Потепление или похолодание: чем обернётся для нас истеричность погоды
С какой точностью можно предсказывать погоду в Арктике, чего нам ждать в последующие годы?
Неожиданное замерзание
Поздней осенью, а если точнее, в начале ноября 2021 г. на некоторых участках восточного сектора Северного морского пути начала складываться достаточно сложная ситуация, причиной возникновения которой, среди прочего, называют раннее ледообразование. Группа судов оказались фактически заблокирована. 19 ноября было сообщено, что в ледовом плену застряли двадцать четыре судна, но к 23 ноября речь шла уже только о шести судах, ожидающих ледокольного сопровождения. Ответственные лица указывают в сторону промашки метеорологов, что повлекло расчёт навигации на основе неверного прогноза по ледовой обстановке. СМП в текущем году действительно покрылся тридцатисантиметровым льдом примерно на полмесяца раньше, чем это случалось в прошлые годы. Раннее похолодание и неточный метеопрогноз наложились на масштабный логистический кризис, поставивший под угрозу не только северный завоз, но и рост грузооборота по СМП генеральных грузов крупных инвестпроектов. Наиболее пострадала логистика Певека и Билибина.Напомню читателю, о каком логистическом кризисе идёт речь. Обычно северный завоз на Чукотке начинается в середине года — идёт поставка морем продуктовых и непродовольственных товаров, оборудования, стройматериалов, ГСМ и пр. Однако этим летом в чукотские порты судов пришло втрое меньше обычного. Причин тому несколько. В марте Суэцкий канал был скандально перекрыт севшим на мель контейнеровозом Ever Given, оборот перевозок снизился, а цены на них выросли. По всему миру поставки задерживались и перенаправлялись, в частности, и на Транссиб. Из-за наплыва клиентов таможня и погранслужба работали с перегрузкой. Китай в связи с ужесточением санитарных мер из-за коронавируса стал гораздо медленнее обрабатывать грузы. А у нас из-за пандемии отменили несколько морских рейсов с грузами для Чукотки.
Ко всему прочему, в сентябре в Арктику неожиданно рано пришли морозы. Ситуацию усложнил ремонт ВПП в аэропорту Певека, который пока не может принимать большие самолёты. Возникли перебои даже с пассажирскими рейсами.
Здесь вот что интересно: в первые дни кризиса были слышны голоса регионалов, указывающие на нерасторопность и принципиальные ошибки планирования в перевозке, но как только вся эта история с доставкой грузов в Певек затянулась больше, чем на неделю, начало формироваться удобное для всех консолидированное мнение — «Во всём виноват Росгидромет, прогноз которого не оправдался».
Конечно, все угодившие в ледовый плен суда будут вызволены, ситуацию разрулят до конца декабря, сил и средств для этого у Росатома достаточно.
И вот уже Норникель откликается на просьбу атомщиков: принято решение изменить график движения своих контейнеровозов, чтобы высвободить часть времени работающего в интересах компании ледокола «Таймыр» и помочь Атомфлоту вызволить из плена застрявшие суда. А самый мощный в мире ледокол проекта 22220 «Арктика», способный работать по трёхметровому льду, отправился из Санкт-Петербурга на помощь ледоколам «Вайгач», «Таймыр» и «Ямал».
Сенсация, которой нет
«Певекский кризис» с помощью СМИ быстро стал горячей темой. Журналисты, нагнетая страсти и не особо задумываясь о значении термина «суда Росатома», легко писали о том, что в торосах оказались якобы зажаты атомные ледоколы… Заодно рассуждая о том, что никакого такого глобального потепления не существует — видите же, у нас атомоходы клинит во льдах!
А ведь никакой сенсации в том, что шесть судов застряли на линии Севморпути, нет. В Арктике такое периодически случается, ведь с достоверной точностью предугадать метеоусловия, тем более сейчас, просто невозможно.
