из рода 2, то у будущей жены родители должны происходить соответственно из рода 3 и рода 4. Таким образом, возможные общие родственники будут относиться лишь к третьему поколению или старше. Соответственно, у нганасан должно быть всегда не менее четырёх родов, иначе им пришлось бы обращаться за помощью к соседям. Впрочем, такое случалось: последний нганасанский шаман Тубяку Костеркин (с ним я работал в 1987-88 годах) имел две жены, одна из которых была энка с Енисея. В 1999 г. я оказался там, на точке Кареповск, где мне рассказали, как к ним когда-то приезжал известный шаман Дюхадэ за женой для своего сына Тубяку.
Подобные правила имелись у юкагиров, кетов, энцев и эскимосов. А почему тогда не было у чукчей? Вероятно, потому, что их было много больше, и они, при своей численности, не были склонны к самоизоляции. А как же беспорядочные половые связи, которые надо было всячески пресекать, – неужели все нганасаны были такими сознательными? В том-то и дело, что нет: до создания семьи юношам и девушкам не запрещалась совместная жизнь без оглядки на родовую принадлежность, а если при этом рождался ребенок, то он не мешал впоследствии выходу замуж. Правило, основанное на запретах, касалось создания семьи, а до этого момента половая жизнь происходила, вероятно, так, как её представляли на заре человечества учёные марксисты начала XX века (но, по всей видимости, не так бурно). Вот это – ещё одна загадка или парадокс.
Нганасанские молодожёны. Фото В.С. Карева, 1957 г.
РЕЛИКТЫ
Образование новой семьи – это всегда затратное мероприятие, поскольку приводит к возникновению нового домохозяйства. Если мужчине достаточно иметь при себе инструмент, то женщина кроме инструмента должна иметь ещё и вещи, благодаря которым возникает понятие дома. То есть невеста должна иметь приданное, за которое платится выкуп. В каждой культуре богатая свадьба имеет свои отличия: статус – понятие знаковое и условное. А вот бедные свадьбы (заключение брака, образование семьи) везде похожи, потому что ограничиваются необходимым. Поэтому самые бедные формы можно считать самыми древними, тем более что на заре человечества трудно себе представить богатство в виде чьей-то личной собственности. В каких случаях приданное и выкуп отменяются автоматически? Когда они взаимно погашаются, то есть когда человек женится на сестре своего друга, а тот ему отдаёт замуж свою сестру. Такие истории часто случались у эскимосов, чукчей, да и не только народов Арктики – стоит посмотреть героический эпос и волшебные сказки разных народов мира. На что это больше всего похоже? На «товарищество по жене».
Автор: Н.В. Плужников – к.и.н., научный сотрудник Института этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая РАН.
ЛИТЕРАТУРА
Афанасьева Г.М. Традиционная система воспроизводства нганасан.т.1, М., 1990.
Богораз В.Г. Чукчи. Социальная организация. М., 2011.
Долгих Б.О. Происхождение нганасанов//Сибирский этнографический сборник. Т.I, М-Л., 1952, сс.5-87.
Крупник И.И. Арктическая этноэкология. М., 1989.
Расмуссен К. Великий санный путь. М., 1958.
Симченко Ю.Б. Культура охотников на оленей северной Евразии. М., 1976.
Степанов А.П. Енисейская губерния. ч.II, СПб., 1835.
Freuchen P. Book of the Eskimo.