На насколько сильно ошиблись метеорологи в действительности? Похоже, пока никто не собирается в этом разобраться, хотя долгосрочный прогноз ФГБУ «ААНИИ» лежит на сайте Администрации СМП в свободном доступе, и его нетрудно сопоставить с ледовыми картами по времени прогнозируемого замерзания. Если вы имеете время и желание разобраться самостоятельно, то найдёте Бюллетень Арктического и Антарктического института "Долгосрочные ледовые прогнозы для четырёх арктических морей на сентябрь - октябрь 2021 г." и выясните, что по Карскому морю и морю Лаптевых прогноз оправдался полностью. По Восточно-Сибирскому морю в целом тоже, за исключением ситуации вокруг о. Четырёхстолбовой, где ледообразование началось несколько раньше. А вот по Чукотскому морю ошибка налицо. Можно ли огульно назвать такой прогноз ложным? По моему мнению, нет: на 3/4 протяжённости СМП он оказался верным, споткнувшись там, где переплетение течений и воздушных масс можно считать наиболее сложным. Тренд, тенденция была угадана метеорологами верно, полному совпадению помешал локальный погодный катаклизм, непредсказуемый казус, если угодно. И вот именно на этом нам нужно заострять внимание сейчас и впоследствии — на трудно прогнозируемых внезапных погодных явлениях, совокупность которых во временных периодах я называю «фактором истеричности погоды».
С этим необходимо срочно разбираться, ведь суммарный хайп на ледовом плене близ Певека многими воспринимается, как натуральный сигнал отмены глобального потепления. Нет большой беды, если так начнёт считать простой обыватель. А если это будет инвестор, перспективный грузоотправитель, клиент транспортной компании? Будет ли ему интересен трек СПМ, на котором «в грядущем оледенении начнут намертво вставать целые караваны сухогрузов»? А уголька в огонёк сомнений охотно добавят наши западные «партнёры» и конкуренты, крайне заинтересованные в том, чтобы и СМП никогда не заработал в полную мощь, и развитие Российской Арктики превратилось в стагнацию.
Потеплело или похолодало?
Так есть потепление или нет, что происходит на северах? По моему глубокому убеждению, а о чем-то более общем я говорить не имею права, глобальное потепление действительно происходит. Полувековое проживание в Заполярье — вполне достаточный временной отрезок для выводов уже не в категориях погоды отдельно взятого региона, а в климатических рамках. Человек живёт, наблюдая окружающий мир, сравнивая и фиксируя изменения. Мы помним погоду знаковых для нас дат, и множество реперных точек — писем, фотографий, видео — помогают не забывать деталировку жизни на достаточно большую глубину. Помним и сравниваем одежду, картинки двора и улиц детства, ощущения, ограничения по времени и расстоянию прогулок, тяготы и обременения, а так же их смягчения, если они происходили по годам. Человек обращает внимание не только на параметры погоды, но и на изменение природной среды, прежде всего флоры и фауны. Новые виды насекомых, участившийся приход на территорию таёжных зверей, что ранее случалось крайне редко, изменение высоты деревьев и движение тайги и лесотундры на север — всё это отмечаешь вольно или невольно. Появляются научные публикации о появлении растений, ранее не встречавшихся на Таймыре. Уже и лягушек в бассейнах рек плато Путорана обнаружили, а подрастающие ангарские кедры удивили всех несколько лет назад: ранее считалось, что граница произрастания этого хвойного дерева находится чуть севернее реки Дубчес.
Да, зима становятся всё мягче, а лето теплее. Однако у этих времён года (двух других на северах почти не бывает, настолько они коротки), появилась общая неприятная черта — высокая истеричность погоды. Локальные погодные катаклизмы накатывают неожиданно и очень быстро, и это при отсутствии хотя бы недельных прогнозов. Так что морозов может и не быть, но актировки — узаконенные специальными графиками и таблицами погодные отпуска для школьников — никуда не делись, влияют налетающие снежные пурги и сухие ураганные ветра. Верным оказывается от силы трёхдневный прогноз, и пока что никто не придумал более долгосрочную математическую модель. А ведь это влияет не только на учебный, но и на производственный процесс. Страдает транспорт. Нелётные погоды, штабы «Шторм», движение колоннами в сопровождении тяжёлой снегоуборочной техники, работу которой будет очень трудно запланировать…
Складывается впечатление, что в деле дальнейшего освоения Арктики в долгосрочной перспективе решающее значение начнёт играть не модный вопрос «теплеет глобально или холодает», а именно мощность и частота погодных истерик. Пока что не совсем непонятно, какие потери и преимущества обретёт Россия в результате глобального потепления, однако же признание значения нарастания погодных истерик ставит пред нами весьма нехорошие вопросы. Да, мощные льды на трассе СМП исчезнут. Но не начнутся ли, на поверхности открытых вод, свирепые многодневные шторма с огромными мёрзлыми волнами, налетающими непредсказуемо?
Как мне представляется, особое значение следует придать «длине волны» погодной истерики. Сколь долго она длится? Похоже, длительность и частота смены таких истерик в сравнении с прошлыми временами сокращаются. Увы, именно этот фактор совершенно не учитывается при государственном и бизнес-планировании. Мало того: мы не готовы и не умеем работать с такими явлениями, всех словно бы устраивает общая мантра «скоро Ледовитый океан совсем очистится, вот тогда и поплывём». Планируем, считаем объёмы и прибыли, рекламируем, уговариваем клиентов. А потом Чукотское море, по непонятной причине, вдруг решает дунуть холодом в сторону Певека через головы прогнозистов...
Не мудрено, что после таких эксцессов оживляются адепты не глобального потепления, а напротив, похолодания, те, кто ожидает очередного Малого ледникового периода (МЛП). Так называют период глобального относительного похолодания, начавшегося в XIV в. и закончившегося к XIX в. Особо выделяется так называемый температурный минимум с 1635 по 1715 гг., когда в Европе неоднократно замерзали реки, во многих европейских столицах свирепствовали пурги, а в России снег выпадал даже в июле. Понятно, что за отсутствием системных наблюдений данные о холоде учёные черпают из хроник, свидетельств современников, из официальных документов, частных писем, донесений и т.д. В качестве доказательства приводят работы нидерландского живописца XVI века Питера Брейгеля, где изображены замёрзшие реки и большие сугробы, что совершенно нехарактерно для современной Голландии.
Однако стоит ли связывать эти события с глобальными процессами похолодания в масштабе всей планеты? Ведь массив письменной истории тех лет мало-мальски достаточен только для оценки европейских событий, неожиданные морозы и метели могли быть всего лишь отдельными погодными аномалиями, строго локализованными в границах определённых северных территорий. Поэтому у теории МЛП есть немало противников. Иными словами: в Голландии фиксировались аномальные морозы, а где-то в ЮВА в том же году вполне могла быть и аномальная жара...
А что если период относительного похолодания был не малым ледниковым периодом в его глобальном понимании, а наступившей в части Северного полушария очень своеобразной погодной истерикой с достаточно большой длиной волны?
Похолодание и освоение Арктики
Тем не менее, это значимый природный феномен, напрямую повлиявший на историю освоения и развития Русского Севера, а ведь именно эта тема интересует нас больше всего. Я напомню, как это зафиксировано в истории.
Люди издревле шли сюда через тундру и морские льды, обживались, совершали подвиги и гибли — интерес к «северо-восточному проходу», морскому пути в Китай и Индию вокруг севера Евразии, возник задолго до Ломоносова и Чичагова. Впервые такую мысль высказал в Риме русский дипломат Д. Герасимов в 1525 г., а первый корабль (английский!) отплыл в поисках этого пути, вероятно, ещё в 1527 г. После этого энергичные поиски северо-восточного прохода длились около 100 лет, а затем на 250 лет прекратились. Так что Чичагов и Ломоносов лишь пытались вернуться к оставленной идее.
При освоении землепроходцами северных берегов была характерна такая картина: быстрое продвижение, которое вскоре прекращалось… Почему так? Обоснованного фактами объяснения этому дано не было, и даже В.Ю. Визе лишь повторял за остальными: «Причина столь резкого упадка мореплавания по Сибирскому морю, несомненно, экономического характера». Ну, это распространённая «мангазейская» версия — мол, такова была политика Москвы, плюс самодурство местных воевод и истощение охотничьих угодий. Все это имело место везде, однако нигде, кроме арктических морей, не приводило к полному прекращению всякой деятельности. Значит, должна быть какая-то особая причина.
Она выяснилась только в наше время — это то самое общее похолодание Севера с конца XV до начала XIX в. Средневековое потепление, максимум которого пришёлся в Гренландии на VIII–X вв., в Исландии — на ХI–ХII вв., а в Англии — на XII–XIII вв., сменилось суровым похолоданием, двигавшимся на восток. Не очень это похоже на всеобщую и одновременную всепланетарную напасть, не так ли? Потом опять теплело; изучая хроники, начинаешь понимать, что происходили некие климатические всплески.
В Европе прекратили плавать викинги, затем Англия стала страной рискованного земледелия, позже закрылись Карское море и Обская губа, а спустя ещё 100 лет стала несудоходной и Восточная Арктика. Палеоокеанолог Ж.-К. Дюплесси находил причину в изменении типа циркуляции вод Мирового океана, которая по своей неустойчивости подобна погоде, только протекает гораздо более медленно.
То, что ранее воспринималось историками как следы первых шагов людей в необжитые области, ныне зачастую видится последним усилием удержаться на землях, ставших непригодными к обитанию после очередного климатического всплеска. Первая изба на Таймыре, существование которой доказано документально, датируется 1585 г., люди пытались какое-то короткое время жить и работать в Заполярье с незапамятных времён... Иначе как объяснить наличие Оби, Таза, Енисея, западного Таймыра и даже Северной Земли на некоторых картах XVI в.? Иностранных, кстати. Анализ карт с использованием палеоклиматологии позволяет признать, что до похолодания возможно было проплыть от Шпицбергена к Северной Земле и пройти к Енисею. На карте 1508 г., найденной Норденшёльдом, контур арктического побережья рисует узнаваемые Ямал, Обь с Обской губой, Гыдань, Енисейский залив и западный берег Таймыра. Однако дальше начинается сущая «гомериада»: берег не загибается от Диксона к востоку, а уходит на север до 80-й параллели. Далее контур берега вообще ни на что не похож.
Карта «Tartaria» из атласа Ортелия 1570 г. фрагментарно показывает, что русские названия мест от Кольского п-ова до Оби уже известны Западу. Вытянутый полуостров на месте Таймыра назван Скифским, среди населяющих его племен показаны «два колена Израилевы» (Danorum и Nephtalitarum Chorda), а в середине — озеро, которое на северо-восток пересекает река. Похоже на о. Таймыр и р. Таймыру, но эти самые «колена Израилевы» (что явная дань древней картографической традиции), оттолкнули серьёзных исследователей. Да и течет реальная Таймыра не так и не туда. Зато северный берег полуострова похож на реальный берег острова Северной Земли – от мыса Арктического до мыса Р.Люксембург. И озеро с текущей через него в нужном направлении рекой там есть. У Ортелия широта самой северной точки полуострова лишь на четверть градуса разнится от истинной широты Арктического — результат для середины XVI в. просто отличный. В случайность совпадения этого поверить трудновато.
Изданное в 1625 г. собрание С. Пёрчеса «Пилигримы» содержит в 13-м томе 20-томного издания сведения о «путешествиях в Северный океан, Сибирь и Тартарию». Русские информаторы около 1610 г. рассказывали английским купцам о двух различных морских путях из устья Печоры в устье Оби — северном, напрямую через Карское море, затем вокруг полуострова Ямал, и южном, через реки и волок в средней части Ямала. Географ Л.С. Берг понял, что речь идёт о различных путях, северном и южном, отметив климатическую причину их наличия — северный путь был проходим только в периоды потеплений. Таким образом, русские уже около 1580 г. плавали поперёк Карского моря — в то время там были такие же благоприятные условия для судоходства, как и в 30-х годах XX в. Поэтому в начале XVII в. те же «пилигримы» сомневались в реальности морского пути в Сибирь. Говорили, как о доступном, только о пути через Урал: в их времена Карское море уже замерзало напрочь.
Именно похолодание, а не запреты из Москвы, скорее всего, и стали главной причиной гибели процветавшего города в низовьях р. Таз — Мангазеи. Принято считать, что её сгубил царский указ 1620г., запретивший ходить через Ямальский волок (якобы для борьбы с возможным проникновением иностранцев). Указ-то имелся, да только он был излишним — самой возможности плавать не было. Льды сорвали снабжение Мангазеи продовольствием и обменным товаром.
Неизвестно ни одной попытки проплыть из Карского моря в Обь после 1620 г., несмотря на фактическое отсутствие контроля за волоком. Вскоре служилые люди уже не могли найти место прежнего волока среди снегов среднего Ямала; не смогли найти его и новомангазейские воеводы. Так что специально охранять Мангазейский морской путь не было нужды.
...и вновь потепление
На нынешнее потепление первым из русских отреагировал подвижник Севера, купец 1-ой гильдии и член 25-ти научных обществ М.К. Сидоров (1833-1888 гг.). Он потратил огромное состояние на создание морской торговли с Европой через устья Оби и Енисея, одним из первых начал добывать на Енисее золото и графит. Финансировал изыскания и экспедиции по Северному морскому пути. Для начала Михаил Сидоров написал Александру III докладную записку, в которой указал перспективы промышленного освоения Крайнего Севера. В ответ из канцелярии прислали резолюцию генерала Зиновьева: «Такие идеи могут проповедовать только помешанные»… Чиновников не смог, но нескольких капитанов, наших и западных, Сидоров все же увлёк, и с 1876 г. торговля началась. Он первым обратил внимание на изменение климатических условий в Арктике и в Карском море, в частности, происшедшее в 50–60-е гг. XIX в. Купец это понял, но «научники» признали потепление в Арктике только через 100 лет. Пинхенсон и Визе, отметив заслуги Сидорова, ничего не сказали о климатологической основе его начинаний.
Сидорова можно назвать крестным отцом СМП. Не получив официальной поддержки в 1859 году, Сидоров обращается в Русское географическое общество, но, по мнению академика К. Бэра (бывалого полярного мореплавателя), выходило, что Карское море — «ледяной погреб», Ф.Литке заявил Сидорову, что морской путь к устьям сибирских рек из-за льдов невозможен. А просьба Сидорова была более чем скромна: «Принять денежную сумму в 14 тыс. рублей для премирования того из русских моряков, кто достигнет морем устья Енисея». Что было причиной такого отпора? Смотрим дальше.
В 1862 году Сидоров снарядил экспедицию на «Ермаке» во главе с Крузенштерном-внуком. «Ермак» раздавило льдами, команда добралась до берега и пересекла Ямал пешком, как и «полагалось» в этой части того самого «старинного мангазейского хода».
По совету Литке, уверенного, что среди русских нет моряка, способного выполнить задачу, Сидоров ищет таковых в Англии (опять иностранцы!). Но англичане при подготовке получают такой «отлуп» от губернатора в Красноярске, что Сидорову едва удалось погасить международный скандал. Он ищет в Финляндии и в Норвегии, а находит в 1868 г. в Швеции — профессора Норденшёльда. Находит судно, снова обращается в РГО за помощью в снаряжении шведско-русской экспедиции, но снова получает отказ. В 1869 г., купив пароход «Святой Георгий», Сидоров лично плывёт к устью Енисея, но местные власти, отказав ему в лоцмане, заставляют повернуть обратно почти от Енисейского залива. Ему опять мешают.
В 1875 году экспедиция Норденшёльда состоялась, до Енисейска он прошёл не без стараний Сидорова. Общество отметило: «Совершилось великое дело! Цель, ради достижения которой в течение целых столетий трудились великие морские нации, была достигнута горстью предприимчивых шведов!».
В 1876 году к устью Енисея пришли уже три корабля: «Имер», «Темза» и «Северное сияние», принадлежавшее Сидорову. Так был открыт «ледовой погреб» Карского моря. Поиски прохода возобновились, и в 1878 г. Норденшёльд неожиданно для всех (но не для Сидорова) прошёл в одну навигацию почти весь путь, обогнув м. Челюскин и зазимовав у берегов Чукотки. Эту экспедицию сделало возможной именно потепление. О роли русского предпринимателя умолчали.
Мне кажется, что причина произошедшего вот в чём. Известно, что Сидоров сильно переживал из-за хозяйничанья иностранцев на северах, воевал со всемогущей «Де Бирс» и мощной компанией «Кох-И-Нур» из-за курейского графита, который иностранцы хотели прикарманить, всячески помогая гнобить нашего соотечественника. Тот сетовал, что иноземные суда то и дело появляются на реках, скупают сырьё, постоянно ведут незаконный промысел, торгуют и вывозят, прикрываясь огромными взятками и умелым лоббированием. Иностранцев не надо было убеждать в факте потепления, вспомните, большинство северных экспедиций — сплошь иноземцы! Сидоров с ними боролся, хотел возить богатства в Европу сам. Но ему не дали. Помните старый фильм «Начальник Чукотки»? Всё происходило по той же кальке: иностранный торговец, взятки чиновникам, западная предприимчивость. Европа всегда была кровно заинтересована в наших богатствах.
Человек владел более чем двумястами приисков, но, нажив многомиллионное состояние, разорился и умер в больнице немецкого городка Аахена почти нищим...
На что рассчитывать нашему поколению
Вот как выходит… Динамику освоения и развития Арктики определяли возможности сбыта, климат и, увы, иностранцы. Они или сами брали, или нам не давали. Лишь этими двумя факторами были обусловлены наши провалы. Сейчас технологии позволяют нам не зависеть от капризов природы, но углеводородами, медью и никелем мы по-прежнему торгуем на иностранных биржах.
История разведки арктических побережий и освоения глубинных земель через устья северных рек хорошо изучена. Однако мы ничего не можем сказать об истеричности погоды в те времена. Письма родным и отчёты начальству могли месяцами идти почтовым трактом, накапливаясь пачками, поэтому ни о какой оперативности и систематичности докладов не могло быть и речи. Да и вряд ли кто-то из старожилов обращал на скоротечные погодные сюрпризы внимание: авиации нет, навигации нет, дороги чистить не нужно. Живи себе в избе на берегу, промышляй поблизости и жди первого парохода, какая тебе разница, как часто метёт на дворе?
Получается, что именно нашему поколению освоителей Арктики придётся научиться жить в условиях нарастающей погодной истерии. Научиться работать в этих сложнейших условиях, потому что бороться с природой бесполезно, можно лишь адаптироваться. Нам предстоит выяснить, что вообще означает этот период истерии, чему он предвестник? И очень важно привыкнуть к поиску и анализу причин очередного срыва без дежурного кивка в сторону метеорологов, как и без дилетантских советов им. Кто мы, чтобы учить работе в столь непредсказуемой сфере? Пусть они спокойно и планомерно разбираются с явлением, сохраняя максимально возможную точность прогнозов.
Нужно обеспечить готовность регионов к возникновению любых погодных ЧП с выработкой правильных алгоритмов мониторинга и реакции. По сути, всем арктическим службам на суше и на море, всем государственным и коммерческим структурам, администрациям поселений, спасателям и военным придётся привыкнуть к высочайшей степени алертности, одновременно максимально снижая вероятности рисков и повышая оперативность информирования. Ведь тот самый злополучный лёд в районе Певека не со дна морского поднялся на манер подводной лодки, в самом деле…
И тогда нужно будет трезво признавать, что очередное ЧП произошло не по вине климатологов, а из-за неправильного планирования завоза, низкой скорости накопления грузов, надежды на авось, отсутствия накопителей и альтернативных маршрутов, а частенько из-за рассинхронизации в планах и действиях ключевых игроков в том или ином секторе Арктики. Из-за того, что у нас ещё критически мало сухогрузов ледового класса, в том числе высшего девятого, способных обходиться вообще без ледоколов.
А уж если грянул локальный гром, то надо не только креститься и сетовать, а срочно действовать по выверенным протоколам, концентрируя силы и средства, привлекая, в том числе и ресурсы соседей. Норникель согласился перераспределить свой график так, чтобы атомный ледокол «Таймыр», законтрактованный на длительный срок для Дудинки, тоже смог принять участие в ликвидации «пробки» на СМП. И это хорошо, это и есть взаимодействие с выстраиванием горизонтальных связей, о необходимости которых постоянно упоминают все, кто в материале. Горизонтали вкупе с вертикальными связями обеспечивают самую прочную управленческую решётку.
Нужно создавать местные антикризисные концентраторы, настоящие спасательные хабы, способные купировать проблему уже в первые часы. Например, после соответствующего запроса Росморпорт выделил для Певека «Новороссийск», который там уже успешно работает. Однако ещё лучше было бы обеспечить порт хорошим ледоколом на постоянной основе.
Хорошие новости тоже есть: отладка механизмов и отстройка взаимодействий всех видов идут прямо сейчас и достаточно быстро. Преодолеваются межведомственные и корпоративные границы, принципиально повышается эффективность нашей работы в Арктике.
Глобальное потепление, похолодание…
Хорошо, если к 2050 г. мы поймём, как будут дальше развиваться климатические процессы в Заполярье. Волнами и циклами или же плавно? Постоянно или знакопеременно? С какой длительностью периодов? Мы этого пока не знаем, но зато хорошо понимаем, что возить по Севморпути контейнеры и СПГ, строить в рамках комплексных программ развития новые дороги и города, открывать и раскачивать месторождения нужно уже сейчас.
Ничего невозможного.
Нам всего лишь предстоит пересмотреть многое и заново научиться жить в такой переменчивой Арктике.
***
Вадим Денисов, специально для GoArctic